Вышел оттуда и продолжил поиски, но ничего особо интересного
больше не нашел. Разве что большая пластмассовая коробка со множеством
пузырьков без этикеток, каких-то маленьких кисточек и вовсе уж непонятных
крохотных штучек, вызывавших почему-то ассоциацию с рабочим столом ювелира или
часовщика. В том же отделении – два паспорта. Надя и по паспорту Надежда. Крест
именовался Николаем Петровичем Алентьевым – если фамилия вымышленная, подобрана
со вкусом, едва отложив паспорт, Мазур ее забыл, пришлось вновь глянуть на
нужную страничку.
Он пересыпал патроны себе в карман, проверил шокер –
заряжен, сверкнул синий змеистый разряд, – вернулся в комнату, взял со
стола сигареты и бросил:
– Ну-с, вы еще поскучаете, а с Николаем Петровичем мы
побеседуем...
Подхватил Креста под мышки и поволок в самую дальнюю
комнату, осторожно опустил на пол, чтобы не беспокоить соседей снизу, сел на
стул, закурил и принялся задумчиво разглядывать пленного.
Тот был подавлен, но не раздавлен – в глазах больше
напряженной работы мысли, чем злости. Сыщик из Мазура был никудышный, он как-то
не сталкивался с отечественным криминалом – да и с заграничным тоже, – но
не составляло особенного труда определить, что Крест лихорадочно пытается
нащупать выход.
– Ну что, хреново, Николай Петрович? – спросил Мазур
без всякой издевки.
– Да уж, – без выражения отозвался Крест.
И посмотрел скорее выжидательно. «Ничего не
поделаешь, – подумал Мазур, – придется рисковать. Пристрелить эту
троицу нетрудно, бросить связанными еще легче. Только вот куда потом
подаваться? На карабасовской «Таврии» доехать до тайги? А может, по-крупному
сыграть?»
– А жить-то хочется? – спросил он.
– Как всем, – сказал Крест напряженно.
– Вот совпадение, мне тоже...
Он подождал, докурил до фильтра, но Крест так и не заговорил
первым.
– А вот интересно, ты бы нас замочил? – спросил Мазур.
– Если как на духу – то не знаю, честное слово. Ты же мне
времени не дал толком подумать, ногами дрыгать начал.
– «Не знаю» – это уже лучше, – сказал Мазур. – Вот
если бы ты сразу вякнул «нет», я бы тебе категорически не поверил... Ладно. Я
понимаю, мужик ты гордый и сопли распускать не собираешься, но выход какой-то
искать надо, а? Если по большому счету, мне ваши трупы ни к чему. А вот нас вы
бы пришили на всякий случай, чтобы под ногами не путались...
– Я же говорю – не дал ты мне подумать толком.
– Ну, извини, – сказал Мазур. – Так получилось...
Трупы ваши мне ни к чему, а вот паспорта пригодятся. Кассирша на вокзале их
особо вдумчиво изучать не будет...
– Ты раньше доберись до вокзала. На тебя всю пижманскую
ментовню подняли – после твоих прогулок с севера на юг. Не сколь ты, как
девочка в глаза бросается, тебя можно покороче постричь и очки напялить, а с
ней сложнее – над ее прической поработать придется поискуснее.
– Ага, – сказал Мазур. – У тебя там в сумке –
пакеты с хной, ножницы большие... Ты парикмахером на досуге работаешь или
Надежда?
– Ты нас двоих считай за одного. Во всех смыслах. Понял?
– Чего ж тут не понять? – протянул Мазур. – У меня
аналогично... В общем, намекаешь, что я от ваших трупов ничего не получу?
– Намекаю.
– И вообще-то, я сам могу свою девочку постричь, а уж она
разберется, как с хной обращаться...
– А если паспорта паленые? – хмыкнул Крест.
– Что, еще есть? То-то у тебя в сумке фотоаппарат...
– Найдутся. Только не тебе их искать... – Крест
легонько усмехнулся. – А пытать ты меня не будешь – я ж орать начну,
спалишься... Нет их в квартире, понятно?
– А пристрелю?
– А стреляй, – по вискам у него поползли крупные капли
пота, но лицо оставалось спокойным. – Терять мне нечего, такая уж игра.
Если я своего дела не проверну – лучше уж сразу глотнуть пулю, чем потом всю
жизнь локти кусать... Все на карте. Понял? За такую карту и сдохнуть не жалко.
– Может, расскажешь?
– Нашел дурака, – усмехнулся Крест. – Давай уж
так: ты стачала свою одиссею выложишь. А я подумаю, стоит с тобой связываться
или согласиться на девять грамм... Что, слабо? Это ж я у тебя под дулом, а не
ты у меня.
– Резонно, – согласился Мазур. – Только ведь
потом, если что не так, я тебя обязательно пришью...
– Вот расскажи, а там, чем черт не шутит, и выход поищем...
– Отчаянный ты мужик...
– Вот только мужиком обзывать не надо, а? Словечко
позорное... – Он покрутил головой. – Что ты не мент, и так ясно. Но и
не деловой, выходит, базара откровенно не понимаешь... Хоть и в наколках весь.
Ну, колонешься?
– Отчаянный ты экземпляр...
– Потому и гуляю до сих пор на охоте, но без ружей, которые
сзади несут...
– Ладно, – кивнул Мазур.
Он рассказывал кратенько и скупо, рисуя происшедшее в самых
общих чертах. Себя он представил согласно прежней легенде, только на сей раз
объявил не частным сыскарем (кто его знает, этого Креста, какие у него взгляды
на частных сыскарей), а майором-парашютистом, украшающим своей персоной
Западносибирский военный округ.
– Да уж, интересный у тебя отпуск получился... –
хмыкнул Крест.
– Что, не веришь?
– Верю. Серьезно. Про такие охоты мне прежде слышать не
доводилось, зато точно знаю один большой городок, где за крутые бабки и по
хорошей рекомендации пройдешь зрителем на гладиаторские бои...
– А, это я слышал, – сказал Мазур. – Каратэ до
упора...
– Хрен ты слышал. Я говорю – гладиаторские. На шпагах, на
мечах – и все всерьез, никакой «первой крови». После этого и в твою охоту
быстрее верится... И потом, если подумать... – протянул он. – Сунь
сигарету в зубы. Благодарю. И потом, если твою версию принять, она отлично на
все твои подвиги ложится, как по мерке шита, все объясняет... Одни прапора
немного не укладываются.
– Вот их-то, хочешь верь, хочешь нет, я не убивал, –
сказал Мазур. – Это моим горбом счеты свели...
– А хоть бы и ты, – безмятежно сказал Крест. – Что
я, из-за вонючих дубаков слезы лить буду? Наоборот, майор... Мои тебе
аплодисменты... Убедил. Верю.
– Вот спасибо, – сказал Мазур. – А дальше что?
– Дальше? Дальше... – Крест медлил. Пару раз облизнул
губы. – Интересное у нас совпадение целей. Обоим нужно отсюда смыться
совершенно незамеченными. Только мне раньше нужно еще дело сделать... Майор, я
так понимаю, ты, пока шел, в крови по самые уши вымазался? И на стену от этого
не лезешь, тебе домой очень уж хочется... Если я на вас двоих последние чистые
ксивы истрачу, отработаешь?
