Сейчас от тебя потребуется только одно: сказать «да». А
потом позволить мне делать все, что я пожелаю всю ночь, не говорить «нет», не
говорить «хватит».
Я закрыл глаза.
— Майк? Вы меня слышите?
— Конечно. — Я коснулся шишки на затылке и поморщился от
боли. — Все у вас будет хорошо, Мэтти. Вы…
— Трейлер не оплачен! — Она едва сдерживала рыдания. — Я еще
не оплатила два счета за телефон, и они грозят отключить его. В джипе барахлит
коробка передач, гремит задний мост! Я смогу оплатить еще неделю пребывания Ки
в летней библейской школе, миссис Бриггс выдала мне жалованье за три недели,
которые я имела право отработать до увольнения, но на что тогда я куплю ей
туфельки? Она так быстро из всего вырастает… у нее дырявые шорты и… чуть ли не
все трусики…
Вот тут она зарыдала в голос.
— Я позабочусь о вас, пока вы снова не встанете на ноги, —
успокоил я ее.
— Нет, я не могу допустить…
— Можете. И допустите, ради Киры. А потом, если захотите,
сможете рассчитаться со мной. Если вам так будет угодно, мы будем вести счет
каждому потраченному мною доллару. Но я обязательно позабочусь о вас.
И тебе не придется раздеваться в моем присутствии. Я тебе
это обещаю.
— Майк, вам нет нужды брать на себя такую обузу.
— Может, и нет, а может и есть. Но я позабочусь о вас. И
попробуйте меня остановить! — Я позвонил, чтобы рассказать ей о том, что со
мной произошло, разумеется, с юмором, но уже понял, что об этом не стоит и
заикаться. — С иском об опеке мы разберемся в самое ближайшее время, и если
здесь не найдется человека, который взял бы вас на работу, я найду такого в
Дерри. А кроме того, скажите мне откровенно — у вас еще не возникло желания
сменить обстановку?
Ей удалось выдавить смешок:
— Скорее да, чем нет.
— С Джоном вы сегодня говорили?
— Да. На уик-энд он уехал к родителям в Филадельфию, но
оставил мне их номер телефона. Я ему позвонила.
Он же сказал, что она ему приглянулась. Может, и он точно
так же приглянулся ей. Мысль эта мне не понравилась, и я постарался отогнать
ее.
— И что он сказал насчет вашего увольнения?
— То же, что и вы. Только его слова меня не успокоили. В
отличие от ваших. Не знаю почему. — Я знал. Все дело в моем возрасте. Этим мы и
привлекаем молоденьких женщин: с нами они чувствуют себя в безопасности. — Он
приедет во вторник утром. Мы договорились встретиться за ленчем.
— Может, и я смогу составить вам компанию, — без запинки
предложил я.
— Вот здорово! — По голосу чувствовалось, что Мэтти моя идея
пришлась по душе. — А если мне позвонить ему и сказать, чтобы он приехал сюда?
И вы приедете. Я поджарю гамбургеры. И Кира может в этот день не ходить в
летнюю школу. Посидим вчетвером. Она надеется, что вы прочитаете ей еще одну
сказку. От «Золушки» она осталась в восторге.
— Я только за. — И говорил я искренне. Присутствие Киры
переводило все мероприятие в иную категорию. Я уже не становился третьим
лишним. Их встреча не выглядела бы как свидание и Джона не смогли бы обвинить в
том, что он проявляет к клиенту не только деловой интерес. Так что в итоге он,
наверное, еще и поблагодарит меня. — Я думаю, нам с Кирой пора переходить к
«Гансу и Гретель». Как вы, Мэтти? Вам полегчало?
— Конечно. До вашего звонка мне было так плохо!
— Волноваться вам не о чем. Все образуется.
— Вы мне обещаете?
— Уже пообещал.
Разговор Мэтти продолжила после короткой паузы:
— А с вами все в порядке, Майк? Голос у вас, не знаю, как и
сказать… какой-то странный.
— У меня все тип-топ. — И эти говорил человек, который чуть
не утонул полчаса тому назад! — Могу я задать вам еще один вопрос? Потому что
он сводит меня с ума.
— Конечно.
— Когда мы обедали у вас, вы упомянули о том, что, по словам
Дивоура, мой и его прадеды знали друг друга. И очень даже хорошо.
— Он сказал, что они срали в одну выгребную яму. Я еще
подумала, что это оригинально.
— А еще он что-нибудь говорил? Попытайтесь вспомнить.
Она попыталась, но безуспешно. Я попросил ее позвонить мне,
если она что-нибудь вспомнит или у нее вновь возникнет повод для волнений.
Недавнее происшествие вспоминать не хотелось, но я решил, что должен обо всем
рассказать Джону. Потому что пришел к достаточно логичному выводу: будет
неплохо, если этот частный детектив из Льюистона, Джордж Кеннеди, пошлет в
Тэ-Эр пару человек приглядывать за Мэтти и Кирой. Макс Дивоур обезумел, как и
предупреждал меня мой сторож. Раньше я этого не понимал, теперь у меня
открылись глаза. А если вновь возникали сомнения, я мог легко их прогнать,
коснувшись шишки на затылке.
Я вернулся к холодильнику и вновь забыл открыть его. Руки
сами потянулись к буквам-магнитам и начали перемещать их по передней панели,
складывая слова, разрушая, складывая новые. Я как бы писал книгу… Потому что
тоже начал впадать в транс, как и за пишущей машинкой.
Это полугипнотическое состояние писатель может вызывать и
отключать по своей воле, во всяком случае, когда все у него идет хорошо.
Интуитивная часть сознания раскрывается, когда ты начинаешь работать, и
распрямляется во все свои шесть футов (случается, что и в десять). И посылает
тебе магические послания и яркие образы. В остальное время она не дает о себе
знать, разве что иногда помимо твоей воли вырывается на свободу, и тогда ты
впадаешь в транс неожиданно для себя, в голове возникают ассоциации, не имеющие
ничего общего с логикой, приходят внезапные видения. Конечно, это неотъемлемая,
пусть и очень необычная часть творческого процесса. Музы — призраки, и иногда
они приходят незваными.
В моем доме живут призраки!
В «Саре-Хохотушке» всегда жили призраки… Ты растревожил их.
Растревожил
написал я на холодильнике. Но чего-то не хватало, и вокруг
слова я собрал окружность из фруктов и овощей. Так-то лучше. Постоял, сложив
руки на груди, как складывал, сидя за пишущей машинкой, когда не мог подобрать
слова или выражения, затем рассыпал, «растревожил» и написал:
Призраки
— Призраки могут говорить только в круге, — изрек я, и тут
же, как бы соглашаясь со мной, звякнул колокольчик Бантера.
Я смешал буквы, подумал, как странно иметь адвоката по имени
Ромео… (ввел ромео в круг)
