– Что-то не замечала, – отойдя на пару шагов от портрета, Саманта склонила голову набок. – Как ты думаешь, Скип, скулы не слишком широкие?
– Нет, все как надо. Я вижу перед собой Флетча как живого. – Скип перевел взгляд на девушку. – Ты не замечаешь, как парижане не любят американцев, потому что ты сама – яркий пример современного космополитизма. Чаще всего французы даже не замечают, что ты американка. Если они делают вид, что не понимают по-английски, ты болтаешь с ними по-испански. А когда они видят меня, им хочется разорвать меня в клочья.
– Не говори ерунды. Парижане – отличные ребята, – лукаво улыбнувшись, Саманта искоса взглянула на Скипа. – А если не хочешь, чтобы в тебе видели американца, избавься от своей бейсболки. Она выдает тебя, что называется, с головой.
– Отказаться от бейсболки? – Скип с ужасом взглянул на Саманту и нежно погладил выцветший козырек. – Ну нет, это уж слишком.
В глазах Саманты зажглись озорные огоньки.
– Ну я так, для примера.
– Очень неудачный пример. Но вернемся к теме нашего разговора. Как можно жить в такой обшарпанной дыре, да еще на пятом этаже без лифта. Пока я дохожу до твоей двери, сердце мое готово выскочить из груди. Что за идиотизм ютиться на чердаке, когда к твоим услугам шикарный дом в пригороде?
– Здесь прекрасное освещение, – Саманта показала на стеклянный потолок. – К тому же моя студия вовсе не обшарпанная. Здесь чисто и уютно и…
– И похоже на монашескую келью, – перебил ее Скип. – К тому же здесь почти всегда неисправны радиаторы, нет телефона и надо подниматься на такую высоту!
– Я думала, ты любишь высоту, Скип, – рассмеялась Саманта. – В конце концов, ты ведь пилот.
– Мне нравится летать. Но это совсем другое. Чтобы летать, не надо никуда карабкаться на собственных ногах, обливаясь потом, словно взмыленная лошадь. Ты прекрасно знаешь: Флетч будет очень недоволен, если узнает, что ты сняла эту конуру, Топаз. Не знаю, как я вообще позволил уговорить себя наврать Флетчу, что ты живешь в приличной квартире.
– Вот потому ты ничего ему и не расскажешь. И все же, уверяю тебя, здесь очень приличное место. Мои соседи – художники, все настроены очень дружелюбно, и отсюда близко до школы. Сейчас это все, что мне нужно. Я ведь практически не занимаюсь ничем, кроме работы.
– Ты вообще не занимаешься ничем, кроме работы. Я-то думал, в Париже ты захочешь развлечься, прийти в себя после всего, что пережила на Сент-Пьер.
– Я и развлекаюсь, – Саманта вернулась к работе. – Я хожу в музеи и кафе с другими студентами, и я могу наконец спокойно работать в свое удовольствие. Это лучшее развлечение.
– Ты безнадежна, – Скип поморщился. – И знаешь что, ты просто сумасшедшая. Ты замужем за одним из богатейших людей мира, а живешь как нищенка. Ты почти не прикоснулась к деньгам, которые выделил Флетч на твое содержание. За последние четыре месяца ты совсем не покупала одежды, не говоря уже о том, что можно было потратиться и переехать в квартиру поприличнее. Ты и не питалась бы как следует, если бы я не приходил каждый день и не напоминал, что надо поесть.
– Неужели я плохо выгляжу?
– Нет, – с неохотой признал Скип. – Ты выглядишь… – Он остановился, пытаясь объективно оценить Саманту. Это было нелегко. Нельзя сказать, чтобы Топаз набрала в весе, но кожа ее уже не была такой болезненно бледной, как при их первой встрече в лесу. Исчезла также тревогах во взгляде и напряжение при каждом движении. Теперь от девушки исходила жизненная энергия, она была беззаботна и весела, но в ней все равно чувствовались сдержанная сила духа и необыкновенная доброта, оставшиеся от прежней Топаз. – Ты выглядишь замечательно, – закончил Скип.
– Тогда прекрати беспокоиться обо мне и передай Флетчу, что все хорошо.
– Ты можешь сказать ему об этом сама, если соблаговолишь добраться до телефона.
– Прекрати настаивать на своем, Скип. Мне не так легко привыкнуть вновь к благам цивилизации после шести лет в горах. Знаешь, иногда очень приятно находиться вне досягаемости, когда тебе этого хочется.
– Ну, больше тебе это не удастся, – угрюмо сообщил Скип. – Сегодня вечером Флетч прилетает из Нью-Йорка.
– Ах вот как, – небрежно произнесла Саманта, отчаянно пытаясь скрыть дрожь в голосе. – Значит, слияние компаний прошло успешно?
– Не знаю. Но Флетч сказал, что в Париже есть кое-какие недоделанные дела, требующие его личного присутствия.
– Вроде меня? Скип замялся.
– Думаю, ты вряд ли захочешь мне рассказать, что происходит между вами. Но я никогда еще не видел такого странного брака.
Саманта покачала головой.
– Может быть, когда-нибудь и расскажу, но пока не могу.
– Но я думаю, ты именно поэтому стараешься как можно меньше брать у Флетча. И даже нашла себе работу в ателье.
– Мне нравится эта работа. Я неплохо зарабатываю, а занята всего несколько часов в неделю.
– Ты уходишь от ответа!
Саманта одарила его своей очаровательной улыбкой, прежде чем снова повернуться к статуе.
– Ты прав.
– Что ж, я и не рассчитывал на откровенность. – Скип вздохнул. – Никто ничего мне не рассказывает. Флетч сообщил только, что завтра вечером в усадьбе будет большой прием, и он хотел бы повидаться с тобой до этого. – Скип окинул взглядом выцветшие джинсы, грубые ботинки и заляпанную краской футболку Саманты. – Может, ты все-таки сделаешь над собой усилие и купишь на деньги Бронсона приличное платье? Если ты появишься перед ним в таком виде, Флетчу наверняка захочется узнать, почему я так плохо о тебе заботился.
– Но ты заботился обо мне просто замечательно. – Саманта смотрела на скульптуру, но мысли ее были далеко. Завтра вечером она увидит Флетча. Четыре месяца, проведенные без него, показались ей бесконечностью. И в то же время разлука многое дала ей. Саманте необходимо было время, чтобы сделать хоть что-то самой, познать себя как личность, посмотреть, что она стоит как художник. И, похоже, ей это удалось. Теперь она была гораздо уверенней в себе. Так что, несмотря на скептическое отношение Скипа к этому вопросу, жизнь среди себе подобных пошла ей на пользу.
Но все же ей отчаянно не хватало Флетчера. Каждую ночь, прежде чем уснуть, она вспоминала сладостное возбуждение, которое когда-то испытала в его объятиях, жгучий, незнакомый прежде голод, страсть…
– Хорошо, я куплю себе платье. – Она повернулась к Скипу с улыбкой на губах. – И даже позволю тебе сопровождать меня в салон завтра утром. Думаю, у Диора будут в восторге от твоей бейсболки.
– Впусти меня, – выдохнул Скип, задыхаясь перед дверью. – Быстро!
Завязав пояс халата, Саманта быстро подошла к двери и открыла ее.
