Ромео Биссонетт наклонил ко мне голову. Его рот оказался
рядом с моим ухом.
— Пленка Дивоура, — выдохнул он. Я кивнул, показывая, что
все понял, и вновь сосредоточился на Дарджине.
— Мистер Нунэн, вы встречались с Кирой Дивоур и ее матерью,
Мэри Дивоур, не так ли?
Как могла Мэри стать Мэтти, изумился я, а потом все понял,
точно так же, как понял, откуда взялись шорты и топик. Когда Ки попыталась
произнести «Мэри», у нее получилось «Мэтти».
— Мистер Нунэн, мы вас задерживаем?
— В сарказме надобности нет, не так ли? — вмешался
Биссонетт, не повышая голоса. Однако взгляд, брошенный на него Элмером
Дарджином, ясно говорил, что как только ЗМТ захватят власть над миром,
Биссонетт отправится на каторгу с первой же партией заключенных.
— Извините, — вставил я, прежде чем Дарджин успел ответить.
— Отвлекся на пару секунд.
— Пришла новая идея для романа? — Дарджин широко улыбнулся.
В пиджаке спортивного покроя он очень уж напоминал жабу. Он повернулся к
старому пилоту, приказал вычеркнуть свою последнюю фразу и повторил вопрос
насчет Киры и Мэтти.
— Да, — ответил я, — я с ними встречался.
— Один раз или больше, чем один?
— Больше, чем один.
— Сколько раз вы с ними встречались?
— Два.
— Вы также разговаривали с Мэри Дивоур по телефону?
Не нравились мне эти вопросы. Я чувствовал, куда он клонит.
— Да.
— Сколько раз?
— Трижды. — Последний раз мы говорили вчера. Она предложила
мне присоединиться к ней и Джону Сторроу. Они договорились встретиться за
ленчем в городском парке. Действительно, где же еще встречаться с симпатичной
девушкой, как не у всех на глазах, тем более что роль дуэньи сыграет
Нью-йоркский адвокат.
— Вы разговаривали по телефону с Кирой Дивоур?
Странный, однако, вопрос. Никто не предупреждал меня, что
его могут задать. Полагаю, Дарджин об этом догадывался.
— Мистер Нунэн?
— Да, один раз я с ней разговаривал.
— Вы можете пересказать нам ваш разговор?
— Ну… — я вопросительно посмотрел на Биссонетта, но никакой
помощи не получил.
Очевидно, он тоже не знал, как вести себя в сложившейся
ситуации. — Мэтти…
— Извините. — Дарджин наклонился ко мне. Вперился в меня
взглядом. Глазки едва виднелись меж розовых складок. — Мэтти?
— Мэтти Дивоур. Мэри Дивоур.
— Вы называете ее Мэтти?
— Да, — ответил я и едва подавил нестерпимое желание
добавить: «В постели! Именно так я называю ее в постели! «О, Мэтти, не
останавливайся, не останавливайся! Я сейчас кончу!» — Так она представилась при
нашей встрече. Мы познакомились…
— Мы до этого еще дойдем, а сейчас меня интересует ваш
телефонный разговор с Кирой Дивоур. Когда вы говорили с ней?
— Вчера.
— Девятого июля 1998 года.
— Да.
— Кто звонил?
— Мэт… Мэри Дивоур. — А теперь он спросит, зачем она
звонила, подумал я, и я отвечу, что она хотела договориться о еще одном
секс-марафоне, а в прелюдии мы намеревались угощать другу друга вишней в
шоколаде, рассматривая фотоснимки обнаженных карликов.
— Как получилось, что трубка перешла к Кире Дивоур?
— Она спросила у матери, может ли она поговорить со мной. Я
слышал, как она говорила Мэтти, что ей надо мне кое-что рассказать.
— И о чем она хотела вам рассказать?
— О своей первой пенистой ванне.
— Она также сказала вам, что кашляла?
Я молча смотрел на него. В этот момент я понял, почему люди
ненавидят адвокатов, особенно если они не на твоей стороне и знают свое дело.
— Мистер Нунэн, вы хотите, чтобы я повторил вопрос?
— Нет. — Мне хотелось знать другое: откуда у него эта
информация? Они поставили «жучка» на телефонную линию Мэтти? Или на мою? На
обе? Наверное, впервые я осознал, каково противостоять полумиллиарду долларов.
И такими деньгами можно поставить «жучки» на много телефонов. — Она сказала,
что ее мать гнала на нее пену и она закашлялась. Но она…
— Благодарю вас, мистер Нунэн, теперь давайте…
— Позвольте ему закончить, — оборвал Дарджина Биссонетт. Как
мне показалось, он не рассчитывал, что его участие будет столь активным, но ему
это даже нравилось. Сидел он, конечно, с сонным видом, но ничего не упускал. —
Мы не в зале суда, и вы не ведете перекрестный допрос.
— Я должен превыше всего ставить благополучие маленькой
девочки. — Помпезность фразы не очень-то вязалась с его намерениями. — И к
своим обязанностям я отношусь очень серьезно. Если вам кажется, что я
придираюсь к вам, мистер Нунэн, прошу меня извинить.
Я не нуждался в его извинениях.
— Я лишь хотел отметить, что Ки смеялась, рассказывая мне об
этом. Она сказала, что они с матерью устроили пенную битву. И ее мать смеялась,
когда девочка передала ей трубку.
Дарджин открыл папку, которую принес ему Футмен, и
пролистывал находящиеся в ней бумаги, словно и не слышал моих слов.
— Ее мать… Мэтти, как вы ее называете.
— Да. Мэтти, как я ее называю. Как вы узнали о том, что мы
разговаривали по телефону?
— Это не ваше дело, мистер Нунэн. — Он выбрал нужный листок
и закрыл папку. Подержал его на весу, как врач, разглядывающий рентгеновский
снимок, и я увидел на нем текст, напечатанный через один интервал.
— Давайте вернемся к вашей первой встрече с Мэри и Кирой
Дивоур. Она произошла четвертого июля, не так ли?
— Да.
Дарджин покивал.
— Утром четвертого июля. Первой вы встретили Киру Дивоур?
— Да.
— Вы встретили ее первой, потому что Мэри Дивоур с ней в тот
момент не было, так?
— Ваш вопрос сформулирован неудачно, мистер Дарджин, но
полагаю, что ответ на него — да.
— Я польщен, что мою речь корректирует писатель, книги
которого не покидают списки бестселлеров. — Дарджин улыбался. Улыбка
предполагала, что он хотел бы видеть меня рядом с Ромео Биссонеттом в партии
каторжников. — Расскажите нам о вашей первой встрече, сначала с Кирой Дивоур, а
потом с Мэри Дивоур. Или с Мэтти, если это имя нравится вам больше.
