– Дис, – сказал он вслух, – надеюсь, твои синяки еще не
прошли.
Спустя около месяца все вроде бы забылось. Джонни отправился
на совещание учителей, приступавших к занятиям в середине года, с тем чтобы
заодно и отвезти вещи на новую квартиру, которая оказалась маленькой, но вполне
пригодной для жилья.
Он поехал в отцовской машине, и когда уже готов был
тронуться, Герберт спросил:
– Ты не боишься? Не боишься вести машину?
Джонни покачал головой. В последнее время воспоминания о
дорожном происшествии мало беспокоили его. Если что и должно случиться с ним,
все равно случится. В глубине души он был уверен, что молния не ударит второй раз
в то же место, – конечно же, он не погибнет в автомобильной катастрофе.
И в самом деле, долгая поездка прошла тихо и спокойно, а на
самом совещании царила совершенно домашняя атмосфера. Все его старые коллеги,
еще продолжавшие преподавать в школе Кливс Милс, подходили, чтобы пожелать ему
здоровья и счастья. Но он, конечно, заметил, что лишь немногие обменялись с ним
рукопожатиями, и он ощущал некоторую сдержанность и настороженность во
взглядах. Наверное, показалось, убеждал он себя по дороге домой. А если нет, ну
и пусть… в этом даже есть что-то забавное. Жаль, что они не читают
«Потусторонний взгляд», а то бы знали, что он обманщик и нечего его бояться.
После совещания ему пришлось вернуться в Паунал и ждать
окончания рождественских каникул. Бандероли с вещами приходить перестали,
словно кто-то поставил на их пути невидимый заслон, – вот она, сила печатного
слова, сказал Джонни отцу. Их сменил короткий поток рассерженных – в основном
анонимных – писем и открыток от людей, которые сочли себя обманутыми.
«Згарите в А–Д–У! за свои грязные планы абжулить наши
Американские Штаты, – гласило типичное послание. Оно было написано на измятом
листке почтовой бумаги отеля “Рамада” и отправлено из Йорка, штат Пенсильвания.
– Вы просто Жулик-Трюкач и грязное вонючее дерьмо. Спасибо журналу, который
раскусил вас. Вам должно быть стыдно за себя, Сэр. По Библии обычного грешника
бросят в Озеро ОГНЯ, и он ищезнет там, а ЛЖЫВЫЙ ПРАРОК! будет гореть вечно и
ВСЕГДА! Это вы Лжывый Прарок, который продал свою Бессмертную Душу за несколько
дешовых монет. И это конец моего письма и я надеюсь для вашего же блага никогда
не поймать вас на Улицах вашего Родного Города. Остаюсь ДРУГОМ (Бога, а не
вашим, Сэр)!»
После появления заметки в «Потустороннем взгляде» за
двадцать дней пришло десятка два писем такого же примерно содержания. Несколько
проходимцев пожелали стать партнерами Джонни. «Я был ассистентом фокусника, –
похвалялся один из корреспондентов, – и мог запросто вытряхнуть старую шлюху из
корсета. Если вы репетируете какой-нибудь телепатический трюк, я вам очень
пригожусь!»
А затем поток писем иссяк, так же как ранее поток коробок и
бандеролей. Однажды, в конце ноября Джонни открыл почтовый ящик и в третий раз
подряд ничего в нем не нашел; он повернул обратно и вдруг вспомнил предсказание
Энди Уорола: для каждого американца наступает день, когда он может прославиться
на пятнадцать минут. Судя по всему, его пятнадцать минут пришли и ушли, и никто
на свете не радовался этому больше, чем сам Джонни.
Но, как показали события, радоваться ему было рано.
– Смит? – спросил голос в телефонной трубке. – Джон Смит?
– Да. – Голос был незнакомый, но человек явно не ошибся
номером. Странно, ведь отец три месяца назад поменял номер телефона.
Приближалось рождество, в углу гостиной стояла елка в старой крестовине,
изготовленной Гербертом, когда Джонни был еще ребенком. За окном валил снег.
– Моя фамилия Баннерман. Шериф Джордж Баннерман из
Касл-Рока. – Он откашлялся. – У меня, как бы это сказать… предложение к вам.
– Кто вам дал этот номер?
Баннерман снова откашлялся.
– Ну, положим, я мог бы узнать его, все-таки я работаю в
полиции и расследую одно дело. Но на самом деле мне его дал ваш друг. Доктор по
фамилии Вейзак.
– Сэм Вейзак дал вам мой номер?
– Так точно.
Джонни, совершенно ошеломленный, присел возле телефона.
Теперь фамилия Баннерман начала ему о чем-то говорить. Совсем недавно он
встретил ее в статье, опубликованной в воскресном приложении. Баннерман был
шерифом графства Касл, расположенного значительно западнее Паунала, в районе
озер. Касл-Рок, центр графства, находился милях в тридцати от Норуэя и двадцати
от Бриджтона.
– Ведете расследование? – спросил он.
– Пожалуй, что так. Я подумал: не посидеть ли нам за
чашечкой кофе…
– Что-нибудь с Сэмом?
– Нет. Доктор Вейзак не имеет к этому отношения, – сказал
Баннерман. – Он позвонил мне и назвал ваше имя. Было это… э-э… месяц назад, а
то и больше. Честно говоря, я решил, что он спятил. А теперь мы сами голову
сломали.
– Из-за чего? Мистер… шериф Баннерман, я не понимаю, о чем
вы.
– Нам, правда, лучше бы встретиться за чашкой кофе, – сказал
Баннерман. – Может, сегодня вечером? На Главной улице Бриджтона есть славное
местечко под названием «У Джона». Это как раз на полпути между нашими
городками.
– Нет, извините, – сказал Джонни. – Я должен знать, о чем
идет речь. И почему доктор Вейзак не позвонил сам?
– Очевидно, вы не читаете газет, – вздохнул Баннерман.
Но он ошибался. С тех пор как Джонни пришел в сознание, он
заставлял себя читать все газеты, стараясь наверстать упущенное. И совсем
недавно он встречал фамилию Баннермана. Совершенно точно. Баннерман попал в
какой-то переплет из-за…
Джонни отвел руку с телефонной трубкой и, взглянув на нее,
внезапно все понял. Он смотрел на нее так, как человек смотрит на змею, вдруг
сообразив, что она ядовитая.
– Мистер Смит? – еле слышно прокричала трубка. – Алло?
Мистер Смит?
– Слушаю, – сказал Джонни, вновь приложив трубку к уху. Его
распирала глухая злость на Сэма Вейзака, Сэма, который только нынешним летом
твердил ему, чтобы он не высовывался, а сам за его спиной наговорил бог знает
чего первому встречному.
– Вы звоните по поводу задушенных, да?
Баннерман долго колебался. Затем спросил:
– Мы могли бы встретиться, мистер Смит?
– Нет. Совершенно исключено. – Глухая злость внезапно
переросла в ярость. И не только в ярость. Джонни стало страшно.
– Мистер Смит, это очень важно. Сегодня…
– Нет. Я хочу, чтобы меня оставили в покое. И потом, разве
вы не читаете этот дурацкий «Потусторонний взгляд»? Я же самозванец.
