– Это не твоя земля.
– Моя, если я говорю, что моя.
– Нет, если я считаю, что нет. Слова мало что значат.
– Но кровь – это все, – мягко произнес Тамир. – А ты ведь знаешь, как я люблю вкус крови.
– Да, знаю.
– Но не больше, чем ты, – сказал Тамир. – Ты становишься неистовым, когда лихорадка битвы охватывает тебя.
– Тогда поостерегись разжигать ее, – раздраженно сказал Гален, потеряв терпение.
На какое-то мгновение буря необузданных страстей отразилась на лице Тамира.
– Ты бросаешь мне вызов, мои друг?
– Я предостерегаю тебя.
Взгляд Тамира переместился на кинжал, лежащий на ковре.
Тесс почувствовала, как напряглись мышцы Галена, изготовившегося к прыжку.
По губам Тамира зазмеилась ухмылка.
– Не сегодня, Гален. Я планирую нападение на Эль-Каббар в эти два дня. – Он ернически поклонился. – Оставь при себе эту женщину. Я найду их столько, сколько захочу для забавы, в лагере Эль-Каббара. – Он оглянулся вокруг. – А теперь дай мне бокал вина, и я уйду.
Гален выразительно взглянул на порез на горле Тесс и сжал кулаки.
– Ты не получишь ничего под моей крышей. Тамир пожал плечами.
– Ну что ж, пусть так. Тогда отдай мне мой кинжал.
– Ты найдешь его завтра, воткнутым в ствол большой пальмы возле озера, когда мы уйдем отсюда. Я не хочу подвергать риску глотки моих Часовых, которые ты можешь перерезать просто так, чтобы сорвать на них досаду.
– Как хорошо ты меня знаешь, – усмехнулся Тамир. – Но ты не знаешь себя, мой старый друг. Вернись в мой лагерь вместе со мной, и я обещаю, ты не пожалеешь.
– Прощай, Тамир.
– До следующей встречи. – Тамир кивнул в сторону Тесс. – Она слишком тощая. Но я люблю таких маленьких. Это помогает мужчине чувствовать себя буйволом, когда он пронзает такую крошку. – Он поклонился ей. – В следующую нашу встречу я буду рад поучить тебя придерживать свой язычок. – И он вышел из шатра.
Тесс перевела дыхание и обнаружила, что какое-то время почти совсем не дышала.
– Это было… интересно.
– Интересно? Вы питаете пылкую любовь к этому слову. – Удивленное выражение на лице Галена сменилось уважением. – Но Тамира действительно можно назвать и интересным.
– А как еще?
– Убийцей, насильником, бандитом. Во всем Седикхане нет шейха более подлого, чем Тамир.
– Он разговаривал так, словно очень хорошо знает вас.
– Мы выросли вместе в Заландане. Какое-то время племя его отца и Эль-Залан объединял договор. Тамир, придя к власти, нарушил все соглашения и вернулся на север. – Гален встал, подошел к опоре и погасил светильник. – Спите спокойно. Он не вернется.
– Зачем он приходил? Какой в этом смысл? Гален сбросил с себя халат и подошел к дивану.
– Кто знает, почему Тамир поступает так или иначе? Он подчиняется только своим капризам. – Гален лег на подушки и вытянул длинные ноги. – Он разбойник, не признающий законов, абсолютно беспощадный.
– Но вы ведь были когда-то друзьями.
– Когда-то.
Он лежал тихо, но Тесс чувствовала, как напряжено его тело.
– Почему вы солгали насчет меня?
– Так лучше. Тамир не желает объединения Седикхана. Ему нравится такая разбойная жизнь. Насколько он стал бы настойчивее в желании забрать вас, если бы узнал, какое место отведено вам в моих планах.
Ей вдруг припомнилось слово, которым Тамир назвал ее.
– Кто такая кадина?
– Женщина для удовольствия.
– А вы не могли назвать меня своей женой и сохранить мое происхождение в тайне?
– Мог бы. Но это вызвало бы у него подозрение. Тамир знает, что я никогда не горел желанием жениться.
Эти слова почему-то больно задели ее. Она глубоко вздохнула.
– Конечно, я понимаю. – Она тихо лежала, обдумывая невероятные события, которые произошли за последние четверть часа. Через некоторое время она заговорила снова:
– Вы сказали, что никто не знает, почему Тамир поступает так или иначе, но мне кажется, вы знаете.
– Да. Я почти всегда догадываюсь, что Тамир собирается сделать в следующий момент.
– Как?
Гален долго молчал, и Тесс решила, что он не собирается отвечать ей.
– Потому, что он – мое зеркало.
–Что?
– Он то, чем я был. И то, чем я мог бы стать.
Пораженная, она выпалила:
– Но вы сказали, что он подлый бандит.
– Да.
– Разбойник и насильник.
– Да.
Тесс почти ощущала бешеную волну эмоций, исходившую сейчас от него. Она чувствовала эту с трудом сдерживаемую мощь, но в ней не ощущалось той злобной силы, которую источал Тамир.
– Вы неправы. Вы никогда бы не смогли быть похожим на него.
– Я прав, – пробормотал он, почти неслышно, – но я постараюсь такого не допустить! Никогда, если мне хватит сил побороть насильника в себе! Я никогда не допущу этого!
4
Гален сказал, что вас прошлой ночью навестил гость? – спросил Алекс на следующее утро, подсаживая Тесс в седло. – Можешь не беспокоиться, больше этого не случится. Калим оскорблен в своих лучших чувствах, ведь Тамир играючи обошел его часовых.
– Гален отчитал его?
– Гален редко кого-нибудь ругает. Он просто сказал Калиму, что разочарован в нем.
– Такой способ управления кажется довольно мягким.
– У Галена он всегда весьма эффективен. Разочарование маджирона – само по себе уже наказание более сильное, чем ругань иного вождя.
Она шмыгнула носом.
– Калим, быть может, и не возражал бы, если бы безжалостный Тамир перерезал мне горло. Совершенно очевидно – он невзлюбил меня.
Отвечая ей, Алекс смотрел в сторону:
– Это всего лишь твое воображение. Ведь он тебя совсем не знает.
Тесс вспомнила выражение обиженного негодования, мелькнувшее на лице Калима, когда Гален представлял ее своему помощнику, и покачала головой.
– Это не моя выдумка. – Она бросила взгляд на Галена, выезжавшего в этот момент из лагеря вместе с Калимом. – Что ты знаешь об этом Тамире?
– Немного. Произошло несколько стычек между его племенем и Эль-Заланом за последние несколько лет, но Гален обычно старается избегать их.
