Целая буря эмоций пронеслась на лице Дэймона, пока он наблюдал за ней, не сводя глаз.
– Я знаю, что ты любишь его. Я видел твое лицо… – Он тряхнул головой, словно желая добиться ясности в мыслях. – Мне ты не дала шанса полюбить моего сына, даже узнать его. Теперь я предоставлю себе этот шанс сам. Майкл останется в Кашмере. Если ты хочешь отправиться в Кашмеру, чтобы быть с ним, это будет исключительно на моих условиях.
– Киран, – с горечью проговорила Кори. Он кивнул:
– Киран.
Она встала, глядя на него. Злость и отчаяние захлестнули ее горячим приливом.
– Я никогда не прощу тебе этого.
– А я и не собираюсь просить прощения. Каким будет твое решение?
– Нет никакого решения. Что мне еще остается? – Голос ее дрожал от ярости. – А теперь послушай меня внимательно, Дэймон. Я буду твоей маленькой игрушкой, я буду всем, чем ты скажешь. Но долго это не продлится! Я все равно заберу у тебя своего сына, и когда это случится, уж я позабочусь о том, чтобы ты больше никогда до нас не добрался. Ты понял?!
К ее удивлению, она не нашла в его лице и следа гнева, оно светилось лишь восхищением и уважением.
– Именно этого я от тебя и ждал. По-другому я бы и сам не согласился. – Он посмотрел на часы. – Я отправил Майкла и Лэнгстромов в Седихан на своем самолете и поэтому заказал другой, который вылетит с частного аэродрома на Лонг-Айленде. Я сказал им, что буду готов к отлету в десять. Это оставляет тебе достаточно времени, чтобы позвонить на телевидение и сообщить им, что ты улетаешь.
– Ты, разумеется, понимаешь, что это нанесет серьезный ущерб моей карьере. Мне могут даже сказать, что я могу и не возвращаться.
– Ты для них слишком ценный сотрудник, чтобы списывать тебя со счетов одним махом, – возразил Дэймон. – И потом, тебе следовало подумать об этом, когда ты решила ограбить меня и отобрать сына.
– Ограбить? Я никого не… – Она замолчала и качнулась на каблуках. – Возможно, тебе придется отложить вылет. Мне необходимо сделать и другие звонки. Раз уж я еду надолго.
– Кенигу? – Голос Дэймона прозвучал сухо и резко, как удар мачете.
– Среди прочих. – Она нахмурилась. – Ты уже упоминал о Гарри. Откуда ты узнал, что я…
– Это не имеет значения, – нетерпеливо прервал он повелительным жестом руки. – Иди и звони. Я подожду.
– Спасибо! – Голос ее источал иронию. – Я бы все равно это сделала.
– Я позволю тебе быть независимой. – Он помедлил и продолжил вкрадчиво-шелковым голосом:
– Но только до тех пор, пока ты не ступишь на борт самолета. После этого ты станешь киран. И не обманывай себя. Кори: минута, когда ты забудешь свою роль, станет роковой – ты будешь выслана за границы Седихана. Без Майкла, – тихо добавил он.
Она почувствовала, как мускулы ее спины напряглись и выгнулись, словно у кошки в минуту страха или злобы. Этого не должно произойти. Ни при каких обстоятельствах ей нельзя разлучаться с Майклом до тех пор, пока она не изыщет способ покинуть Седихан для них обоих!
– Я поняла. – Она шагнула в коридор, но обернулась и с вызовом посмотрела на него:
– Ты сказал, что я не знаю тебя, Дэймон. Ладно. Но и ты не знаешь меня. У меня найдутся силы разыгрывать твои эротические фантазии и при этом остаться собой. Я выигрывала куда более серьезные схватки, чем эта.
– Да ну? – На лице его застыло холодное жесткое выражение. – Интересно, о каких это схватках ты говоришь? Но ты права, я действительно тебя плохо знаю. Ты никогда не позволяла приблизиться к себе. Возможно, нас обоих ждут довольно интересные открытия…
– Только не меня. Я не хочу узнавать тебя, Дэймон.
В его улыбке появилась странная грусть.
– Ты никогда не хотела. – Он отвернулся. – Иди, звони. Я попросил Беттину Лэнгстром упаковать твои вещи до того, как они уехали. Не думаю, чтобы тебе понравилось, что кто-то из моих людей занимается твоими вещами.
Она вновь ощутила удивление, на минуту подавившее в ней отвращение. Как мог Дэймон столь тонко понимать чувства, охватывающие женщину, когда в ее внутренний мир вмешиваются грубо и бесцеремонно, и одновременно быть таким безжалостно требовательным?
– Мне понадобится больше чем один чемодан, если ты собираешься настаивать на этом безумии.
Он покачал головой; выражение его лица вдруг стало откровенно чувственным.
– Когда ты станешь моей киран, одевать тебя станет моей привилегией. – Неожиданно он улыбнулся столь доверительно и обезоруживающе, что у нее перехватило дыхание. – И раздевать тоже…
Ее захлестнула горячая волна, и она почувствовала, как мускулы ее живота сжались в столь знакомом и мощном ответном импульсе. Нет, она не должна хотеть его. Это безумие – хотеть врага, жаждать его хотя бы мимолетного прикосновения. Она должна ограничиться покорным молчаливым согласием, и не более того. Кори отвернулась.
– Я спущусь, когда буду полностью готова – и не ранее.
– Можешь тратить на это сколько угодно времени. Делай все, что хочешь. – Он помолчал и тихо добавил ей вслед:
– Пока не поднимешься на борт самолета.
Ее шаг ускорился, она почти летела, спеша по коридору в свою комнату.
* * *
Двое загорелых Молодых мужчин, стоявшие по обе стороны дверного люка самолета, были одеты в Дорогие деловые костюмы, но их бдительный вид с головой выдавал род их занятий. Кори видела такие мощные накачанные фигуры во всех уголках мира.
Тот из них, что был повыше, поклонился Дэймону.
– Все в порядке, Бардоно?
– Все в порядке. – Рука Дэймона сжалась на запястье Кори. – Этих джентльменов зовут Абдул и Хасан. Ты будешь видеть их очень часто.
– Ага, телохранители, – сдержанно процедила она. – Ну что ж, учитывая, какой ты самонадеянный ублюдок, я скажу, что тебе они, пожалуй, нужны. Ты, должно быть, вызываешь антипатию в каждом встречном.
На лице Абдула выразилось замешательство, затем он шагнул вперед.
– Бардоно, неуважение… Дэймон поднял руку и тихо сказал:
– Это позволяется, эта женщина – моя.
– Жертва анаболиков, – огрызнулась Кори. Абдул неуверенно посмотрел на Дэймона и отошел на прежнее место.
– Если такова ваша воля… – Он свирепо посмотрел на Кори. – Но это – неуважение.
Более низкий охранник, которого Дэймон представил как Хасана, быстро сказал:
– Пилот готов взлететь, когда вы скажете, Бардоно.
– Тогда передай ему, что я сказал. – Дэймон подтолкнул Кори к трапу самолета. – Пока мы будем в воздухе, я не хочу, чтобы меня беспокоили, если только я сам не позову вас.
