Улыбка сошла с лица Хасана.
— Для тебя же лучше, чтобы он нам уступил. Иначе мы будем вести себя с тобой по-другому. — С оскорбительной развязностью он положил руку ей на бедро. — Ты очень красивая женщина, Зайла Дабалэ. И я, и мои друзья с удовольствием с тобой развлечемся. — Он почувствовал, как она дернулась, и в его черных глазах мелькнула искра удовлетворения. — Ты знаешь, что восемь лет назад я учился в Марасефе?
Зайле становилось все труднее дышать, она чувствовала, как внутри нарастает страх. Было ясно, к чему он клонит, она могла понять это по выражению его лица. Она не должна поддаваться панике, и она ей не поддастся. Она стала сильной. И это заслуга Дэвида.
— Откуда мне знать? — Она вздернула подбородок, презрительно глядя на него. — По вашим действиям не скажешь, что вы относитесь к образованным людям. Удивляюсь, что вас вообще приняли в университет.
Его пальцы вцепились ей в бедро с такой силой, что она вскрикнула от боли.
— Ах ты, дрянь! — прошипел он. — Больно быстро ты забыла дом под названием «Желтая Дверь»?
— Да, забыла, — тихо сказала Зайла. — Для меня он больше не существует.
— Если Брэдфорду не удастся убедить Бен-Рашида в серьезности наших намерений, то мы быстро тебе напомним, можешь быть уверена. — Хасан убрал руку и встал. — Если хочешь, можешь пролить несколько слезинок, когда будешь разговаривать с этим Сейфертом, пусть он передаст все Брэдфорду. Это не повредит. — Он повернулся и подал знак своему приятелю, который развалился в кресле в передней части салона. На локте у него небрежно болтался автомат.
— Сейферт должен быть здесь через пять минут. Мы встретим его снаружи и обыщем. Сомневаюсь, что Бен-Рашид настолько глуп, чтобы послать против нас героя-одиночку, но чем черт не шутит. Мы с Хакимом проверим.
Он распахнул тяжелую металлическую дверь и спустился по трапу. Зайла видела, что он бросил несколько слов через плечо Хакиму, который расхохотался и вышел следом. Она откинулась в кресле и закрыла глаза. Скоты! Просто звери, она не должна принимать на веру слова Хасана.
От жары в самолете было тяжело дышать. По спине сбежала струйка пота, рубашка, хотя и легкая, с короткими рукавами, прилипла к телу. Зайла открыла глаза и устремила безучастный взгляд в окно, за которым простирались унылые однообразные пески. Куда ни глянь, не было ничего, кроме песка и солнца. Воздух дрожал от жара, источаемого барханами.
Она не покажет виду, что боится их! Если ей удастся избавиться от цепенящего страха, то придумать, как сбежать от Хасана и его людей, не составит труда, уговаривала себя Зайла. Последние сутки были сплошным кошмаром, но она должна выдержать. Она не позволит им использовать ее в своих целях. Дэвид сделал для нее так много, она не может стать орудием против него.
Шум мотора заставил Зайлу быстро выпрямиться и прильнуть к стеклу. В пятидесяти ярдах от самолета остановился джип. Водитель легко спрыгнул на песок и поднял руки над головой.
— Я Дэниел Сейферт! — крикнул он.
Казалось бы, он должен испытывать колоссальное напряжение, но в человеке, стоящем возле открытого джипа, не было и намека на скованность. Он был атлетически сложен и имел рост не менее шести футов. Потертые джинсы цвета хаки прекрасно обрисовывали крепкие бедра, выцветшая рубашка бугрилась на бицепсах. Рыжие волосы словно пламенели в лучах солнца, аккуратно подстриженные усы и борода были такого же огненного цвета. В то же время в облике мужчины угадывалось что-то дикое, варварское, и Зайла вспомнила однажды виденную ею картину, изображающую древнего викинга.
Хасан и Хаким, видимо, подумали о том же, потому что приближались к незнакомцу крайне осторожно. Они велели ему наклониться, поставив руки на капот, и обыскали не чисто формально, как собирался Хасан, а очень тщательно. Правда, ничего более опасного, чем щипчики для ногтей, им найти не удалось. Затем все трое двинулись к самолету. Рыжеволосый великан шагал впереди, явно не обращая внимания на автомат, дуло которого Хаким прижимал к его спине.
— Да расслабься же! — рявкнул Хакиму Хасан, когда они поднялись в салон самолета. — Ты же сам видел, что оружия нет и в помине. Похоже, что Бен-Рашид, против обыкновения, проявил здравый смысл. — Он небрежно махнул рукой, указывая на Зайлу, сидящую в глубине салона. — Вот она, Сейферт. Можешь убедиться, что она жива и невредима.
— Я хочу поговорить с ней, — сказал Дэниел. — Наедине.
— Не вижу в этом необходимости, — резко возразил Хасан. — Она и так скажет, что ей не сделали ничего плохого.
— Вот и пусть скажет, — заявил Дэниел, — но только с глазу на глаз. Мне даны строгие указания удостовериться, что девушке не причинили вреда. Только тогда мы пойдем на переговоры. Но вряд ли она сможет говорить откровенно, когда вы стоите тут, держа ее на мушке.
После минутного колебания Хасан пожал плечами:
— Ладно, мы будем стоять у двери. Если ты понизишь голос, нам не будет слышно. Учти, у тебя пять минут.
Дэниел Сейферт двинулся по проходу. В тесном салоне самолета его фигура казалась еще массивней. Подойдя к Зайле, он сел рядом, внимательно глядя ей в лицо.
— Меня зовут Дэниел Сейферт. Они ничего вам не сделали?
— Скажем, ничего особенного. Впрочем, это не важно. — Она нервно облизнула губы. — Вы должны сказать шейху Бен-Рашиду, чтобы он не шел у них на поводу. Я сама найду выход из создавшегося положения.
— Да ну? — взметнув брови, заметил Дэниел. И уже серьезно добавил: — В данных обстоятельствах это вряд ли возможно.
— Я сказала вам, что со всем этим справлюсь сама. Я и так уже слишком многим обязана шейху и не могу добавить к другим моим долгам еще и этот.
Некоторое время он молчал, пристально изучая ее лицо.
— И вы действительно так думаете, — заметил он с долей уважения и удивления в голосе.
— Ну, естественно, я так думаю! — нетерпеливо бросила Зайла. — Я вообще всегда говорю то, что думаю! Так вы скажете шейху и Дэвиду, что со мной все в порядке? И что я сама как-нибудь выкручусь?
Дэниел покачал головой.
— Об этом мы еще поговорим, — сказал он, бросая на нее задумчивый взгляд. Зайла Дабалэ выглядела бледной и измученной, но ее зеленые глаза смотрели открыто и бесстрашно. Губы девушки были плотно сжаты. А ведь ему уже не хватает той солнечной улыбки, которую он видел на фотографии! Внезапно его глаза сверкнули — Дэниел заметил, что нижняя губа девушки разбита. — Кто вас ударил? Вы же говорили, что они вас не трогали.
Зайла машинально поднесла руку к губам.
— Это Хасан. Я сделала глупость, пытаясь отнять у Хакима автомат. И поделом. Но теперь я буду хитрее. — Она отвела руку в сторону, давая ему рассмотреть рану. — Видите, ничего особенного, и мне уже не больно. Впрочем, это не важно.
— Нет, важно! — Дэниел весь напрягся от едва сдерживаемого гнева, но, когда он дотронулся пальцем до ее губы, его прикосновение показалось Зайле удивительно нежным.
