– По двум причинам. Во-первых, доверие. Я хотел, чтобы вы пришли ко мне по своей воле.
– А вторая? Он улыбнулся.
– Я хотел приберечь ваше обещание для более благоприятного момента. Я хочу привязать вас к себе добровольно.
Внезапно сам воздух вокруг них оказался заряжен чувственным вожделением. Сильный аромат душистой гардении в изящной алебастровой вазе в углу; мягкое касание шифона к груди; настойчивый взгляд Галена на ее лице… Она поспешно отпила глоток вина, и теплая, опьяняющая волна разлилась по ее телу.
– А вы откровенны со мной.
– Да. И так будет всегда. – Он продолжал изучать ее лицо. – Вы бы хотели увидеть Аполлона?
– Сейчас?
Он покачал головой.
– Завтра. Я зайду за вами сразу, как только закончу с утренними аудиенциями.
Зайдет за ней? Значит, он не собирается оставаться с ней на ночь?
– Нет. – Его взгляд поймал выражение ее глаз. – Я лишь хотел, чтобы вы привыкли ко мне в своей постели. Теперь пришло время нам побыть немного врозь.
– Я не понимаю. – Она нахмурилась. – И я не уверена, что мне по душе эти постоянные колебания.
Его глаза сверкнули.
– Уверяю вас, мне это нравится еще меньше. И “колебаниям” будет положен конец сразу, как только станет возможно. – Он напряженно улыбнулся. – И тогда я буду проводить в вашей постели каждую ночь, а, возможно, и многие дневные часы.
У нее вновь перехватило дыхание и возникло странное покалывание в сосках. Тесс сделала еще один глоток вина и быстро кивнула.
– Да. Чтобы сделать мне ребенка. Выражение его глаз изменилось.
– Ну конечно. Разве не для этого вы здесь?
* * *
– Я думала, что Аполлон во дворце. – Тесс нахмурилась, взглянув на хорошенький белый каменный домик, перед которым они с Галеном остановились после долгой верховой прогулки по узким улочкам Заландана. – Разве вы не могли оставить его при себе?
– Мог бы. – Гален спешился и снял Тесс с лошади. Он перебросил поводья Сайду и взял Тесс за руку. – Но я решил этого не делать.
– Почему? Я знаю, он раздражал вас в пути по Седикхану, но вы…
– Он превратил мою жизнь в непрерывную муку во время путешествия из Тамровии, – резко прервал ее Гален, – но он здесь не по этой причине. – Шейх открыл чугунные ворота и, пропустив ее вперед, вошел сам во двор. – Поместив тут Даф-ну и Аполлона, мы решили сразу несколько проблем. Я вынужден много и подолгу путешествовать и не смог бы уделять им столько внимания, сколько вы, а помещать их в собачьи клетки не хотелось. – Он взглянул на нее с высоты своего роста. – Я не думаю, что вам понравилось бы, если бы они сменили одну тюрьму на другую.
– Нет. – Она продолжала хмуриться. – Но когда я вспоминала Аполлона, я представляла, что он с вами.
– Вы отдали их моим заботам. И я принял решение, лучшее для них. – Он повел ее по тропинке ведущей вокруг дома. – Когда я вернулся в Заландан, то обнаружил беспорядки, нарушавшие жизнь одного из горных племен. Один из моих подданных и его жена оказались убиты. У них остался пятнадцатилетний сын. Мальчик заболел от горя, и я привез его сюда, дав задание помочь мне натаскать Аполлона и Дафну.
– Натаскать? Натаскать Аполлона? Он кивнул.
– Мы добились больших успехов.
– Как охотника?
– Нет. Это ему не свойственно. Здесь ваш отец ошибся. У Аполлона нет охотничьих инстинктов. Однако у него оказались великолепные способности к выслеживанию добычи. – Он улыбнулся. – Теперь Аполлон может проследить путь человека или животного через всю пустыню.
В ее взгляде отразилось недоверие.
– Аполлон?
Его улыбка медленно погасла.
– Он не мог все время оставаться беспечным веселым щенком. Его не принуждают, но жизнь пса теперь наполнена смыслом.
Все эти годы она вспоминала его как своего бестолкового, сумасбродного друга. Она попыталась улыбнуться.
– А что Дафна? Вы решили и ее проблемы? Он кивнул.
– Она не такой хороший следопыт, как Аполлон, но она любит свое дело. Он помолчал.
– И Аполлон уже стал дедушкой много-много раз.
– Дафна в конце концов приняла его?
– Не по принуждению. Я полагал, что успеха можно добиться, предоставив благоприятную возможность и выбор.
Возможность и выбор. Она неожиданно увидела связь между тем, как он вел себя с ней, и его терпением в обращении с собаками.
– Я… понимаю.
– Нет. Вы ничего не понимаете. Помимо возможности и выбора, у суки должна быть еще и течка. Ее неприятно поразила грубость его слов.
– Странно, что вы не управляете и этим состоянием тоже, – дерзко сказала она. Он улыбнулся.
– Надо же оставить что-нибудь и природе. Чувственность его улыбки заставила Тесс отвести глаза. Она взглянула на крышу дома, расположенного через несколько улиц от них. Дом возвышался башней над своими низкими соседями.
– Чудесный дом. Кто там живет?
– Юсуф Бенардон.
– Юсуф? – Он быстро взглянула на вето. – Разве он так богат?
Гален кивнул.
– Его отец – один из самых богатых шелковых купцов в Заландане.
– Тогда почему Юсуф входит в вашу свиту? Он пожал плечами.
– Жизнь в городе отупляет, и молодые люди часто предпочитают сражения торговле. – Он помолчал, прежде чем мягко продолжить: – Вы проявляете очень большой интерес к Юсуфу. Вы находите его привлекательным?
– Конечно, – ответила она рассеянно, все еще продолжая глядеть на дом. – А кому он не понравится? Он забавный.
– И вы находите его красивым?
– Полагаю, что да. – Она немного подумала. – Чем больше времени с ним общаешься, тем более симпатичным он кажется.
Гален сжал челюсти.
– Возможно, с моей стороны ошибка – позволить вам привыкнуть к его обществу.
Прежде чем она успела ответить, он вытянул губы и пронзительно свистнул. Свист был мгновенно встречен оглушительным лаем, и два огромных пса выскочили из-за дома.
Возбуждение охватило Тесс. Шесть лет…
– Аполлон! Она упала на колени, но собаки, не заметив ее, бросились к Галену, встречая его бешеными прыжками и радостным лаем.
– Сидеть, – рука Галена опустилась, и гончие мгновенно замерли, дружелюбно подметая землю хвостами. Гален пристально взглянул на растерянное, расстроенное лицо Тесс и тихо выругался.
– Не надо так. Они ведь только собаки.
– Я знаю, – она улыбнулась дрожащими губами, смахнув слезы со щек. – Я и не ожидала, что они будут помнить меня. Но мне необходимо было думать о них в монастыре… Они должны снова узнать меня.
