Телефону надоело держать в памяти шесть цифр, и он сбросил
их: в трубке вновь послышался длинный гудок. Я оторвал трубку от уха, несколько
секунд сверлил взглядом, а потом положил на рычаг.
Я не плачусь по поводу ехидного, а то и злобного отношения
прессы, но держусь с ней настороже. Точно так же я веду себя, когда вижу
бродячую собаку. Кто знает, что у нее на уме. Людей творческих, чья работа —
развлекать народ, Америка превратила в проституток высшего класса, и пресса
поднимет на смех любую знаменитость, посмевшую выразить недовольство
проявленным к ней отношением. «Хватит жаловаться! — хором вопят газеты и ти-ви
(в голосах слышатся триумф и негодование). — Неужели ты думаешь, что тебе
платят такие бабки только за умение петь или вертеть задом? Ты не прав,
засранец! Мы платим, чтобы удивляться, когда у тебя все получается, каким бы
делом ты ни занимался, и радоваться, когда ты окажешься по уши в дерьме. А твое
дело — работать нам на потребу. Если ты перестанешь нас забавлять, мы всегда
сможем убить тебя или съесть».
Разумеется, по-настоящему съесть они не могли. Но могли
опубликовать твою фотографию без рубашки и написать, что ты очень уж разъелся,
могли вести бесконечные разговоры о том, сколько ты пьешь, какие принимаешь
таблетки, хихикать насчет того вечера, когда в «Спейго» ты посадил на колени
какую-то старлетку и ткнулся языком ей в ухо, но съесть — нет. Поэтому трубку я
положил не из-за того, что «Пост» могла обозвать меня плаксой, а Джей Лено —
вдоволь похихикать надо мной в своем ток-шоу. Истинная причина заключалась в
отсутствии доказательств. Никто нас не видел. А уж алиби для себя и для своего
личного секретаря Макс Дивоур нашел бы без труда.
И еще одно обстоятельство остановило меня: допустим, шериф
пришлет Джорджа Футмена, он же «папуля», чтобы взять у меня показания о том,
как злобный старик спихнул в озеро маленького Майка. Как бы они потом хохотали
втроем!
И позвонил я не шерифу, а Джону Сторроу, чтобы он сказал
мне, что я все сделал правильно, как того и требовала логика событий. Чтобы он
напомнил мне, что так поступают лишь оказавшись в отчаянном положении (ради
этого я даже согласился бы забыть их смех, смех людей, получающих максимум
удовольствия от разворачивающегося перед ними действа), и в отношении Ки Дивоур
ничего не изменилось: иск ее деда по-прежнему безнадежен.
На квартире Джона мне ответил автоответчик, и я оставил
сообщение: «Позвоните Майку Нунэну, ничего срочного, но можете звонить и
поздней ночью». Потом я позвонил ему на работу, держа в уме постулат Джона
Гришема: молодые адвокаты работают, пока не валятся с ног. Выслушал инструкцию
автомата-регистратора и нажал на панели телефона три клавиши, соответствующие
первым трем буквам фамилии Джона.
В трубке щелкнуло, потом раздался его голос, к сожалению,
вновь записанный на пленку: «Привет, это Джон Сторроу. На уик-энд я уехал в
Филадельфию, повидаться с родителями. На работе буду в понедельник, потом уеду
по делам. Со вторника по пятницу меня скорее всего можно будет застать по
телефону…»
Номер, который он продиктовал, начинался с цифр 207–955, то
есть с кода Касл-Рока. Я понял, что речь идет об отеле, скорее всего о том, где
он останавливался и раньше.
— Говорит Майк Нунэн, — сказал я в трубку после звукового
сигнала. — Позвоните мне, как только сможете. Я оставил сообщение и на вашем
домашнем автоответчике.
Я отправился на кухню, чтобы взять пива, но, остановившись
перед холодильником, начал возить магниты по передней панели. Он назвал меня
сутенером. «Эй, сутенер, а где же твоя шлюха?» А минутой позже предложил спасти
мою душу. Забавно, однако. Алкоголик, предлагающий приглядеть за твоим баром.
«Он говорил о вас очень доброжелательно», — как-то сказала Мэтти. «Ваш прадед и
его прадед срали в одну выгребную яму».
Пиво так и осталось в холодильнике, а я вернулся к телефону
и позвонил Мэтти.
— Привет. — Опять я услышал голос с магнитофонной ленты. Мне
везло как утопленнику. — Это я, но в данный момент меня или нет дома, или я не
могу подойти к телефону. Оставьте сообщение, хорошо? — Пауза, неразборчивый
шепот, потом громкий голос Ки:
— Оставьте йадостное сообсение! — Их общий смех оборвал
звуковой сигнал.
— Привет, Мэтти, это Майк Нунэн. Я хотел…
Не знаю, как бы я закончил эту фразу, но заканчивать ее мне
и не пришлось. Потому что после щелчка в трубке послышался голос Мэтти:
— Привет, Майк.
И этот печальный, обреченный голос так разительно отличался
от голоса, записанного на пленку, что я на мгновение лишился дара речи. А потом
спросил, что случилось.
— Ничего. — Она заплакала. — Все. Я потеряла работу. Линди
меня уволила.
* * *
Разумеется, Линди обосновала свои действия. Мэтти, мол, не
уволили, а сократили в рамках программы экономии средств. Однако если бы я
заглянул в список спонсоров библиотеки, то нашел бы в нем мистера Макса
Дивоура. Причем его пожертвования каждый год наверняка составляли кругленькую
сумму. И свое дальнейшее пребывание в списке он обусловил… короче, Линди Бриггс
все поняла и отреагировала адекватно.
— Не следовало нам разговаривать у нее на глазах, — вздохнул
я, понимая, что Мэтти уволили бы, даже если б я не приближался к библиотеке и
на пушечный выстрел. — Мы должны были предусмотреть такой исход.
— Джон Сторроу предусмотрел. — Мэтти всхлипнула. — Он
сказал, что Макс Дивоур постарается загнать меня в угол. Предупредил, что ему
очень хочется, чтобы на вопрос судьи о моем месте работы, я бы ответила: «Я
безработная, ваша честь». Я ответила Джону, что миссис Бриггс никогда не пойдет
на такую подлость, особенно по отношении к девушке, которая дала блестящий
анализ мелвилловского «Бартлеби. Знаете, что он на это сказал?
— Нет.
— Он сказал: «Вы еще слишком молоды». Мне показалось, что
это прозвучало очень уж снисходительно, но он оказался прав, так?
— Мэтти…
— Что мне делать, Майк? Что мне делать? — Похоже, паника
перебралась в трейлер на Уэсп-Хилл-роуд.
Я подумал более чем хладнокровно:
А почему бы тебе не стать моей любовницей? Официально я
найму тебя «ассистентом по подготовке материалов», так что будет чем отчитаться
перед налоговым управлением. Я тебя одену, дам пару кредитных карточек на
текущие расходы, куплю дом, и прощай ржавый трейлер на Уэсп-Хилл-роуд. А в
феврале мы сможем слетать на какой-нибудь тропический остров.
Разумеется, Ки получит достойное образование, и каждый год
на ее счет будет перечисляться приличная сумма. И я буду очень осмотрительным.
Приезжать буду раз или два в неделю, и попозже, после того как девочка заснет.
