– Знаю, – повторил он мягче. – Но главное, без
соплей...
– Думаете, есть шанс? – она смотрела на Мазура с
пугливой надеждой.
– Он всегда есть, – буркнул Мазур, отвернулся и полез
на нары.
– Наговорит он тебе, – бормотал толстяк. – Лично
мне эти два индивидуума крайне подозрительны, да и прецедент есть...
– Цыц! – рявкнул Мазур, и кандидат неизвестных наук
покорно умолк.
Что не понравилось Мазуру в самом себе – так это гаденькое
сознание превосходства над собратьями по несчастью. Радость оттого, что других
унижают, а с ним, наоборот, обходятся даже уважительно... Нашел чему
радоваться, балда. А ведь, когда-то прочитав в исторической книжке, что благосклонный
взгляд надсмотрщика был для галерного раба нешуточной наградой, не поверил.
Оказалось, так оно и есть...
Пора было обдумать предстоящее. Прохор, конечно, человек
психически ненормальный, но от этого не легче. Даже труднее, пожалуй. Масса
психических болезней основана на том, что в мозгу поселяется одна-единственная
бредовая идея – а дальше субъект действует с несокрушимой логикой, дьявольской
изобретательностью и целеустремленностью. Вроде резвящихся годами сексуальных
маньяков. Или наполеоновского генерала Мале, который, выбравшись из
сумасшедшего дома, ухитрился исключительно силой убеждения поднять солдат,
арестовать нескольких министров и на несколько часов стать хозяином Парижа,
пока власть предержащие не очухались от шока и не сообразили, что это не
военный переворот, а самодеятельность безумца...
Во всяком случае, окружение Прохора состоит отнюдь не из
безумцев. И возможности у них по сравнению с Мазуром широчайшие. Прохор
вскользь упоминал о д в у х охотничьих сезонах. Коли уж до сих
пор здешние охотничьи забавы остаются тайной для большого мира – логично
заключить, что ни один из тех, кому выпала роль дичи, из тайги не выбрался. А
это, в свою очередь, подразумевает изощренное мастерство в организации охоты.
Что это может быть? И в чем тут подстраховка? Решительно непонятно...
Есть великолепный вариант – захватить вертолет. Худо-бедно
водить вертушку Мазур умел, хулиганские фигуры высшего пилотажа проделывать
вряд ли сможет, но уйти уйдет. Однако на такой исход рассчитывать всерьез не
стоит – аэродром еще нужно искать, и неизвестно, сколько там народу...
Значит, выход один: смирнехонько принимать условия игры, десантироваться в
тайгу, а уж там усиленно играть в кошки-мышки... Благо тут два варианта: либо
посвятить все силы и выдумку примитивному бегству, либо рубить хвост кусками
[4]
по наработанному обычаю...
– Настроение? – тихонько спросил он Ольгу.
– Паршивое, честно говоря, – ответила она
полушепотом. – Бред какой-то...
– Ничего, – сказал Мазур. – Ты, главное, малыш,
держи хвост пистолетом, а остальное приложится...
– Дай водки! – дико заорал толстяк. – Водки дай,
говорю! Ведь подыхать придется!
– Подыхать лучше всего на трезвую голову, – непреклонно
сказал Мазур. – Сиди, доцент...
После полудня в замке проскрипел ключ. Дверь распахнули, и
успевший уже надоесть голос Кузьмича объявил:
– Выходите, гости дорогие. Опять по тайге прогуляемся,
покажу вам поучительное зрелище...
На сей раз верховых охранников было целых пятеро. Повозка,
как быстро определил Мазур, катила в те же места, где совсем недавно им
показывали выставленного «на комарики» беднягу штабс-капитана – ну да, так и
есть, справа меж деревьев показалась та самая поляна, только деревянная
конструкция на сей раз пуста. Пахнуло гниющим мясом, вокруг повозки сразу
заклубилось невесомое облачко гнуса, Кузьмич пшикнул из ярко раскрашенного
баллончика, и мошки ненадолго отвязались.
Проехав метров пятьдесят, повозка остановилась. Раздался
звон цепей – с остальной троицы кандалов так и не сняли, скорее всего, просто
по забывчивости, потому что психологическая обработка определенно кончилась.
– Пойдемте, милые, – сказал Кузьмич, держась подальше
от Мазура. – Вот тут кое-кто недвусмысленно заявлял, что он, стервец, ни в
какой охоте участвовать не намерен ни в каком качестве. Сяду, кричит, под
елочку – и режьте меня... Резать никого не будем, нешто это дело – резать
ножичком живого человека? А вот что мы сделаем, если кто примется лодырничать и
нагло отлынивать, я вам сейчас покажу... Вперед!
Вскоре обнаружилась тропинка, уводящая в чащобу, и конвоиры
повернули процессию туда. Закованные едва тащились, обуреваемые похмельем,
водка выходила потом, и Мазуру с Ольгой приходилось приноравливаться к их
черепашьим темпам. Мазур не без труда подавил в себе желание молниеносно
достать оказавшегося ближе других Степана, забрать автомат и начать игру прежде
времени. Натренированные рефлексы так и рвались наружу...
Тропа расширялась, а тайга чуточку поредела. На полянке
Мазур увидел колодец, прикрытый шатровой крышей на четырех столбах – простых,
без всяких выкрутасов. Тут же стояли две больших избы, столь же незатейливых,
но срубленных на совесть. Из труб поднимался раскаленный воздух, внутри звенела
посуда, но встречать прибывших никто не вышел.
Мазур задрал голову. На двух высоченных столбах, отстоящих
друг от друга метров на двадцать, растянута довольно сложная антенна. Судя по
высоте столбов, форме антенны и ее ориентировке относительно сторон света –
отсюда можно без труда держать связь и с Шантарском, но столь ценное наблюдение
в быту полностью бесполезно. Предположим, удастся сюда прорваться и вызвать
кое-кого из знакомых – что дальше? Самолет прилетит самое малое через час, а за
это время избу сто раз спалят вместе с засевшим в ней «морским дьяволом»...
Нет, не стоит тешиться наполеоновскими планами. Цель одна – попасть в тайгу, а там
охотнички посмотрят, как умеет вести себя на суше зубастая рыбка пиранья...
– Направо, – прикрикнул конвоир. – Мимо
скамейки – и по тропке, по тропке...
Тропинка вскоре уперлась в высокую стену из ошкуренных
бревен, успевших уже потемнеть, – похоже, мощная изгородь без малейшего
просвета сооружена самое малое полгода назад.
– Направо, – последовал окрик.
Все двинулись направо вдоль ограды, пока не оказались перед
проемом. Оттуда несло смешанным запахом падали и гнили, за проемом был
неширокий помост, окруженный деревянным заборчиком, нависший над огромной ямой.
– Все туда, – сказал Кузьмич. – Посмотрите сейчас,
что бывает с лодырями... Марш!
Едва они вошли на помост, сзади с грохотом захлопнулась
высокая калитка, лязгнул засов. На противоположной стороне квадратной ямы Мазур
увидел такой же помост, окаймленный таким же хлипким заборчиком. Посмотрел
вниз.
