Дженни медленно опустилась на стул.
– Мне очень жаль, Дженни. Твой отец умер мгновенно – с ним случился сердечный приступ. Ему не пришлось страдать. Это должно немного утешить тебя.
– Наверное, я должна плакать? – Голос Дженни звучал глухо – девочка словно оцепенела. – Он был моим отцом – значит, я должна плакать?
Стив почувствовал, как какая-то невидимая рука сдавила ему горло. У Дженни был такой беспомощный вид!
– Каждый человек переживает горе по-своему, – тихо сказал он. – Далеко не все изливают свою скорбь в слезах.
Дженни подняла глаза. В ее взгляде было беспросветное отчаяние.
– Он не любил меня, – сказала она. – Никогда. Я только путалась у него под ногами – он часто говорил мне это.
Снова Стив почувствовал гнев к теперь уже умершему Генри Кэшмэну. Черт побери, этот тип был настоящим подонком! Сделав глубокий вдох, он попытался умерить свою ярость.
– Какое-то время тебе придется пожить здесь, в отеле, пока мы не найдем кого-нибудь из твоих родственников. – Надеюсь, ты не будешь против? – обратился он к девочке.
– Значит, вы не отошлете меня в приют?
В ее дымчато-серых глазах засверкал огонек надежды. Теперь Стив понял, чти означало отчаяние в ее взгляде.
– Нет-нет, что ты, – он ласково коснулся ее руки. – Я попрошу Эсмеральду заботиться о тебе. Никто не станет никуда тебя отсылать. – Понизив голос, он добавил:
– Ты вольна распоряжаться своей судьбой, Дженни.
– Я хочу остаться на острове Санта-Флорес, – сказала она, ни секунды не колеблясь. – С вами, Стив.
* * *
Море в то утро было невероятно спокойным и дышало свежестью. Его зеркальная поверхность ловила солнечные лучи и отражала безмятежную синеву неба. Стив стоял у кромки воды, поджидая Дженни. Сегодня она почему-то запаздывала.
Наконец она вышла из отеля и медленно направилась через пляж к нему. Когда Дженни приблизилась, Стив прищурил глаза, внимательно изучая ее лицо: определенно девочку что-то беспокоило. У него сразу же упало настроение. Прошло четыре месяца с тех пор, как Дженни появилась в его жизни. За это время он уже успел привыкнуть к тому, что каждое пережитое ею мгновение грусти отдается болезненным эхом в его собственной душе.
Впрочем, Дженни почти всегда была весела. Что же так опечалило ее сегодня?
– У тебя ушло минут десять на то, чтобы проделать этот путь, – сказал он с улыбкой, когда Дженни остановилась перед ним. – Обычно ты пролетаешь весь пляж за пару минут.
– Я должна кое-что сказать тебе, Стив, – серьезно проговорила она, поднимая к нему лицо. Он недоуменно взглянул на нее.
– Может, сначала искупаемся? – предложил он.
Теперь Дженни плавала, как дельфин. Она обожала море, и вытащить ее из воды была задача не из легких.
– Нет, давай сначала поговорим.
– Это так важно?
– Да.
Стив сел на полотенце, разостланное на песке, и жестом пригласил ее сесть рядом.
– Эсмеральда сказала, ты тратишь кучу денег на частных детективов, чтобы разыскать моих родственников, – быстро проговорила Дженни, не поднимая глаз.
Стив заметил, что девочка очень бледна – наверное, она плохо спала в эту ночь.
– Эсмеральда, как всегда, очень хорошо осведомлена. Наверное, эту новость тоже сообщил ей ее жених, рыболов Джо? – пошутил он.
– Нет, она узнала об этом от твоей секретарши, – Дженни нервно переплетала пальцы обеих рук. – Зачем ты тратишь такие деньги, Стив?
– Я могу себе это позволить, Дженни, – мягко сказал он.
– Ты выбрасываешь деньги на ветер! – воскликнула девочка. Немного помолчав, продолжала более спокойным тоном:
– Прости, Стив, что я не сказала тебе об этом раньше. Родственников, которые захотели бы взять меня к себе, не существует. Моя мама, как ты знаешь, умерла во время родов. Отец связался с ее родными, но они и слышать не хотели обо мне. Отец с превеликой радостью избавился бы от меня, если бы только мог – я путалась у него под ногами. Он сам говорил мне об этом.
Стив шумно втянул в себя воздух.
– Просто чудо, а не отец, – сказал он сквозь зубы. Чем больше он узнавал о Генри Кэшмэне, тем больше его ненавидел. Мир явно стал лучше без него.
– Конечно, теперь ты будешь сердиться на меня, – тихо промолвила Дженни, не правильно истолковав гримасу гнева, исказившую его черты. – Ведь если бы я сказала об этом сразу, ты бы не стал тратить попусту деньги. Но я… мне хотелось побыть еще немного здесь, с тобой. Я боялась, что ты отошлешь меня в приют в Нассау, когда узнаешь, что искать моих родственников бесполезно.
Стив проглотил комок в горле.
– Послушай меня внимательно, Дженни. Еще два месяца назад я получил подробный отчет от детективного агентства, в котором мне сообщили, что разыскать твоих родственников не удалось. Честно говоря, меня это обрадовало.
Дженни вопрошающе смотрела на него. Осторожно убрав с ее лба сбившуюся прядь волос, он продолжал:
– Я хотел сделать так, чтобы ты привыкла ко мне, а уж потом посвятить тебя в свои планы. Но теперь, думаю, пришло время все тебе рассказать. Сразу же после смерти твоего отца я обратился в суд с просьбой сделать меня твоим опекуном. Надеюсь, ты не против.
Взгляд Дженни был полон радостного удивления.
– Но почему, Стив? – шепотом спросила она. – Почему ты решил стать моим опекуном?
– Это трудно объяснить, Дженни. – Стив подавил вздох. – Я не могу объяснить даже себе самому, почему я так привязался к тебе. Быть может, дело в том, что у меня никогда не было семьи… Когда ты рядом, мне кажется, что она у меня есть. Ты – моя семья, понимаешь? – Его голос предательски дрогнул. – Я совершенно не умею обращаться с детьми, Дженни, и из меня никудышный отец. Я и пытаться не буду заменить тебе отца. Я стану твоим старшим братом или просто другом – как тебе нравится. Я хочу заботиться о тебе, хочу сделать твою жизнь счастливой… Черт, я никогда не умел выражать свои чувства словами – но я надеюсь, что ты меня поняла.
Дженни смотрела на Стива повлажневшими глазами. За всю свою жизнь она не слышала таких чудесных слов.
– Я тебя поняла, Стив, – сказала девочка едва слышно.
– Я рад, что ты согласна стать моей подопечной. Потому что суд уже удовлетворил мою просьбу. Три недели назад меня сделали твоим опекуном.
– Значит, все уже улажено? – Дженни улыбнулась. Стив еще никогда не видел такой счастливой, лучезарной улыбки. – Значит, теперь я стану твоей, Стив?
«Станет моей». Ведь это самое заветное желание, именно к этому он стремился, чтобы Дженни безраздельно принадлежала ему. Он будет заботиться о ней лучше, чем кто бы то ни было, он сумеет сделать ее детство счастливым.
