А потом он с неожиданной силой схватил ее в объятия, его твердая щека прижалась к ее щеке, что-то холодное и одновременно жаркое увлажнило ее щеку.
Франсуа поднял голову, глубоко и судорожно вздохнул. Отступил и быстро вскочил на лошадь.
– До свидания, Катрин.
Он покидает меня, в отчаянии подумала Катрин. Ее пронзила страшная боль, защемило сердце. Но какой ему смысл уезжать от нее, если он ее любит?
Катрин застыла, поняв, что, возможно, смысл есть.
– Подождите. Это… из-за того, что эти люди сделали со мной в аббатстве? Вы тогда сказали, что это не имеет значения. Теперь вы уже думаете по-другому?
Глаза Франсуа устремились к лицу девушки.
– Если это так, я не хочу, чтобы вы оставались. Они обращались со мной так, словно я ничто. Но у меня есть достоинство. Говорю вам, у меня есть достоинство. – Катрин сморгнула слезы. – Но я должна знать. Вы из-за этого уезжаете? Из-за того, что они сделали со мной в аббатстве?
– Да.
Катрин застыла, не сводя с него глаз.
– Господи! – Франсуа посмотрел на нее. – Не из-за того, что эти мерзавцы с вами сделали. Вы и сейчас тысячу раз та же женщина, какой были, когда я встретил вас в аббатстве.
– Тогда почему?..
– Из-за того, чего не сделал я. Я мог не дать им изнасиловать вас. У меня был выбор, и я предпочел позволить им это сделать.
Катрин, потрясенная, смотрела на него.
– Вы хотите знать, кто был тот, второй, что надругался над вами? Это был Дюпре. – Франсуа говорил поспешно, с трудом. – Я тогда только прибыл в аббатство, и Дюпре узнал во мне человека Дантона и приветствовал меня. Он повел меня на южный двор. Там эти негодяи издевались над какой-то женщиной. Я видел, как вы пробежали через двор к воротам. В свете луны вы казались ребенком. Ребенком… – Он закрыл глаза. – Дюпре и Мальпан побежали за вами. Дюпре смеялся…
Катрин стала пробирать ледяная дрожь.
– Он позвал меня пойти с ними. Я последовал за ними к воротам и увидел, как они погнались за вами вверх по холму к кладбищу. – Франсуа открыл глаза. – Я мог отправиться за ними и убить их. Боже милостивый, как мне хотелось их прикончить!
– Но вы этого не сделали, – глухо сказала Катрин. – Вы позволили им… обидеть меня.
– У меня был выбор. Если бы я убил Дюпре, то запятнал бы себя как защитник аристократов. Я не мог сделать этого, Катрин, но это было непростительно.
– Да. – Катрин скрестила руки на груди, чтобы унять дрожь. – Непростительно.
Франсуа вздрогнул и собрал поводья.
– Прощайте, Катрин. Если я когда-нибудь вам понадоблюсь, дайте знать, и…
– Вы мне не понадобитесь – Да, я тоже так думаю. – Франсуа пустил лошадь рысью, но остановился, едва доехав до ворот конюшни. Он обернулся к Катрин с лицом, искаженным мукой. – Я действительно люблю вас, Катрин.
Катрин тупо смотрела на него через двор.
Она не ответила.
Франсуа и не ждал ответа. Он повернулся и поехал прочь.
Через несколько метров его поглотил туман, и Франсуа исчез из виду, словно никогда и не приезжал в Вазаро.
Катрин направилась к дому, медленно, с трудом волоча ноги, как старуха.
Ей было холодно. Надо сменить шелковое платье на старое шерстяное и идти в поле.
Там Мишель. Он улыбнется ей, и боль немного отступит.
Сегодня она не станет присматривать за работниками. Она будет собирать цветы сама, что должно облегчить ее муку.
Вазаро поможет ей, как уже помог прежде.
20
В кафе «Дю Ша» Жюльетта села за тот же столик, где сидели прежде они с Жан-Марком, положила под ноги принесенную с собой черную сумку из рубчатой ткани и огляделась.
– Вы сегодня без сопровождающего. – Неожиданно рядом со столиком оказалась Нана Сарпелье, она быстро поставила поднос и разложила веера. – Женщина без кавалера бросается в глаза. – Нана уселась напротив Жюльетты. – И ко мне вы тоже привлекаете внимание.
– Я хотела переговорить с вами без Жан-Марка. – Жюльетта указала рукой на сумку, лежавшую у ее ног. – Два миллиона ливров.
Глаза Нана расширились.
– Матерь Божия, и вы таскали их по Парижу без сопровождения?
– Ну, я наняла экипаж, чтобы приехать сюда.
Нана непонимающе уставилась на Жюльетту, а потом, откинувшись, расхохоталась.
– Наверное, я должна поблагодарить вас за то, что вы не пришли сюда с Королевской площади пешком. Жюльетта улыбнулась.
– Я решила, что так безопасно, никто ведь не знал, что я с собой несу. Жан-Марк собирался привезти меня сюда завтра вечером, но…
– Вам он здесь был не нужен, – закончила за нее Нана. – Почему?
– Мои дела его не касаются. – Жюльетта сложила руки на столе. – В обмен на два миллиона ливров мне понадобится расписка от королевы, дарующая Жан-Марку Андреасу право законного владения статуэткой Танцующий ветер.
– Танцующий ветер! – Губы Нана сложились в беззвучный свист. – Так вот что это был за «предмет»!
– И расписка мне нужна немедленно. Это возможно?
– Сейчас ее труднее получить. – Нана заколебалась. – К завтрашнему дню. За два миллиона ливров мы можем потрудиться дополнительно. – Она с откровенной симпатией смотрела на Жюльетту. – Прежде вы были довольно скрытны. Почему вы сегодня так откровенны?
– Я решила, что должна доверять вам, раз уж нам придется потрудиться ради общей цели. Нана посмотрела на сумку.
– Два миллиона ливров помогут нам. Вы знаете, что два месяца назад они отправили короля на гильотину?
– Да, это было первое, о чем мы услышали по приезде в Париж. Вы ничего не смогли сделать, чтобы спасти его?
– Мы пытались, но его слишком хорошо охраняли. Он умер с большим достоинством. – Нана устало покачала головой. – Иногда все кажется безнадежным. – Ее губы решительно сжались. – Но мы должны освободить королеву и дофина.
– Однако над королевой тоже нависла гильотина, – тихо сказала Жюльетта. – Они ненавидят ее.
Нана согласно кивнула.
– Маленький Людовик-Карл теперь король Франции, и это объединяющая идея для всех роялистов в Европе, но сторонникам революции он мешает.
Жюльетте до боли ярко вспомнился белокурый чудесный солнечный малыш, которого она когда-то знала в Версале.
– У вас есть план?
– Пока еще нет. – Нана бросила взгляд на веера, разложенные на столе. – Мы выжидали.
– Выжидали чего?
