— Ганс, ты же не собираешься поить кота пив… Нотабль принялся жадно и шумно лакать пиво еще прежде, чем Ганс закончил наполнять миску.
— Этот кот, — произнес Ганс, — обучен нападать. Большой, рыжий бойцовый кот, умеет сторожить и действительно любит меня. К тому же он жил в таверне, не забывай — в таверне у Ахдио. Нотабль обожает пиво.
Мигнариал хлопнула в ладоши и шлепнулась на песок, хохоча, в вихре разноцветных юбок. Ганс заметил, что она по-прежнему носит под ними темно-красную траурную одежду.
«Проклятье, я просил ее не делать этого. А она нацепила поверх еще одну юбку и блузку». Нотабль с удовольствием лакал и попутно издавал невообразимый звук, мурлыча с открытой пастью. Ганс оторвал взгляд от ног Мигнариал и уставился на огромного рыжего кота, покачивая головой и зевая.
— Иии-аааа!
— Ох, заткнись, проклятый тупой осел, пока я не натравил на тебя этого кота-демона!
Нотабль довольно облизывался.
* * *
На следующее утро Ганс и Мигнариал наблюдали странное зрелище: огромный рыжий кот, ступая по песку неспешной, почти царственной походкой, присущей порою всем котам, по очереди подошел к каждому из трех верховых животных. Постепенно лошади и онагр успокоились. Судя по всему, четвероногие каким-то образом сумели познакомиться друг с другом.
— Мне кажется.., мне кажется, что этот кот — не совсем тот, — задумчиво произнесла Мигнариал, глядя на Нотабля.
— Во имя очей Ильса, не говори так! — отозвался Ганс, понизив голос, а затем вернулся к навьючиванию поклажи на спину онагра, стараясь, чтобы вьюки уравновешивали друг друга. — Молодчина, Тупица, хорошо! Оставил целую кучу навоза для тех, кто будет здесь после нас. И ты тоже. Черныш. Ну, Инджа, а ты чем похвалишься?
Спустя некоторое время Ганс сказал Мигнариал, что можно отправляться в путь. Он помог девушке забраться на спину ее гнедого. Когда Мигнариал поставила ногу в сложенные «ступенькой» ладони Ганса и уселась в седло, он нежно похлопал ее по колену. Мигнариал дернула ногой, едва не пнув Шедоуспана в бок.
— Прекрати немедленно!
Ганс склонил голову набок и удивленно посмотрел на Мигнариал, вскинув брови, словно бы задавая безмолвный вопрос.
— Ох! Прости меня, милый! Эта привычка… Извини меня! — И девушка выставила колено, чтобы Ганс мог еще раз похлопать по нему.
Ганс, конечно же, предпочел пропустить это мимо. «Напряжена, как тетива лука, — угрюмо подумал он. — Лунный Цветок слишком долго держала ее под крылышком». Тревожные мысли о будущем вновь пробудились в голове Ганса. Он повернулся спиной к виновато понурившейся Мигнариал. Однако Ганс не стал успокаивать девушку. Вместо этого он мрачно вскарабкался в седло, к которому питал глубокую ненависть — поскольку оно находилось на спине у лошади.
Устраиваясь в седле, Ганс ворчал себе под нос, что к лошадям неплохо бы приспособить еще и подставки для ног.
— И тогда ноги не болтались бы в воздухе и не колотили бы по круглому брюху этой здоровенной животины.
— Ты не любишь лошадей, милый?
— Я люблю лошадей, Мигни, не беспокойся. Я просто терпеть не могу ездить на них, — ответил Ганс и быстро добавил:
— А если ты скажешь, что без лошадей было бы еще хуже, я сверну тебе шею!
Мигнариал отвернулась, чтобы скрыть улыбку.
— О нет! Ганс! Мы забыли про Нотабля — что нам делать с ним?
— Хм… Я об этом не подумал. Но в конце концов он добрался сюда из самого Санктуария следом за нами.., зачем ты это сделал, глупый кот?
Нотабль величественно прошествовал мимо коня Ганса, не удостоив его даже взглядом своих холодных зеленых глаз. Затем, без видимых усилий и вроде бы даже не задумываясь, кот показал, что может позаботиться о себе сам: он одним прыжком очутился поверх поклажи на спине у осла. Мигнариал хихикнула. Ганс, затаив дыхание, ухватил недоуздок испугавшегося онагра. Но затем онагр оглянулся назад, пару раз тряхнул головой и успокоился. Судя по всему, он смирился с необычным всадником и с добавочной тяжестью на спине.
— Ox, — произнес Ганс, встретив немигающий, загадочный взгляд кота. — Ну, вы двое, уже готовы тронуться в путь? Ну что же, придется еще малость поджариться на солнышке.
— Эгей, — откликнулась Мигнариал, — теперь нас уже трое.
И это действительно было так.
Ганс щелкнул языком и слегка стегнул своего коня поводьями. Они оставили крошечный оазис позади и вновь оказались среди бескрайних песков, нагретых безжалостным солнцем.
* * *
По дороге Ганс вспоминал о том, как он познакомился с Нотаблем и как после этого Мигнариал сказала, глядя ему в лицо недвижным взглядом: «Когда ты полезешь по шелковой веревке ради Санктуария, возьми с собой большого рыжего кота».
— Я и понятия не имела, что виделась с тобой, пока ты не сказал мне об этом, — произнесла девушка дрожащим голосом. — Я совсем не помню этого. И я, конечно же, не знала, что ты в ту ночь собираешься пробраться во дворец, да еще через стену.
— Я знаю. У тебя есть дар, Мигнариал. Точно так же, как у твоей матери, истинной с'данзо. Ты наделена видением. Ты уже три раза видела для меня. И всякий раз ты говорила мне, что я должен сделать или взять, и это действительно оказывалось необходимо. Ты уже три раза спасла мне жизнь, Мигни! — И Ганс направил своего коня поближе к лошади Мигнариал, чтобы прикоснуться к ладони девушки и обменяться с нею взглядами. Мигнариал кивнула.
— Мне хотелось бы помнить о том, как все было. Но такова сущность дара. Видение бывает гораздо легче и яснее — намного острее, как говорила мама, — если оно касается того, кого ты любишь. Бывают и помехи. Они.., ой, смотри! Змея!
Они смотрели, как желтовато-коричневая змея, длиною около четырех футов, извиваясь, ползет по песку.
— Теперь понятно, откуда берутся эти извилистые следы, — промолвила Мигнариал. — Кажется, она испугалась нас сильнее, чем я — ее. Спокойно, Инджа. Она уползла. Возможно, она даже не ядовитая, не такая, как те ужасные маленькие змейки у бейсибцев. Как они называются — бейниты? Ганс, ты говорил, что Нотабль спас тебя от одной такой змеи…
— Ага. Забраться с Нотаблем на стену дворца было не так-то просто! Я посадил его в кожаный мешок, висевший у меня на груди. Я не мог навьючить его на спину, потому что он перетянул бы меня, когда я шел вверх по стенке.
— Шел?
— Ну, понимаешь, ты просто перебираешь веревку руками, вот так, а ноги.., ну, переставляешь по стене, как будто идешь. Это намного легче, чем просто карабкаться вверх.
Мигнариал кивнула, но не улыбнулась:
— Надеюсь, мне никогда не придется увидеть, как ты делаешь это!
— Думаю, что вряд ли, — отозвался Ганс. — Зачем мне лазить по стенкам, если у нас полно добрых ранканских монет? Ну, словом, когда я забрался в королевские покои, я вытащил Нотабля из мешка. А в следующий миг я оказался нос к носу с бейнитом и понял, что мне крышка. А Нотабль загнал змеюку в этот самый мешок, который я тут же туго-натуго завязал и завернул в наволочку, после чего завязал и ее тоже. Потом я ухватил корону и оставил на ее месте палочку, которую дала мне та уродливая оборванка. Только это была Эши, и она сказала мне что-то странное. А потом…
