– Стоп, – сказал Мазур громко. – Курса не менять.
– Что? – недоуменно обернулся Пашка.
– Леспромхоз отменяется, – сказал Мазур. – Прежним
курсом – по фарватеру... Усек?
– Вы...
– Не дергайся, – Мазур упер ему в поясницу дуло
пистолета. – Один раз можешь оглянуться, только быстренько, и руки на
штурвале держи... – и, вызвав в себе должное остервенение, зло прошипел: –
Шлепну, паскуда, будешь дергаться...
Морячку хватило одного взгляда. В лице он не особенно
изменился, просто застыл всем телом, как манекен, процедил сквозь зубы, выказав
похвальную быстроту ума:
– Купил, козел... Ой, купил... Опять в побег сорвались,
с о с е д и...
– Не твое дело, – бросил Мазур. – Ты, главное,
руки на штурвале держи, жизнь человеку один раз дается...
Как ни удивительно, Пашка немного успокоился, – видимо,
беглый уголовник из ближайшей зоны пугал его меньше, чем явившийся по его душу
загадочный мент. Протянул:
– Сцапают же... Пират, тоже мне, абордаж устроил...
– Штурвал держи, – оборвал Мазур.
– А Чигина откуда знаешь?
– Я ж не всегда сидел... – фыркнул Мазур.
– Эй, ты что, точно балтийский?
– Ага, – сказал Мазур. – Будь у нас время, я б с
тобой повспоминал и Чигина, и Круминьша Яна Оттовича, и славный боевой путь
«Стерегущего», для широкой публики совершенно неизвестный... Только нет у меня
времени, и я тебя, Паша, душевно прошу – не дергайся. Очень мне не хочется
балтийца дырявить, но если ты мне выбора не оставишь...
Он не смог бы, конечно, выстрелить в парня, судя по
возрасту, служившего на «Стерегущем» каких-то пару-тройку лет назад. В крайнем
случае – вырубить как можно деликатнее, и не более того. Но брататься не стоит,
пусть подчиняется не за совесть, а за страх...
– Э, а за что тебя? – спросил Пашка, не оборачиваясь.
– Был в отпуске, «мерседес» новому русскому по пьянке
малость поуродовал. И хозяина зубов лишил, чтобы к жене не приставал. Дали вот
пятерик, а мне скучно стало...
– Сам с какой коробки?
– С «Алмаза», – почти мгновенно ответил Мазур.
– Где Авксентьев кэпом?
– Ты меня, салага, не подлавливай, – ухмыльнулся
Мазур. – Авксентьев – на «Александре Суворове», а у нас на «Алмазе» был
Бондарь. По кличке Бандура.
– А ведь не врешь, братишка, – балтийский...
– А я тебе что говорю?
– Убери пушку.
– Но смотри...
– Ладно, что я тебя – закладывать, буду? Ты что задумал? У
меня ж до Шантарска топлива не хватит, не на моей скорлупке...
– Поднимемся на пару миль против течения, там в тайге и
высадишь, – сказал Мазур, ни на миг не ослабляя бдительности. –
Дальше уж не твое дело...
– Это что ж ты на себя повесил, пока драпал? Корочки
милицейские, пистоль...
– Моя забота, – сказал Мазур.
– Так куда ж тебе в тайгу? Там по левому берегу зон – что
блох на барбоске...
– Моя забота, – повторил он. – Вывезут.
– Что, с блатовьем повязался?
– Погоняй, – угрюмо сказал Мазур.
Позади остались и леспромхоз, и переправа. По обоим берегам
– тайга. Катер держался сзади, как привязанный, а слева показался еще один
преследователь, в котором Мазур тут же опознал «стража переправы». Ну, этот не
столь опасен – катерок закрытый, из него чертовски неудобно на ходу палить...
Пашка что-то понял: оглянулся назад, азартно спросил:
– Скорость прибавить?
– Это у них – скорость, – проворчал Мазур. – А у
тебя – запас хода... Шлепай прежним курсом.
Оба катера скрупулезно соблюдали дистанцию. Определенно
ждут, когда «Таймень» подальше отойдет от цивилизованных мест, а там-то уж
начнется...
– Там не менты? – спросил Пашка.
– Совсем даже наоборот... – хмуро отозвался Мазур.
– Ну, ты, я смотрю, загрузился сложностями жизни по самую
ватерлинию... Стрельба будет?
– А похоже, – сказал Мазур. – Ты уж извини, что
впутал, но ходу тебе обратно нет.
– Да уж, по морде тебе врезал бы со всем старанием...
– Но-но!
– Стою спокойно, – сказал Пашка. – Я ж так,
мечтательно... Но ты гандон, братишка...
– Жизнь заставила, – на миг опустив глаза от
справедливого и заслуженного упрека, сказал Мазур. – Хочешь, подойди к
берегу поближе, за борт прыгай, я уж как-нибудь сам дальше пойду...
– Ага, а э т и меня на всякий случай притопят, как
«Титаника».
Катера подтянулись поближе – теперь от «Тайменя» их отделяла
пара кабельтовых
[14]
. Ольга задумчиво сказала:
– Берегите пенсне, Киса, сейчас начнется...
Навстречу прошел красивый белый теплоход «Антон Чехов» –
конечно, в Игарку с иностранцами. Там громко играла музыка, спокойные, веселые
люди стояли на всех палубах, кто-то даже помахал рукой, когда расходились
встречным курсом, и Мазуру стало грустно от чужого праздника.
Катера прибавили ходу – теперь до них меньше кабельтова...
Мазур посмотрел в бинокль. Ага, в корме крытого стоит мрачный тип с пистолетом
в руке и прикидывает, как бы ему половчее занять позицию, а у того, что на
белом, уже автомат приготовлен. Положим, «Тайменя», хоть он и мал, автоматным
огнем так быстро не потопишь, но вскоре начнут палить по рубке, никаких
сомнений, один положит на пол огнем, другой попытается на абордаж взять...
Знают ли они точно, каким арсеналом Мазур располагает, или нет? Вообще-то, все
за то, что на катерах сидят шестерки, перед такими ставят конкретные задачи, но
не перегружают лишней информацией, так что о ружье могут и не знать...
Он присел на корточки, разворошил мешочек с ружейными
патронами, отобрал полдюжины пулевых в пластмассовых красных гильзах. Стоя все
время так, чтобы держать штурвального боковым зрением, тихо бросил Ольге:
– Будешь прикрывать. Инструкции прежние: пали в белый свет,
лишь бы часто...
– Когда?
– Скажу... Эй, Паша! По моей команде дашь лево на борт, да
покруче. Потом жми прежним курсом.
– На волну хочешь посадить? – догадливо спросил
рулевой.
– Ну, – Мазур, не поднимая ружье на уровень окон, чтобы
не углядели в бинокль, зарядил оба ствола, включил выбрасыватель. Присев на
корточки, приказал Ольге:
– Как только выскочу наружу, лупи, – ногой подвинул к
ней здоровенный гаечный ключ: – Разобьешь стекло... Все готовы? Лево на борт!
