– Дани, ты где?
– Здесь, – ответила она, пытаясь справиться с дрожью в голосе, и выехала к нему из темноты. – Ты очень сдержанный и скрытный человек, Энтони. Нечасто мне выпадает возможность оценить твое мастерство. Я уже некоторое время не могу отвести от тебя восхищенных глаз.
– Я предполагал, что ты можешь здесь быть, – совершенно не удивившись, ответил Энтони.
Дани стояла в нескольких шагах от него и ясно видела его серо-зеленые глаза, хотя само лицо было скрыто призрачным сумраком.
– Ты ошибаешься: я не всегда бываю сдержанным. Иногда любой мужчина, каким бы он ни был, хочет покрасоваться. Тогда он распускает свой хвост и вышагивает как напыщенный павлин. – Он сделал паузу, затем закончил:
– Во время ухаживания за прекрасной павлинихой.
Дани почувствовала, как у нее перехватило дыхание.
– Скажи, Энтони, ты ради меня распускал свой хвост?
– Ты же видела, как я старался. Довольна, Дани?
– О да, я довольна. – Она неуверенно рассмеялась. – Я очень, очень довольна. – Несколько мгновений Дани теребила край своей плиссированной юбочки, затем произнесла:
– Возможно, я бы тоже не прочь немного покрасоваться перед тобой сегодня вечером. Как ты отнесешься к этому?
Энтони медленно окинул ее нежным взглядом. Господи, как она манила к себе! Коротенькая белая юбочка, сшитая из мягчайшего шелка, мерцала и переливалась в лунном свете, белый тонкий кашемировый свитер нежно облегал ее округлые формы. Темно-рыжие волосы, не стянутые в пучок, падали на плечи огненным покровом. Энтони глубоко вздохнул.
– Я думаю, ты прекрасно знаешь, что мне это понравится.
– Меня научили, что, когда хочешь очаровать кого-то, нельзя экономить силы, – игриво ответила Дани. – Впрочем, я любое дело выполняю, выкладываясь полностью. Ты сам поймешь это ночью.
– Но иногда все же лучше вести себя не очень активно, – осторожно заметил Энтони. – Я же сказал: «Покрасоваться во время ухаживания», а не после, Дани.
– Правда? – томно спросила она и, будто не понимая, что имел в виду Энтони, с кажущейся покорностью продолжила:
– Ну хорошо, я готова придумать новый ритуал ухаживания.
Она присела в шутливом реверансе:
– Потанцуешь со мной, Энтони? Он довольно хмыкнул:
– Мы не танцевали вместе больше шести лет. Прекрасная возможность для обоих поставить по парочке синяков на пятые точки, когда мы шлепнемся на лед.
– Доверься мне! – Дани протянула ему руки. – А я доверюсь тебе.
Она произнесла эти слова самым серьезным голосом, и было ясно, что она вкладывает в них гораздо более глубокий смысл.
– Вы позволите? – Энтони, не дожидаясь ответа, обнял ее, крепко прижал к себе, и они закружились в танце. Волосы разлетались позади нее как яркое знамя.
– Я не могу отказаться от твоего предложения, – прошептал Энтони.
Сколько долгих лет они шли к этому! Может быть, они наконец достигли того волшебного слияния, к которому оба тайно стремились? Энтони оказался не прав, предсказывая печальный исход их совместного танца. Ничего подобного! Все происходило поразительно красиво и странно. Не было эффектного зрелища: захватывающих поднятий над головой, не было сумасшедших вращений, просто Энтони обнимал ее, и они кружились в единении, и это наполняло Дани пьянящим восторгом.
Серебряный лунный свет на сверкающих лезвиях коньков, струящийся шелк и черная грубая хлопковая ткань, парящая мелодия, переплетенные тени и свечение между ними – неповторимые, волшебные минуты.
Дани не заметила, в какой момент непреодолимое желание принадлежать Энтони охватило ее. Возможно, это случилось во время исполнения одного из пируэтов, когда их бедра соприкасались и обжигали друг друга. Или когда он поднял ее и держал в своих руках с такой нежностью, что слезы подступили к ее горлу. Дани ничего не ощущала, кроме все возрастающего вожделения, и по тому, как постепенно руки Энтони становились все напряженнее, она понимала, что его охватывают те же чувства. Жилка на его виске отчетливо пульсировала, и Дани знала, что ее сердцебиение столь же неровно. Каждой частичкой кожи Дани чувствовала тепло его стройного гибкого тела. У нее было такое ощущение, что нервные окончания обнажились, поэтому каждое прикосновение воспринималось так болезненно. Энтони крепко обнимал ее, иногда его движения не попадали в такт музыке, он начинал немного спотыкаться, но и тогда не отрывал Дани от себя. Его грудь вздымалась при каждом вздохе, хотя он старался не выдать истинных чувств.
– Думаю, нам лучше закончить этот ритуал ухаживания, – сдавленным голосом сказал он.
– Согласна, – медленно ответила Дани, касаясь губами его шеи. – Потому что нам надо идти еще дальше.
Не дожидаясь его ответа и не обращая внимания на внезапную скованность его тела, она быстро подняла голову и поцеловала Энтони долгим сладостным поцелуем, сперва лаская его губы своими жаркими губами, а затем посылая в атаку язычок, страстно овладевший его ртом.
Энтони на мгновение растерялся, потом застонал от наслаждения и сам атаковал. Их языки встретились в поцелуе, касаясь друг друга с горячей настойчивостью, медленно исследуя каждую гладкую жемчужинку зубов, играя и соперничая друг с другом.
Казалось, поцелуй будет длиться вечность. Наконец Энтони откинул голову назад и жадно вдохнул.
– Надо подождать Калгари! – только и сумел сказать он.
Дани еще ближе прижалась к нему:
– Я возьму «золото», – пылко сказала она. – И ты тоже будешь моим. Все, что мне нужно, будет принадлежать мне.
– Я сказал тебе…
– Ты многое говорил. – Ее губы нежно двигались по горящей коже его напряженной шеи. – Я перестала слушаться, потому что для меня кое-что из сказанного тобой стало неприемлемым.
Энтони едва ли слышал, что она говорит. Сейчас он только ощущал упругость ее округлой груди, отделенной от него лишь тонкой тканью, и чувствовал непреодолимый соблазн проникнуть рукой за эту преграду и превратить свое желание в реальность. Он сделал движение, и Дани поняла его намерение.
– Нет, – лукаво произнесла она и легонько, но невообразимо возбуждающе укусила его за подбородок. – Прошло время, когда только ты управлял нашими отношениями, теперь это будет совместный проект.
– Дани, я не буду…
– Нет, будешь. – Она внезапно вырвалась из его объятий, проказливо смеясь, и стала откатываться назад, не отрывая от Энтони искрящихся глаз. – Я очень решительная женщина. – Ее пальцы играли краем свитера, чуть приподнимая и затем опуская его. – Раньше ты всегда давал мне все, что я хотела, и я не вижу причины отменять это правило. – И Дани одним легким движением сняла свитер. Ее грудь наполнилась лунным светом, розовые соски потемнели и напряглись. – Я помню, как ты обнимал меня, – томно произнесла Дани. – А ты помнишь? Я хочу вновь почувствовать твои руки.
