— Да, тело еще наверху, а Уитмор уже вовсю треплет языком,
но она заявила, что следует указаниям босса. Сказала, что он оставил магнитофонную
запись, в которой объяснял, почему он покончил с собой, дабы не вызвать падения
курса акций компании, и попросил Роджетт немедленно созвать пресс-конференцию и
заверить всех, что компания в полном порядке, его сыну и совету директоров
опыта не занимать, так что держателям акций волноваться не о чем. Потом она
сообщила о похоронах в Палм-Спрингсе.
— Он совершает самоубийство, а затем организует ночную
пресс-конференцию с целью успокоить акционеров?
— Да. На него это похоже.
В телефонной трубке повисла тишина. Я пытался собраться с
мыслями, но у меня ничего не получалось. Я знал, что сейчас мне хочется одного
(и плевать мне на головную боль): подняться наверх и присоединиться к Энди
Дрейку, Джону Шеклефорду и другу детства Шеклефорда, ужасному Рэю Гэррети. В
моем романе тоже было место безумию, но то безумие я понимал.
— Билл, — наконец проговорил я, — мы по-прежнему друзья?
— Господи, да конечно же, — без запинки ответил он. — Но,
если кто-то изменит отношение к тебе, ты будешь знать почему, верно?
Естественно. Многие станут винить меня в смерти старика.
Глупость, конечно, учитывая его физическое состояние, но о возрасте Дивоура они
как бы забудут, сохранив в памяти лишь наши разногласия. Я это знал совершенно
точно, как и некоторые подробности из жизни друга детства Джона Шеклефорда.
В один прекрасный день утка вернулась на птичий двор, по
которому когда-то ходила гадким утенком. И стала нести золотые яйца. Обитатели
двора ахали и получали свою долю. А теперь утку зажарили, и кто-то должен за
это ответить. Достанется, разумеется, и мне, но в основном отольется Мэтти:
именно она вознамерилась бороться за Ки, вместо того чтобы молча отдать свою
девочку.
— Несколько следующих недель постарайся не высовываться, —
продолжил Билл. — Прислушайся к моему совету. А если у тебя есть какие-нибудь
дела за пределами Тэ-Эр, сейчас самое время ими заняться.
— За совет спасибо, но уехать я не могу. Пишу книгу. Если
переберусь на другое место, вдохновение может и пропасть. Такое со мной уже
случалось, так что не хочется снова наступать на те же грабли.
— Работается хорошо?
— Да, но дело не только в этом. Книга… скажем так, это лишь
одна из причин, по которым я должен здесь остаться.
— Не можешь уехать даже в Дерри?
— Ты хочешь избавиться от меня, Уильям?
— Я стараюсь быть в курсе событий, вот и все… не хочу
лишиться работы. И не говори, что ты не предупрежден: улей гудит. О тебе ходят
две сплетни, Майк. Согласно одной, ты сошелся с Мэтти Дивоур. По второй ты
вернулся, чтобы опозорить Тэ-Эр. Выставить напоказ все скелеты, которые сможешь
найти в наших шкафах.
— Другими словами, закончить то, что начала Джо. И кто
распространяет эти сплетни, Билл?
Мне ответило молчание. Мы вновь ступили на зыбучие пески,
где каждый шаг мог стать роковым.
— Я пишу роман. — Ответа на свой вопрос я дожидаться не
стал. — Место действия — Флорида.
— Правда? — В голосе прозвучало безмерное облегчение.
— Думаешь, ты сможешь мимоходом упомянуть об этом?
— Думаю, смогу. А если ты скажешь Бренде Мизерв, она сообщит
об этом всем и каждому.
— Хорошо, скажу. Что же касается Мэтти…
— Майк, тебе нет нужды…
— Я с ней не сходился. Тут причины другие. Идешь ты, к
примеру, по улице, заворачиваешь за угол и видишь, как большой парень мутузит
малыша. — Я выдержал паузу. — Она и ее адвокат наметили на вторник барбекю. Я
собирался присоединиться к ним. Местные подумают, что мы пляшем на могиле
Дивоура?
— Некоторые подумают. Ройс Меррилл. Дикки Брукс. Старухи в
штанах, как называет их Яветт.
— Ну и хрен с ними.
— Я понимаю твои чувства, но все же попроси ее не
выпендриваться. — В голосе прозвучала мольба. — Обязательно скажи. От нее не
убудет, если гриль она перенесет за трейлер, а? Чтобы люди у магазина и в
автомастерской видели только дымок.
— Я передам твою просьбу. А если приму участие в торжестве,
сам перенесу гриль за трейлер.
— Тебе бы лучше держаться подальше от этой женщины и ее
ребенка, — продолжил Билл. — Ты можешь сказать, что это не мое дело, но я
сейчас выступаю в роли заботливого дядюшки. Говорю все это исключительно для
твоего блага.
Перед моим мысленным взором вспыхнула сцена из сна. Мой
член, входящий в ее жаркую тесноту. Маленькая грудь с затвердевшими сосками. И
шепот в темноте, разрешающий мне делать все, что я захочу. И мое тело отреагировало
практически мгновенно.
— Я знаю.
— Вот и хорошо. — В голосе облегчение: слава Богу, в ответ
не обругали. — Отпускаю тебя. Вкусного тебе завтрака.
— Спасибо, что позвонил.
— Это не моя заслуга. Меня уговорила Яветт. Сказала: «Ты
всегда любил Майка и Джо Нунэн больше остальных. И незачем портить с ним
отношения теперь, когда он вернулся».
— Передай Яветт, что я очень ей признателен.
Я положил трубку, задумчиво посмотрел на телефонный аппарат.
Вроде бы мы расстались по-доброму, но я не думал, что мы могли и дальше
считаться друзьями. Во всяком случае, раньше наша дружба была куда как крепче.
Что-то изменилось, когда я подловил Билла на лжи, и когда мне стало ясно, что
он многое недоговаривает. Изменилось и после того, как я понял, кто для него
Сара и Тип-топы.
Нельзя осуждать человека только за то, что может оказаться
плодом твоего воображения.
Правильно, нельзя, я и не пытался этого делать, но такое уж
у меня сложилось мнение. Может, ошибочное, но сложилось.
Я прошел в гостиную, включил телевизор, тут же выключил.
Спутниковая антенна принимала пятьдесят или шестьдесят каналов, но местного
среди них не было. Впрочем, на кухне стоял маленький телевизор, с
антенной-усами, и, покрутив их, я при необходимости мог настроиться на WWTW,
дочернюю телекомпанию Эй-би-си в западном Мэне.
Я схватил письмо Роджетт и отправился на кухню. Включил
маленький «сони». Шла передача «С добрым утром, Америка», но до прерывающего ее
очередного выпуска местных новостей оставалось лишь несколько минут. Я
воспользовался ими, чтобы еще раз перечитать письмо Роджетт, обращая внимание
на те нюансы, которые вчера остались незамеченными.
«Макс намерен в самое ближайшее время вернуться в Калифорнию
на своем самолете», — писала она.
