В карманах не обнаружилось ничего интересного – кроме
удостоверения на имя Ярогова Георгия Владимировича, капитана криминальной
милиции Шантарского УВД. При тусклом свете фонаря и беглом осмотре трудно
сделать заключение с маху, но документ Мазуру показался настоящим. Правда, двое
спутников капитана оказались Иванами, родства не помнящими – ни единой бумажки,
удостоверяющей личность, а документы на машину выправлены на имя некоего В. М.
Наумова, проживающего в Пижмане. При этом не имелось ни доверенности, ни
дарственной, так что непонятно, на каком основании бравый капитан на этой
машине разъезжал.
Мазур задумчиво оглядел капитана. Сходство с фотографией
полное (аккуратное входное отверстие во лбу опознанию не помешало), номер
«Макарова» соответствует указанному в удостоверении. У тех двоих тоже
«Макаровы» – и автомат. Он-то и придавал ситуации определенную пикантность:
Мазур плохо разбирался в нынешней экипировке милиции, но сомнительно было,
чтобы у них состоял на вооружении гэдээровский АКС-74, в точности такой, как
захваченный Мазуром в тайге, прямо-таки близнец... Капитан, очень похоже,
настоящий, но вот его подельники, как выражались на исторической родине
Мазура, – типы из-под темной звезды...
Обшарил рюкзаки, но и там не нашлось ничего, способного
пролить свет: носки, рубашки, сигареты, парочка потрепанных детективов, плеер с
кассетами... Деньги – с миллиончик рублями и несколько двадцатидолларовых
бумажек, бог весть зачем прихваченные в тайгу, он переправил себе в карман, а
пару блоков сигарет отложил на спальник, чтобы потом забрать. С мимолетной
ухмылкой подумал, что ведет себя совершенно в стиле чингисхановских воинов, без
зазрения совести набивавших себе в торока все, что может пригодиться в
странствиях. Ну не он же затевал эти игры...
Закурил и наскоро прокачал будущие действия. Автомат, увы,
придется оставить здесь. Во-первых, не стоит расхаживать с ним посреди
более-менее цивилизованных мест, а во-вторых, когда сюда прибудет местная
милиция (рано или поздно она в палатку непременно заглянет), совершенно
нетабельный автомат даст неплохую пищу для размышлений, попадет во все
официальные бумаги...
Милицейское удостоверение он без колебаний упрятал себе в
карман. Риск, конечно, жуткий, но при нужде не помешает пугнуть кого-нибудь из
мирных обывателей, предъявляя в нераскрытом виде, – мало кто решается
попросить у «насяльника» корочки и сличить личность с фотографией...
Может, взять их машину? Нет, не стоит – номер незнакомый, но
явно пижманский, судя по документам В. М. Наумова, еще узнает кто тачку...
А вот поменять нашкодивший ТТ на «Макаров» одного из безымянных жмуриков
безусловно следует... Вообще-то, он терпеть не мог работать непристрелянным
самолично пистолетом, но тут не до капризов – ТТ тоже был непристрелянный, а
показал себя в лучшем виде...
Он тщательно стер отпечатки с ТТ, протер все в палатке, где
только мог оставить свои пальчики, принес из «Нивы» коробку тэтэшных патронов и
сунул в один из рюкзаков. Порвал пополам одну двадцатку с благообразным
чужестранным президентом, сунул половинку в карман, а другую указательным
пальцем затолкал в рот капитану. Получилась великолепная ложная улика, над
которой кому-то обязательно придется поломать голову. Огляделся – что бы еще
сотворить? Достал нож и распорол сверху донизу боковину палатки, обращенную к
тайге, выкинул в дыру на ту сторону вязаную шапочку одного из безымянных.
Откупорил бутылку «Абсолюта», выставил на стол, а вокруг расставил шесть
пластиковых стаканчиков – их в рюкзаке нашлась куча, – невскрытые
консервные банки, вонзил в столешницу найденный в кармане капитана выкидной
нож. Чем больше непонятного, тем лучше.
Опорожнил один из рюкзаков, побросал туда плитку, чайник,
нераспечатанную упаковку баночного пива, вскинул рюкзак на плечо, задул лампу и
вышел из палатки. Глянул на небо – кое-где уже обозначились прорехи в тучах,
колюче поблескивали редкие звезды. К утру совсем распогодится.
Сев за руль, зажег на минутку свет и впервые за много дней
узнал, какое сегодня число. Часики у Федора были роскошные – показывали числа и
дни недели, а окромя того были снабжены календарем, нарисованным на циферблате,
и двумя кнопками, перемещавшими диски с обозначениями года и месяца. Раньше
просто не выдалось времени на все это глянуть...
– Пива хочешь? – спросил он.
– Ага.
– Таскай жестянки из рюкзака. И мне открой. Знаешь, какое
сегодня число? Пятое сентября, вторник... нет, банку в окно не выбрасывай, под
ноги кинь. К чему тут оставлять свои пальчики? Значит, пятое сентября, дети в
школу давно пошли... а у меня еще целых одиннадцать дней отпуска, да и у тебя
тоже.
Он тронул машину, на сей раз без опасений включив дальний
свет. Вел одной рукой, временами прихлебывая пиво из холодной жестянки и
мурлыкая давнюю песенку господ засекреченных морских офицеров:
По Пикадилли шпарят танки,
и королева на Лубянке,
и тут же в Темзе тонут янки,
и в стратосферу валит дым...
Сам он никогда не строил наполеоновских планов, а вот
Морской Змей, еще будучи старлеем, не единожды выдавал по пьянке свою заветную
мечту: когда н а ч н е т с я, вынырнуть со
своим взводом из Темзы, как чертик из коробочки, и по всем правилам, как учили,
моментально взять штурмом что-нибудь такое историческое, типа парламента,
разгоняя пинками под зад сэров и милордов, чтобы не путались под ногами. За что
его и прозвали Кромвелем, это потом он стал Морским Змеем, но долго еще верил,
что однажды н а ч н е т с я все же...
* * *
...Они ехали часа три. Звезд на небе становилось все больше,
а дождевых облаков – все меньше, наконец вынырнула и луна, уже самую чуточку
пошедшая на ущерб, но все еще яркая, почти круглая. Дорога почти не петляла, и
машина неслась навстречу луне, а та, как положено, оставалась на месте, ничуть
не приблизившись. Справа и слева появились сопки. Дорога шла то на подъем, то
под уклон. Однажды они оказались на самом натуральном перекрестке – дорогу
почти под прямым углом пересекала другая, поуже. Земля там была уже совершенно
сухая, и Мазур, посветив фонариком, побродив немного, легко высмотрел следы
шин. Но сворачивать, понятно, не стал.
Снова длинный, пологий подъем. Когда он кончился и «Нива»
устремилась вниз по столь же отлогому спуску, впереди тускло блеснуло что-то
протяженное, ровное, гладкое...
Мазур остановил машину, легонько подтолкнул локтем Ольгу –
она, вдоволь насосавшись пивка, подремывала:
– Подъем!
– Что такое? – мгновенно очнулась боевая подруга.
– Не что, а кто, – сказал он обрадованно. –
Поздравляю. Впереди – Шантара-матушка...
И нажал на газ. Тайга впереди расступалась, еще одна дорога,
только гораздо шире, пересекала тракт, тянулась вдоль берега, отделенная от
него неширокой полосой сосен. Мазур сбросил газ. Слева показалось низкое,
широкое кирпичное строение с крышей из бетонных плит – окна зарешечены, на
двустворчатой двери два громадных замка. Какой-то склад. Куда-то в тайгу,
влево, уходят от крыши электрические провода, числом четыре. Ну вот, полная
цивилизация...
