– Я уже знаю, – отозвалась Хани самым непримиримым тоном, досадуя на себя, что приходится сражаться еще и со своими собственными чувствами. Он стоял слишком близко! Так близко, что его бьющая через край мужественность кружила ей голову… – Вы уже высказались на эту тему со свойственной вам деликатностью, ваше величество.
– Я же просил называть меня Лансом! – резко сказал принц. – И неужели ты не поняла, что тогда я просто шутил? Ты что, вообще не воспринимаешь шуток?
– В любом случае это лучше, чем обращать в шутку все подряд! – парировала Хани, всерьез оскорбившись. – Но я очень рада, что вы, ваше… что ты пошутил и, значит, вовсе не хочешь переспать со мной. Надеюсь, я правильно поняла?
– Разумеется, я хочу переспать с тобой! – нетерпеливо бросил принц Руби. – Но это не означает, что я готов немедленно броситься на тебя и затащить в спальню, как бы ты ни брыкалась. Напротив, я собирался дать тебе время свыкнуться с этой мыслью.
– Очень дальновидно со стороны вашего высочества, – едко заметила Хани. – А вы не подумали о том, что у меня может не возникнуть никакого желания привыкать к этой идее? Будете ли вы и в этом случае столь же снисходительны ко мне, презренной простолюдинке?
– Если ты еще раз назовешь меня высочеством, – процедил принц Руби сквозь стиснутые зубы, – я…
Он не договорил и несколько мгновений стоял молча, только его голубые глаза метали молнии. Наконец принц с шумом выдохнул воздух и взял себя в руки.
– Послушай, я понимаю, что ты можешь быть несколько раздражена тем, что тебя принудили заниматься этой работой. Но если бы ты выслушала…
– Король не просит, король повелевает! – перебила его Хани, не обращая никакого внимания на очевидные признаки близкой грозы. – Неужели вам не внушили с пеленок, что королевское достоинство не совместимо с объяснениями и оправданиями? Владыке достаточно только взмахнуть своим скипетром, и мы, жалкие плебеи, покорно валимся ниц во изъявление своего смирения и готовности служить величеству…
– Смирения? Если бы! – воскликнул принц Руби, как показалось Хани, в совершенном отчаянии. – Да в тебе смирения не больше, чем в водородной бомбе!
Он неожиданно шагнул вперед и, прежде чем Хани успела отстраниться, резко схватил ее за талию, словно танцуя танго, так что она оказалась лежащей на его руке. Глядя с напускной серьезностью ей в глаза, Ланс прошептал громким мелодраматическим шепотом:
– Я сдаюсь, Хани! Для меня ты слишком умна. Признаюсь – я хотел сразу наброситься на тебя, ошеломить, смутить. Я разделся и облачился в этот халат, как только мне позвонили снизу и сообщили о твоем приходе. Я хотел подстегнуть твои желания видом моего сильного мужского тела, а если бы и это не сработало, я напичкал бы тебя виски и кокаином до полного бесчувствия! И вот тогда, когда ты оказалась бы целиком в моей власти, я бы… Видишь, я почти решился на преступление, лишь бы утолить тот страшный голод, который вспыхивает во мне при виде этих полных бедер и высокой груди! О Боже, и почему я не посмел довести дело до конца?! Но теперь, когда ты разоблачила меня, я признаюсь тебе во всем…
Хани смотрела на него снизу вверх с недоумением и страхом. Неужели он просто-напросто сумасшедший? И что ей в таком случае делать?
– Немедленно отпусти меня! – воинственно воскликнула она. – Я не желаю больше оставаться здесь ни секунды!
Ланс Руби недоверчиво уставился на нее, а Потом в растерянности покачал головой.
– Боже мой! – проговорил он негромко. – Ты совершенно удивительная женщина! Невероятная! Мне просто не верится, что частный детектив может быть таким наивным…
Заметив, что Хани смотрит на него непонимающим взглядом, Ланс криво усмехнулся.
– Я шутил, – сказал он терпеливо, словно обращаясь к умственно отсталому ребенку. – Просто шутил. Неужели ты опять восприняла мои слова всерьез?
– Откуда мне было знать? – Хани попыталась пожать плечами, стараясь не признаваться себе, что снова попала впросак. – Я слишком долго стояла под дверью, а когда ты наконец соизволил открыть, ты… был почти не одет.
Она уперлась ладонями в поросшую густой рыжей шерстью грудь принца, пытаясь освободиться, но он крепко прижимал ее к себе обеими руками. "Слишком крепко", – подумала Хани рассеянно, чувствуя, как его тепло проникает сквозь разделяющую их ткань ее блузки и по членам разливается странная слабость. Хани знала, что должна разорвать кольцо его рук, должна положить конец этой пародии на страстные объятия, но… не могла. Он был так близко, что она буквально таяла от жара его тела, а руки ее странно ослабли и отказывались ей служить.
– Сотрудник службы безопасности вытащил меня из душа, – спокойно пояснил принц Руби, продолжая обнимать ее за талию. – Мне нужно было обсушиться, вот я и натянул первое, что попалось под руку.
– Ох!.. – воскликнула Хани. Его рыжие волосы действительно были влажными. – Но ведь ты сам сказал, – проговорила она неуверенно, – что устроил все это дело с единственной целью… соблазнить меня.
– Ничего подобного я не говорил, – решительно покачал головой принц Руби. – Это ты почему-то изначально так решила, а я не удержался от соблазна подыграть. Естественно, я не прочь соблазнить тебя: ты действительно возбуждаешь меня довольно сильно. Но это не единственная причина… – глаза Ланса ярко сверкнули, но он поспешил погасить это пламя. – Главная, но не единственная, – повторил он. – Дело в том, что мне хотелось как-то извиниться перед тобой за идиотские шутки Мануэль!…
– И ты решил начать с шантажа, – нанесла немедленный удар Хани.
– Я знал, что ты вряд ли согласишься встретиться со мной, и не смог придумать лучшего предлога, – рассеянно отозвался он, с неодобрением разглядывая ее прическу. – Ты опять заколола волосы! Ну зачем тебе это надо? Ведь они так красиво летят по воздуху, когда ты их распускаешь!
– Частному детективу не стоит привлекать к себе внимание, – ответила Хани и с неудовольствием отметила, что почему-то оправдывается перед ним. – Может быть, ты все же отпустишь меня? – спросила;
Она несколько мгновений спустя, когда до нее дошло, что принц Руби все еще удерживает ее в неудобном мелодраматическом объятии.
– Если ты настаиваешь. – С тяжелым вздохом Ланс помог ей выпрямиться и отпустил руки. Затягивая на талии тяжелый, с золотыми кистями, пояс своего халата, он спросил:
– Не хочешь ли выпить со мной?
– Я бы не отказалась от бокала имбирного пива, если, конечно, ты держишь у себя подобные напитки, – кивнула Хани.
Идя следом за ним к зеркальному бару в углу гостиной, она недоумевала, каким образом этот человек заставляет ее постоянно терять почву под ногами.
Усевшись на высокий табурет, обтянутый темно-бордовой кожей, Хани оперлась локтями на стойку бара и стала смотреть, как принц Руби, не глядя, наполняет пивом высокий бокал матового стекла. Входя в номер, она была полна решимости воздвигнуть между собой и Лансом такие барьеры, которые не смог бы преодолеть и сам Гудини*, но ее бастионы пали в мгновение ока! И теперь она без возражений приняла из рук своего противника бокал, а потом невольно залюбовалась лицом принца, занятого приготовлением двойного бурбона для себя.
