Ну, и все происходившее в вертолете – на десерт. Не будем
лукавить и представлять армию лучше, чем она есть. Двое подозрительных типов
вполне могли испытать на своей шкуре и хамское обращение вплоть до затрещин для
мужика и лапанья для женщины. Где-нибудь на окраине государства, где
братья-славяне осатанели и остервенели, усмиряя буйное
ч у ж о е население. Но не здесь, в мирной Сибири, где нет
и намека на чрезвычайное положение, а народ и армия по старинке едины. Здесь
такое обращение с проплывающими туристами поневоле выглядит нехорошей
странностью. Положим – если снова вернуться к
о к р е с т н о с т я м
объекта – и мирные туристы, угоразди их напороться на пьяный или обкуренный
караул, рискуют набрать полное лукошко неприятностей. Но эта троица не
выглядела ни пьяной, ни обкуренной. Она словно бы
о х о т и л а с ь, такое впечатление.
Группа захвата. Не особенно утруждавшая себя мотивировками и соблюдением
этикета.
Вообще-то, всякое бывало. От часового, спьяну резанувшего
очередью проходившего совершенно в стороне от «грибка» пастуха, до угодившего в
приказ по военному округу майора, спьяну вздумавшего потренировать своих орлов
на реальном объекте и бросившего взвод парашютистов захватить правление колхоза
(куда некстати прибыл инкассатор с милицейской охраной, началась пальба и
получились два трупа). Когда Мазур был еще курсантом, рядом с их частью
располагалась тренировочная школа КГБ – и наглые чекисты взяли моду подползать
ночью к часовым и снимать их по всем правилам. Бросили они эту забаву лишь
после того, как часовой-первогодок вопреки уставу повесил на плечо автомат с
примкнутым штыком – и очередной феликсовец в прыжке напоролся грудью на острие,
да так удачно, что тут же отдал богу душу...
Словом, в армии возможно всякое. И тем не менее в душе у
Мазура начало зарождаться глухое беспокойство. Он не смог бы сформулировать
свои тревоги – не нравилось происходящее, и все тут...
Хорошо еще к Ольге больше не лезли с руками. А там им и
надоело нести жеребятину, притихли. Вертолет все так же несся по прямой... а может,
и не несся? Может, он висел над берегом? И решивший вдосыт покуражиться капитан
собрался после «полета в неизвестность» высадить их в том же месте, где сцапал?
Скука толкает на самые идиотские шутки, Мазур сам бы мог припомнить парочку
схожих...
Нет, что-то затянулась шутка. Он прекрасно умел определять
время и мог с уверенностью сказать, что прошло не менее получаса. Столь
затянутый розыгрыш – уже не розыгрыш. Правда, в царствование Анны Иоанновны
какого-то проштрафившегося вельможу упрятали в кибитку без окон и две недели
возили вокруг его собственного дома, уверяя, что мчат в Сибирь, – но в
конце двадцатого века столь затянутые розыгрыши вышли из моды...
Он ощупью нашел руку Ольги и ободряюще пожал тонкие пальцы.
Насколько мог судить, пальцы не дрожали уже хорошо. Мозг работал на полных
оборотах, перебирая варианты и версии. И в какой-то миг Мазуру пришла в голову
оскорбительная для него, но вполне вероятная гипотеза...
П р о в е р к а.
Очередная проверка. Есть категории вояк, которые избавляются
от проверок только вместе с погонами – и Мазур, на свое везение, к ним как раз
и принадлежал...
Операция «Меч-рыба», которой предстоит невидимо и неслышно
для всего мира грянуть через полтора месяца, взята на контроль в самых высоких
кабинетах. Как учит жизненный опыт, в таких случаях дело не ограничивается
круглосуточным подслушиванием твоих разговоров, где бы ты ни находился...
Некое морское ведомство некоей страны – боже упаси, никто и
не заикается об отмененном перестройкой термине «вероятный противник!» – привлекло
свои лучшие мозги к созданию некоего аппарата, способного самостоятельно
передвигаться под водой. Не столь уж важно, что это за аппарат. Гораздо важнее,
что он являет собою революционный прорыв вперед в данной области, а в родном
Отечестве, признаемся с грустью, пока что нет и намека на аналог – но адмиралы
и их консультанты в штатском в один голос твердят, что аналог окажется нашему
флоту как нельзя более кстати...
Дальше – совсем просто. Догадается любой школьник, если он
заядлый читатель детективов. Для чего в таком случае существует разведка,
господа?
Предположим, угнать аппарат не удастся, тут вам не фильм о
Джеймсе Бонде. Совершенно нереально – те, кто этот аппарат испытывает,
изначально питают недоверие ко всему остальному человечеству и заранее приняли
все мыслимые меры против угона. Можно допустить, что он, будучи угнан,
быстренько взорвется – если, скажем, не нажимать каждые четверть часа
какую-нибудь незаметную кнопочку без всякой маркировки.
Однако, если очень постараться, можно установить на трассе
испытаний кое-какие датчики. Информация о ходе испытаний – сама по себе
невероятная ценность. Конечно, все это будет происходить в нейтральных водах –
но это лишь усложняет задачу «морских дьяволов», которым предстоит командовать
Мазуру. Потому что ни одно посольство в мире не заявит протест, если группа
лопухнется, и на глубину уйдут несколько свежих трупов, чью национальную и
государственную принадлежность не сможет определить по снаряжению ни одна
разведка. Как никто не заявил протест, когда ребята Мазура, в ту пору еще
капитан-лейтенанта, потопили неподалеку от Эль-Бахлака две мини-подлодки и
отправили к морскому черту полдюжины неопознанных аквалангистов... Таковы уж
игры – что на суше, что на море.
Схватившие их люди никак не могут оказаться спецгруппой
вражеской разведки. В самом сердце Сибири такие штучки не проходят. Как бы
необозрима ни была тайга, как бы ни подкосили армию и ее спецслужбы реформами
последних лет, как бы ни лобызались с бывшим «вероятным противником» господа
министры – все равно
и н о с т р а н е ц не устроит
посередь Сибири засекреченную базу. Тут вам не Голливуд. Мы тоже не смогли бы
оборудовать такую базу где-нибудь в орегонских чащобах – даже в лучшие времена
противостояния блоков...
А вот проверка... Версия вполне вероятная.
Абверовцы из «Бранденбурга-800», устраивавшие своим агентам
«десантирование на вражескую территорию» и ребятки из ГПУ, оборудовавшие на
Дальнем Востоке «японскую границу», ничего нового не открыли. Вскоре после
окончания Первой мировой войны один хитроумный чин из венгерской контрразведки
впервые и применил «ложную границу» для проверки тех, кого подозревал в
шпионаже в пользу сопредельных держав, но доказать не мог. Привозил
провалившихся шпионов к ложному пограничному переходу, старательно оборудованному
неподалеку от настоящей границы, и передавал в руки «сопредельных
пограничников». Как пишут в засекреченном учебнике, срабатывало неплохо. Иные
так и не расколовшиеся шпионы, едва оказавшись на «родной» земле, с ходу
начинали осыпать насмешками незадачливого, как им казалось, противника...
После Второй мировой идею творчески развили. Американцы во
Вьетнаме устраивали своим кадрам проверку в «застенках Вьетконга» – с
нешуточным мордобоем и взаправдашними крысами в камерах. Так что описанный в
«Джине Грине неприкасаемом» ложный «кусочек советской земли» не был таким уж
плодом авторской фантазии. Менее известно, что наши ничуть не отставали, ибо
опыт имелся, а дурные примеры заразительны. Мазур сталкивался с таким, слава
богу, лишь однажды, двенадцать лет назад, и все прошло классически: долгий
полет в ночи, высадка в отвечавшей описанию бухте – вот только полет, как
оказалось через три дня, был по кругу, а бухточка лежала в пределах Отечества.
Но декорации были убедительнейшими. И ему, в отличие от менее везучих коллег,
здорово повезло – у него-то сломался лишь один из группы...
