– Не выйдет.
– Не говори так. – Джон улыбнулся, и в его глазах блеснули шальные огоньки. – Я сражаюсь с собственной темной половиной. Да, понимаю, ты права. – Машина приткнулась к тротуару напротив ее дома. – Просто мне трудно думать о ком-то, кроме себя.
Ева толкнула дверцу.
– Я думаю за нас обоих.
– До вечера?
Ей бы следовало сказать «нет». Ее тревожили перепады в его настроении. Да и в своем тоже.
– Сегодняшний будет особенным, – негромко пообещал он. – Ты никогда его не забудешь.
И куда только подевалась ее решимость?! Несколько слов – и она уже тает. Особенным? Она знала, что он имеет в виду – бурным, полным дикой, необузданной страсти и неистового, может быть, грубого секса. Джон всегда выполнял обещания. А раз так, то и ей не пристало обманывать.
– До вечера. – Ева повернулась и пошла через улицу. – У нас еще четыре дня.
Она села. Убрала упавшие на глаза волосы.
– Когда твой рейс?
– Время еще есть. – Он потянул ее на себя. – В десять вечера.
– Мне через час на работу. – Она взглянула на будильник. – Сейчас три.
– Время еще есть, – повторил Джон. – А на работу тебе к шести. У меня все собрано.
Ева не стала спорить. Она и сама не хотела, чтобы он уходил. Их отчаянная постельная схватка закончилась для обоих одновременным бурным финишем, но страсть осталась неудовлетворенной и пламя не унялось.
Лежа рядом с ним, она ощущала под рукой горячую, напряженную и пульсирующую плоть, чувствовала жаркое, тяжелое дыхание, слышала частый стук сердца.
Его руки снова скользили по ее телу.
– Я знаю каждый твой изгиб, каждую впадинку, – шептал он. – Знаю твой запах, твой вкус. Даже если ослепну, я все равно смогу узнать тебя на ощупь.
Она подумала, что тоже смогла бы узнать его с закрытыми глазами. Но так ли уж ей нужно помнить Джона Галло, когда он уйдет из ее жизни? Случившееся между ними оставило в ней слишком глубокий след, и не все вызванные им чувства были ясны и понятны. В какие-то моменты она ловила себя на том, что к страсти примешивается нечто похожее на нежность.
– Скорее всего, после курса начальной подготовки меня отправят куда-то еще. Надеюсь, перед этим удастся вырваться хотя бы на неделю, – говорил Джон, поглаживая ее волосы. – Я сразу дам тебе знать.
– Вот побудешь немного вдалеке от меня и, может быть, решишь, что лучше оставить все как есть. Я ничего от тебя не жду.
– Ты так говоришь с тем расчетом, чтобы и я ничего от тебя не ждал. – Он просунул ей под голову ладонь и заставил повернуться к нему. – Я тебя понял. Но обещать ничего не буду. Ты боишься меня?
Да, она боялась. Боялась секса, который оказался сильнее любого из тех наркотиков, что принимала Сандра. Боялась, что привязывается и тянется к нему не только за сексом. Ей нравилось просто смотреть на него. Нравился его мрачный юмор и даже его молчание.
– Думаю, мы зашли слишком далеко.
– Может быть. Но только меня это не остановит. – Он снова принялся ее целовать. – Повтори это через две минуты.
Через две минуты она не могла вымолвить и слова. Ее хватало только на то, чтобы поддерживать заданный им темп и не кричать от наслаждения. Ни на что другое сил уже не оставалось. Она была полностью в его власти, подчинялась всем его требованиям, давала все, чего бы он ни пожелал.
И ничего не могла с собой поделать.
Только позже, когда буря промчалась и конвульсии страсти почти утихли, Ева поняла, что означает эта ее беспомощность. Он лишил ее воли и сил, и это грозило обернуться настоящей бедой.
А раз так, то хорошо, что Джон Галло уезжает этой ночью.
Поднимаясь по ступенькам, Ева взглянула на часы – половина двенадцатого. Значит, Джон улетел полтора часа назад. Выходя после работы из закусочной, она по обыкновению посмотрела туда, где все последние недели стоял старенький «Шевроле». Сегодня машины не было. Вторым и еще более непривычным отступлением от заведенного порядка дня стало то, что она сразу же отправилась домой, а не поехала с Джоном в лес.
«Не думай ни о той полянке, ни о том, чем вы там занимались», – напомнила себе Ева. Вечер выдался напряженный, ни минутки свободной, так что посторонние мысли не отвлекали. Она просто не позволяла себе предаваться воспоминаниям обо всех тех эротических играх, которым они с таким самозабвением предавались еще несколько часов назад в номере мотеля. Вот только назвать это играми не поворачивался язык.
Ева достала ключ, открыла дверь и вошла. Включила свет, сбросила туфли. Как обычно, никого. Мать не появлялась дома всю неделю. Ева приняла душ и легла на диван. В последнее время выспаться как следует не удавалось, так что, может быть, теперь…
Может быть.
Но сон не шел. Нервы звенели, как натянутые струны, к тому же постоянно приходилось отгонять мысли о Джоне Галло. Сделать домашнюю работу? Долгов накопилось немало, но ничего срочного. Теперь, когда отвлекаться не на что, она быстро войдет в привычную колею и наверстает упущенное.
Отвлекаться не на что.
Она приучила себя воспринимать Джона Галло как развлечение. И он не только развлек ее, но и соблазнил, а заодно научил получать удовольствие от собственного тела… и его тоже.
Однако при их последней встрече в мотеле Ева вдруг осознала, что удовольствие вполне может стать той самой ловушкой, которую она так старательно избегала. Уж слишком хорош оказался Джон Галло. Вдобавок он сам предупредил, что не остановится ни перед чем, чтобы получить желаемое.
А сейчас он желал ее.
Возможно, время и расстояние изменят приоритеты, но не будет ли слишком поздно, если он убедит ее сделать то, что нужно ему. Даже сейчас, хотя после их встречи прошло несколько часов, тело не только не остыло, но и вспыхивало каждый раз, стоило только вспомнить, что он делал там…
Ева вздрогнула от звонка в дверь.
Никто не приходил к ним в такое позднее время.
Разве что мать снова потеряла ключ. С Сандрой такое случалось более или менее регулярно, примерно раз в два месяца.
Она поднялась и прошла к двери.
– Неужели опять, Сандра? Благодаря тебе наш слесарь не остается…
За дверью была не Сандра.
Джон Галло.
Ева сбросила цепочку.
– Что случилось? Почему ты не…
Договорить она не успела – он впился в ее губы долгим голодным поцелуем.
Его огонь мгновенно перекинулся и на нее. Она вцепилась в него с отчаянием утопающего.
– Почему? Я думала, ты улетел. Почему…
– Вот почему. – Голос прозвучал хрипло. Пальцы срывали одежду, и пуговицы летели на пол. – Сидел в аэропорту, ждал посадки и думал о тебе. Ничего не мог с собой поделать. – Он добрался до бюстгальтера и мял ее груди. – Только не прогоняй… только ничего не говори…
