– Иди-ка один, – повторил он, стоя вполоборота к
улыбавшемуся штабсу.
Краешком глаза надежно д е р ж а л
его – и отреагировал мгновенно, всего лишь присел на полусогнутых. Нож свистнул
над его головой, звучно вошел в дерево.
– Ну вот, давно бы так... – осклабился Мазур, кидаясь
вперед.
Штабс не поддался на довольно детскую по исполнению попытку
повернуть его лицом к солнцу, предпринятую Мазуром только ради того, чтобы
прощупать противника. Отражал удары он довольно хватко, но Мазур после
разминочной серии быстро понял, что имеет дело, вероятнее всего, с
офицером-десантником, о б ы ч н ы м парашютистом,
стандартным, и, что важнее, давненько не тренировавшимся всерьез. Наверняка
отставной...
Когда Мазур подробно все прокачал и понял, с кем имеет дело,
решил поторопиться. Невидимый секундомер все громче и противнее клацал над
самым ухом. Уход, нырок, каскад точных ударов...
Штабс рухнул в высокие, по грудь, заросли папоротников, куда
его успел загнать «морской дьявол». Мазур нанес еще два точных удара,
обеспечивавших с полчаса безмятежного беспамятства, наклонился, проверил, не
напортачил ли. Нет, все гладко, никакого притворства... Преспокойно снял с
поверженного врага пояс с ножнами из черного пластика. В конце концов – как
только что подметил недавно штабс – не сват и не брат... Следовало бы
добить, но рука не поднялась – женщины смотрели так испуганно и жалобно...
Жизнь штабсу он, по крайней мере, оставил. А там – как Бог положит...
Подошел к кедру, выдернул глубоко засевший нож, сунул его в
ножны и затянул пояс на талии Ольги – он только сейчас подметил, что женщин
ножами снабжать не стали.
Виктория смотрела на него растерянным, непонятным взглядом.
Мазур вспомнил, что в ее походке, когда двинулась было вслед за штабсом, было
не в пример больше решимости, нежели колебаний, ухмыльнулся про себя и ничего
не сказал – пусть у эскулапа голова болит, бедная баба в полной прострации, не
знает, к кому и прилепиться, дуреха...
Сам доктор был настроен не столь гуманно – кинулся к жене,
тряс ее за плечи и шипел в лицо:
– Сучка, ты ж с ним п о ш л а...
– Не с тобой же идти, мразь, – отрезала она.
Доктор замахнулся. Мазур перехватил его руку, легонько
даванул двумя пальцами меж костей запястья и сказал:
– Только без семейных скандалов, ладно? – недолгое
время мерился с доктором взглядом, без труда переиграл и громко продолжал: –
Ситуация будет такая, чижики... Назначаю себя самым старшим, по существенной
причине: я, пардон, лучше всех вас подготовлен к самым поганым жизненным хлопотам.
Цель простая, как мычание: я намерен выйти к мало-мальски цивилизованным
местам. Это трудно, но шансы есть. Одно весьма важное уточнение: для меня на
первом месте – моя жена. Я ее должен спасти, ясно? Поэтому первый приказ будет
такой: чтоб никаких дискуссий, хныканья и ценных предложений. Не верю я, что у
вас будут ценные предложения... Подчиняться мне беспрекословно.
Неподчинившегося либо бросаю, либо бью недолго, но очень качественно. Первое
предупреждение – оно же и последнее. Если кого-то такие условия не устраивают –
скатертью дорожка, тайга велика и необъятна, как вся наша родина... Вопросы
есть? В первый и последний раз позволяю кратенькую дискуссию... Не долее
минуты. Нет вопросов?
– Вы хоть знаете, куда идти? – набычась, протянул
толстяк.
– Примерно представляю, – сказал Мазур. –
Юго-юго-восток... Еще вопросы? Нету? Ну, тогда все вышеизложенное автоматически
вступает в силу... В шеренгу становись! Подрыгали ногами, убедились, что с
обувью все в порядке, шнурки завязаны... Проверили, уложены ли в рюкзаки хилые
припасы... Инструктаж будет простой: берегите ноги, – он говорил громко,
не отводя взгляда от Ольги. – Ноги – это все. Это жизнь. Через поваленные
стволы перелезать осторожно, по скользким местам, если попадутся, идти
осторожно. Попытайтесь сделать шаг размеренным. Километра четыре в час мы
сделаем, этого достаточно, гляну на вас, как ходите, потом, может, и прибавим
темпа... Первым идет Чугунков. За ним – Виктория, муж следом и должен найти
возможность не только смотреть под ноги, но и за женой следить. Всякие разборки
прекратить. Когда решу, что можно уже сделать привал, пожрать-попить, дам
соответствующую команду. Ушки держите на макушке. Завидите зверя – не орать
благим матом, остановиться, поднять руку и ждать моих действий. – Торопливо
прикинул, о чем еще стоило бы сказать. – А если вдруг замаячат на
горизонте охотнички, тем более притихнуть, как мышь под метлой – для нас сейчас
люди опаснее зверей...
– Курить можно? – преувеличенно вежливо спросил доктор.
– Можно, – сказал Мазур. – Только спички гасите
тщательно, и вообще поберегите их... Марш!
Указал рукой направление, пропустил всех мимо себя и пошел
замыкающим, следом за Ольгой.
Тайга, словно безбрежный океан, равнодушно поглотила их.
Глава 9
Первые впечатления марш-броска
Вопреки опасениям Мазура марш-бросок начался неплохо и все
первые полчаса продолжался в неплохом темпе – пожалуй, можно пока держать и
километров шесть в час... Толстяк пер в авангарде, как напуганный носорог,
проламывался сквозь высокий, по грудь, папоротник, с хрустом пробивал кусты –
работал первый страх...
Потом, конечно, он стал чуточку выдыхаться, и Мазур велел
поубавить прыти, – но соблюдать
р а з м е р е н н о с т ь.
Сам он перемещался вдоль цепочки людей, как пастушья овчарка у овечьего стада –
то и дело заходил справа-слева, приглядывался, покрикивал и ободрял, и давал
приказы. Приходилось трудно: толстяк никак не мог взять в толк, что для ходьбы
по прямой следует наметить три дерева и двигаться так, чтобы держать их
взглядом на воображаемой линии. А кусты и нависающие ветки следовало обходить –
вполне возможно, у погони отыщется опытный следопыт. Ну, а уж думать, что у них
не будет собаки, – означает считать Прохора свет Петровича дитятей. Хорошо
хоть, штабс их на какое-то время может отвлечь...
Порой Мазур опускал руку в карман и касался револьвера,
который был моложе его всего на шесть лет. Револьвер давал чисто
психологическую уверенность, не более того. Ибо давно и не раз понимающими
людьми сказано: пистолет – оружие идиотов. При перестрелке в доме или на улице
еще куда ни шло, но в тайге... Современное охотничье ружье бьет прицельно вдвое
дальше нагана – самое малое, господа, самое малое... Так что никаких лихих
перестрелок с преследователями затевать не стоит, это безумие – с тремя-то
патронами... И штучек во вкусе Рэмбо следует избегать. Хитроумные ловушки и
смертоносные приспособления, которыми Рэмбо изничтожал полицейскую погоню в
первой серии, в общем, недурны, но есть немаловажное уточнение: реальная погоня
не дала бы беглецу столько времени... Кое-что можно придумать – но самое
простенькое, лапшу быстрого приготовления...
Он вел свой отряд почти по прямой, лишь изредка отклоняясь,
всегда к востоку, когда впереди вставал особенно крутой склон. Куртки давно уже
были скинуты и повязаны рукавами вокруг талии, костюмы расстегнуты – стоял
август, главный зной давно схлынул, но все же жарковато. Хорошо еще, мошки
почти нет – она, паскуда, выбирает места обитания по совершенно непонятным
мотивам, в одном распадке от нее темно, в другом – ни единой...
