Грег Стилсон задрал голову, на толстой шее обозначились
складки. Подпрыгнула красная кисточка.
Джонни вскинул винтовку. Приклад начал было гулять, но потом
уткнулся в выемку плечевого сустава. Вдруг вспомнилось, как он мальчишкой пошел
с отцом на охоту. Они бродили в поисках дичи; наконец Джонни увидел куропатку,
увидел и – не смог нажать на спуск: рука задрожала. То была его постыдная
тайна, и он никогда и никому об этом не рассказывал.
Еще вскрик. Пожилая дама зажала рот рукой; Джонни разглядел
искуственные ягодки на широких полях ее черной шляпы. К нему поворачивались
лица – большие белые зеро. Разинутые рты – маленькие черные зеро. Малыш в
спортивном комбинезончике показывал на него пальцем. Мать пыталась заслонить
сына. Внезапно Стилсон оказался точно на линии прицела, и Джонни сообразил
сбросить предохранитель. У противоположной стены мужчины в расстегнутых пальто
что-то вытаскивали из внутренних карманов, и Санни Эллиман, сверкая зелеными
глазами, кричал: Ложись! Грег, ЛОЖИСЬ!
Но Стилсон все смотрел на галерею, второй раз их взгляды
сошлись – они понимали друг друга без слов, и когда Джонни спустил курок,
Стилсон успел лишь пригнуться. Грохот выстрела прокатился по залу, пулей
срезало краешек сцены, обнажилось светлое дерево. Полетели щепки. Одна угодила
в микрофон – опять раздался чудовищный вой и неожиданно перешел в низкое
гортанное гудение.
Джонни дослал патрон и опять нажал на спуск. Вторая пуля
продырявила пыльный ковер, покрывавший помост.
Толпа заметалась, как обезумевшее стадо. Люди бросились в
центральный проход. Стоявшие у дверей сразу выскочили из зала, остальные с
криками и проклятиями пытались пробиться наружу.
С другого конца зала тоже раздались сухие щелчки выстрелов,
перила перед носом у Джонни разнесло в щепы. Секундой позже что-то взвизгнуло у
самого уха. Затем невидимый палец чиркнул по воротнику рубашки. Трое у дальней
стены стреляли из пистолетов. Джонни, возвышавшийся на галерее, представлял
собой отличную мишень – впрочем, подумалось Джонни, вряд ли они колебались бы,
будь он в окружении ни в чем не повинных людей.
Пожилая дама, из тех трех, вцепилась в Мучи. Она
всхлипывала, давясь каким-то вопросом. Он отшвырнул ее и зажал пистолет обеими
руками. В зале запахло пороховым дымом. Прошло около двадцати секунд с момента,
как Джонни встал.
– Ложись! Ложись, Грег!
Стилсон стоял, пригнувшись, на краю помоста и исподлобья
смотрел наверх. Джонни прицелился, на мгновение Стилсон оказался у него на
мушке. Но тут его шею зацепило, он отшатнулся, и его собственная пуля, уйдя
резко вверх, попала в окно напротив. Звонким дождем посыпались осколки стекла.
Снизу донесся визг. Плечо и грудь Джонни заливала кровь.
Да, классно ты его убиваешь, пронзила отчаянная мысль. Он
снова метнулся к перилам, дослал патрон, вскинул винтовку к плечу. Наконец
Стилсон стряхнул оцепенение и рванулся по ступенькам в зал, бросив взгляд на
Джонни.
Еще одна пуля просвистела у виска. Весь в крови, как
заколотая свинья, мелькнуло в голове. Давай же кончай это дело.
Пробку в дверях выбило – люди повалили наружу. Из дула
пистолета вырвался дымок, и тот же невидимый палец, что оцарапал шею, полоснул
теперь по щеке. Наплевать. На все наплевать, кроме Стилсона. Он снова
прицелился.
Ну, хоть на этот раз…
Стилсон двигался с удивительной для его комплекции
быстротой. Темноволосая молодая женщина, которую заприметил Джонни, была в этот
момент на полпути к выходу; загораживая плачущего малыша, она крепко прижимала
его к груди. То, что в следующую секунду сделал Стилсон, ошеломило Джонни – он
едва не уронил винтовку. Стилсон вырвал мальчика из рук матери и, держа его
перед собой, повернулся к галерее. Теперь уже на мушке был не Грег Стилсон, а маленькая
извивающаяся фигурка в
(дымка голубая дымка желтые полосы тигриные полосы)
голубом спортивном комбинезоне с ярко-желтыми трубчатыми
полосами.
У Джонни от изумления открылся рот. Да, перед ним Стилсон.
Тигр. Только сейчас его заволокла дымка.
Что это значит? – крикнул Джонни, но с губ его не слетело ни
звука.
Пронзительно закричала мать – где-то Джонни уже слышал все
это. Томми! Отдай мне его! ТОММИ! ОТДАЙ МНЕ ЕГО, НЕГОДЯЙ!
Голова у Джонни угрожающе раздулась, вот-вот лопнет. Краски
начали меркнуть. Единственное цветовое пятно осталось в прорези прицела, а
прицел упирался в грудь голубому комбинезону.
Давай же, ради всего святого, не то он уйдет…
И тут – возможно, у него просто помутилось в глазах –
голубой комбинезон начал растекаться, уходить за красноватую пелену, застилать
ему глаза, а желтые полосы вытянулись, расползлись, поглотили все вокруг.
(за дымкой, да, он за дымкой, но что это значит? значит ли
это, что у меня руки развязаны или что он вне досягаемости? что все это)
Где-то внизу вспыхнул огонь и тут же погас. Блиц, мелькнуло
в затуманенном мозгу Джонни.
Стилсон, оттолкнув женщину, пятился к двери, в его
сузившихся глазах был только холодный расчет. Он крепко держал извивающегося
мальчугана за шею и ногу.
Не могу. О боже правый, прости меня, но я не могу.
Еще две пули достали его – одна, попав в грудь, отбросила к
стене, откуда его, как пружиной, отшвырнуло обратно, другая вошла слева под
ребра и развернула боком к балюстраде. Он смутно осознал, что выронил винтовку
– та ударилась об пол галереи и разрядилась в стену. Ломая перила, Джонни
полетел вниз. Зал дважды перевернулся перед его глазами, потом раздался
оглушительный треск: он рухнул на скамейки, сломав при этом ноги и позвоночник.
Джонни хотелось закричать, но изо рта ударил фонтан крови.
Он лежал среди обломков, а в голове проносилось: Кончено. Я все запорол. Все
насмарку.
Его грубо схватили чьи-то руки и перевернули. Над ним стояли
Эллиман, Мучи и тот, третий. Перевернул его Эллиман.
Подошедший Стилсон оттолкнул Мучи в сторону.
– Брось его, – сказал он резко. – Где сукин сын, который
меня щелкнул? Разбейте аппарат.
Мучи и тот, третий, исчезли. Где-то рядом темноволосая
женщина причитала: …за малышом прятался, за малышом, я всем расскажу…
– Заткни ей рот, Санни, – сказал Стилсон.
– Сделаем, – сказал Санни и отошел.
Стилсон стал на колени и навис над Джонни.
– Мы знакомы, приятель? Только не ври. Ты все равно не
жилец.
– Знакомы, – прошептал Джонни.
