Я рассказал. Когда я закончил, Дарджин поставил перед собой
кассетный магнитофон. Ногти его пухлых пальцев блестели совсем как губы.
— Мистер Нунэн, вы могли задавить Киру, не так ли?
— Ни в коем разе. Я ехал со скоростью тридцать пять миль в
час, как того и требовал знак ограничения скорости. И времени, чтобы
остановиться, мне хватило с лихвой.
— Допустим, вы ехали бы с противоположной стороны, держа
путь на север, а не на юг. Хватило бы вам времени, чтобы остановиться?
Пожалуй, забота об интересах ребенка прозвучала только в
этом вопросе. У того, кто выскакивал из-за поворота, времени, конечно же, было
меньше. Но…
— Да, — ответил я.
Брови Дарджина взлетели вверх:
— Вы в этом уверены?
— Да, мистер Дарджин. Возможно, мне пришлось бы чуть сильнее
надавить на тормоз, но…
— При скорости тридцать пять миль в час?
— Да, при скорости тридцать пять миль в час. Я же говорил
вам, именно эта цифра указана на…
— …на знаке ограничения скорости, регулирующем движение на
этом участке Шестьдесят восьмого шоссе. Да, вы мне об этом говорили.
Безусловно, говорили. Как по-вашему, многие водители соблюдают скоростной режим
на этом участке дороги?
— С 1993 года я практически не бывал в Тэ-Эр, поэтому…
— Перестаньте, мистер Нунэн. Это же не эпизод из вашей
книги. Просто отвечайте на мои вопросы, а не то мы просидим здесь до вечера.
— Я делаю все, что в моих силах, мистер Дарджин.
Он вздохнул:
— Коттедж на озере Темный След вы купили в восьмидесятых, не
так ли? С тех пор режим ограничения скорости на участке Шестьдесят восьмого
шоссе, где расположены супермаркет, почта и авторемонтная мастерская Дика
Брукса, это место еще называют Северной деревней, не изменился, не правда ли?
— Нет, — признал я.
— Тогда вернемся к моему исходному вопросу: как по-вашему,
многие водители на этом участке дороги сбрасывают скорость до тридцати пяти
миль в час?
— Точно сказать не могу, такой статистики у меня нет, но,
полагаю, многие едут быстрее.
— Желаете заслушать показания помощника шерифа Футмена,
мистер Нунэн? Он убежден, что в Тэ-Эр-90 чаще всего водители штрафуются за
превышение скорости именно на этом участке дороги.
— Не хочу, — честно ответил я.
— Пока вы разговаривали с Кирой Дивоур, а потом с Мэри Дивоур,
мимо проезжали другие автомобили?
— Да.
— Сколько?
— Не помню. Наверное, два.
— А может, и три?
— Возможно.
— Пять?
— Нет, меньше.
— Но назвать точную цифру вы не можете?
— Нет.
— Потому что Кира Дивоур была очень расстроена?
— Наоборот, для своего возраста она держалась…
— Она плакала в вашем присутствии?
— Ну, да.
— Мать довела ее до слез?
— Это несправедливо.
— Так же несправедливо, как и отпускать трехлетнего ребенка
погулять на шоссе, или, по вашему мнению, менее несправедливо?
— Прекратите, — подал голос мистер Биссонетт. На его лице
читалась печаль.
— Я снимаю вопрос, — ответил Дарджин.
— Который из двух? — уточнил я. Он устало взглянул на меня,
показывая, что ему постоянно приходится иметь дело с такими говнюками и к нашим
выходкам он привык.
— Сколько автомобилей проехало мимо вас за время вашего
общения с Дивоурами? То есть начиная с того момента, как вы взяли девочку на
руки и унесли в безопасное место, и до их отъезда?
Мне очень не понравилось упоминание «безопасного места», но
я еще формулировал ответ, а старик уже успел прошептать вопрос в свою
стеномаску. А в общем-то именно это я и сделал. Против истины не попрешь.
— Я же сказал, что точно не знаю.
— Но предположить-то вы можете?
— Скорее всего, три.
— Включая автомобиль Мэри Дивоур? Она ехала на… — Он
сверился с бумажкой, которую выудил из папки, — …на джипе «скаут» модели 1982
года.
Я вспомнил, как Ки отметила: «Мэтти едет быстйо», — и понял,
куда клонит Дарджин. Но воспрепятствовать не мог.
— Да, включая и автомобиль Мэтти. Она приехала на «скауте».
Какого года, не знаю.
— Она ехала со скоростью, меньшей разрешенной, равной
разрешенной или превышала установленный предел скорости, когда проскочила мимо
того места, где стояли вы с Кирой на руках?
Конечно, она мчалось как минимум со скоростью пятьдесят миль
в час, но я ответил Дарджину, что точно сказать не могу. Он убеждал меня
поднапрячься и вспомнить (я понимаю, накидывать петлю на шею другого человека
для вас в новинку, мистер Нунэн, но у вас получится, если вы постараетесь), но
я вежливо свел на нет все его усилия.
Он опять взялся за бумажку.
— Мистер Нунэн, вас, наверное, удивит, но два свидетеля,
Ричард Брукс-младший, владелец «Автомастерской Дикки», и Ройс Меррилл, бывший
плотник, ныне пенсионер, утверждают, что ехала миссис Дивоур гораздо быстрее
разрешенных тридцати пяти миль.
— Не знаю. Меня больше занимала маленькая девочка.
— Ройс Меррилл считает, что она мчалась со скоростью
шестьдесят миль в час.
— Это нелепо. На такой скорости при резком торможении джип
бы занесло, и она оказалась бы в кювете.
— Тормозной след, измеренный помощником шерифа Футменом,
свидетельствует о том, что в момент торможения скорость джипа как минимум
равнялась пятидесяти милям в час. — В голосе отсутствовали вопросительные
интонации, однако Дарджин с вызовом смотрел на меня, как бы предлагая вступить
в спор, отстаивая заведомо ложное утверждение. Я на это не клюнул. Дарджин
сложил пухлые ручки на груди, чуть наклонился вперед.
— Мистер Нунэн, если бы вы не перенесли Киру Дивоур на
обочину… Если бы вы не спасли ее… могла бы мать Киры Дивоур задавить ее?
Как я мог ответить на этот более чем серьезный вопрос?
Биссонетт не спешил мне на помощь, предпочитал строить глазки симпатичной
помощнице Дарджина. Я подумал о книге, которую Мэтти читала в паре с «Бартлеби»
— роман Норта Паттерсона «Молчаливый свидетель». В отличие от адвокатов Гришема
паттерсоновские практически всегда знали, что надо делать и как. «Я возражаю,
ваша честь, вопрос требует умозаключений со стороны свидетеля».
