– Лоренцо говорил, что этого скорее всего не произойдет.
– Мандара принадлежит мне. И я должен быть уверен в ее безопасности.
– Так значит, ты берешь меня с собой?
– У меня нет другого выбора.
Яркий лунный свет упал на его лицо, и Санчию поразило угрюмое и печальное выражение, застывшее на нем.
– Да, – повторил Лион. – Я беру тебя в Мандару.
* * *
– А вот и Мандара, Санчия! – Лоренцо натянул поводья. Его взгляд был устремлен на стены города, уже видневшиеся вдали. Он привстал. В его обычно бесстрастном голосе чувствовалось волнение. – И не так далеко, как кажется. Мы будем там минут через тридцать.
Лион вначале оставил без внимания его слова, а затем все-таки бросил через плечо:
– Я вижу, ты ждешь этого с радостью.
– Да, в самом деле, я доволен. – Впервые насмешка исчезла из голоса Лоренцо. – Правда, я не совсем уверен, можно ли назвать мое чувство радостью. – Он пожал плечами. – На свете существует так много слов, которые не имеют для меня никакого значения.
С вершины небольшого холма Санчия окинула восхищенным взглядом открывшиеся перед ней зубчатые стены, башни, дворцы и дальше к северу окаймлявшие город виноградники. Ее внимание привлек старинный замок, возвышающийся в самом центре города. Не отдавая себе в этом отчета, она натянула узду, и кобыла протестующе помотала головой. Санчия заставила себя расслабиться. Не стоит впадать в панику при одной мысли о встрече с матерью Лиона. Вряд ли эта женщина может быть так опасна для нее. К тому же Лион решил, что Санчия будет жить не в замке, а поселится отдельно, в маленьком домике в городе. Госпоже Катерине, конечно же, сразу станет ясно, что Санчия не занимает такое уж большое место в жизни Лиона. А может быть, мать Лиона вообще не обратит на нее внимания, успокаивала себя девушка.
А она тем временем придумает способ, как бежать из Мандары. Правда, город окружают высокие каменные стены. Ей не удалось бежать от Лиона, пока они находились в Пизе, но, может быть, это окажется еще труднее теперь, когда они въедут в его собственные владения.
– Оставь эти мысли, Санчия.
Повернувшись, она увидела, что Лион смотрит на нее:
– Тебе не убежать из Мандары.
– Ошибаешься. Я найду способ. – Взгляд Санчии снова задержался на замке. – Ты забыл, что я очень ловкая воровка. Тебе будет очень трудно держать меня взаперти.
– Мне незачем запирать тебя. Ключи здесь не требуются. Ты скоро увидишь ров и подвесной мост, а ворота города охраняют люди, преданные мне. – Он довольно улыбнулся. – И я уж постараюсь объяснить всем охранникам, что кастрирую их, если они позволят тебе хоть на шаг выйти за ворота Мандары.
– Думаю, это звучит более чем убедительно, – примиряюще заметил Лоренцо. – Лион прав. Оставь эти мысли, Санчия.
Она промолчала в ответ, пуская лошадь вниз по склону к расположенному вдали городу.
Ворота Мандары распахнулись, когда они находились еще довольно далеко, и два всадника выехали оттуда. Один из них на темно-сером скакуне тотчас вырвался вперед и поскакал к ним быстрым галопом.
– Похоже, что нам оказывают большую честь, – пробормотал Лоренцо. – Сама госпожа Катерина.
Санчия снова напряглась, вглядываясь в приближающуюся к ним всадницу. С такого расстояния было трудно различить черты ее лица, но горделивая посадка и уверенные манеры не оставляли никаких сомнений в том, что это знатная синьора и притом великолепная наездница. Ее высокую стройную фигуру окутывал алый бархатный плащ.
– Приободрись, Санчия, – взгляд Лоренцо не отрывался от приближающейся всадницы. – По счастью, она оставила свою булаву дома.
– Санчии незачем бодриться, – ответил за девушку Лион, посылая Таброна на несколько шагов вперед. – Моя мать не причинит ей никакого вреда.
Лоренцо насмешливо фыркнул, но не прибавил ни слова.
Катерина Андреас осадила своего серого жеребца в нескольких ярдах от ожидавшего ее Лиона, и Санчия невольно сжалась. Она поняла, что матери Андреаса ни к чему носить оружие – она и без того могла заставить кого угодно дрогнуть и отступить.
Лицо Катерины было решительным и энергичным. Высокие скулы, удлиненный твердый подбородок и черные густые брови свидетельствовали о мужской силе. Она была красива суровой красотой женщины-воительницы. Но ее стройная фигура, сверкающие глаза, блестящие черные волосы, чуть тронутые сединой, подчеркивали ее женственность и обаяние.
Ее пронзительный взгляд остановился на лице Лиона:
– У тебя все в порядке?
Лион кивнул и спросил в свою очередь:
– Дамари?
– Пока он еще не двинулся к Мандаре, – ответила она. – Трусливый шакал не решается на это. Он предпочитает подкупать других для выполнения своих подлых планов. Марко послал людей в Пизу, и мы получили от них сведения, что после твоего отплытия в Геную Дамари отправился к Борджиа, – внезапно ее глаза сверкнули веселым блеском, – без сомнения, извиниться за то, что не смог выполнить обещанное. Мне бы очень хотелось оказаться там в тот момент, когда он будет объяснять своему хозяину, каким образом ему не удалось удержать Танцующий Ветер, когда на него напали только трое мужчин.
– И одна женщина, – мягко добавил Лоренцо. Катерина перевела на него взгляд и произнесла церемонно:
– Рада приветствовать тебя, Лоренцо.
Он наклонил голову и ответил с едва заметной иронией:
– Добрый день, моя госпожа.
После этого Катерина повернулась к Санчии:
– Так ты и есть та самая рабыня Санчия?
Санчия выпрямилась:
– Я Санчия. И я больше не рабыня.
Катерина посмотрела на Лиона:
– Ты освободил ее? Марко сказал, что ты не собирался делать этого.
– Я не освобождал ее, – ответил Лион сухо. – Она воображает, что если слова произнесены – они становятся действительностью.
– Долг выплачен, – продолжила Санчия, – я свободна.
– Зачем она здесь? – спросила Катерина у Лиона. – Ты ведь собирался оставить ее в Генуе? Так мне говорил Марко.
– Она здесь, и давай закончим с этим, – резко оборвал ее Лион. – Нет никакой разницы, где она будет находиться.
Катерина внимательно посмотрела на него:
– Ты не собираешься везти ее в замок?
Лион покачал головой:
– Она останется в городе.
– Почему бы тебе не оказать ей честь и не принять как гостью в своем доме, – заметил Лоренцо. – Думаю, Лион не посмеет возразить тебе, он такой послушный сын.
– Нет! – сказал Лион. – Не вмешивайся в это, Лоренцо. Это тебя не касается.
