Нана подняла глаза.
– Неважно. Но ожидание в прошлом. Теперь мы можем составлять план.
– Сейчас вы со мной неоткровенны. Неужели два миллиона ливров не являются гарантией моей преданности вашему делу?
Нана поколебалась.
– Вероятно.
Жюльетта поднесла руку к горлу, пытаясь сдержать волнение.
– Я непременно должна помочь ей. Я обязана сделать все возможное и невозможное, чтобы не мучить себя всю жизнь мыслью, что не сделала всего, что могла.
– Мы обсудим это.
Жюльетта поморщилась.
– По крайней мере разрешите мне расписывать эти веера вместо вас. У вас к этому нет никаких способностей.
Нана широко улыбнулась.
– И никакой склонности. Я была бы рада избавиться от этой работы. Возможно, мы сможем прийти к соглашению. Я пришлю завтра материал на Королевскую площадь.
– Я сама куплю. Этот материал столь же отвратителен, как и ваша мазня.
Нана коротко рассмеялась.
– Напрасно вы считаете, что делать и расписывать веера так просто, увидите, это работа не из легких. Приходите ко мне, если возникнет трудности. И не делайте их слишком замысловатыми, не то мне придется брать за них больше, чем несколько франков.
– Не повредят и несколько красивых вееров для клиентов побогаче. – Жюльетта поймала себя на том, что улыбается, глядя на сидящую напротив женщину. Искренность и теплота Нана Сарпелье располагали. – Но обещаю, что не буду делать их слишком красивыми.
Нана кивнула.
– Если нам будет нужна от вас еще какая-нибудь помощь, мы вам сообщим.
Жюльетта сказала главное, что мучило ее весь вечер:
– Жан-Марк не должен ни о чем знать. Вы понимаете? Его никоим образом нельзя в это впутывать. Если возникнет вероятность, что меня раскроют, то вам придется подыскать мне другое жилье. Пусть он будет в безопасности.
– Он не произвел на меня впечатления человека, которого легко обмануть.
Руки Жюльетты нервно сжали края накидки.
– Ему не должна грозить никакая опасность, – повторила она.
* * *
– Мне она нравится, – сказала Нана. – Она храбрая. И она может быть нам полезной.
– Да. – Уильям задумчиво смотрел из окна на лежавшую внизу кривую улочку.
– Она предложила расписывать веера и служить курьером. – Нана уже передала ему все, что нужно. И ждала его решения.
– Вы все правильно сделали. Пусть помогает нам. – Уильям повернулся и задул стоявшую на столике свечу. – Мы будем использовать всех, кого сможем. Я хочу вытащить королеву и ее сына из тюрьмы к осени.
– Я знаю, ты расстроен, – заметила Нана. – Мы сделали все, что могли, чтобы спасти короля, Уильям.
– Это не ваша вина. Он не помог вам как следует. – Уильям подошел к кровати. – Мне кажется это странным.
– Месье ограничен в средствах.
– Неужели? – Уильям лег рядом с Нана и притянул ее к себе. – Больше это не повторится. Мы должны действовать наверняка.
– Мы так и сделаем. – Рука Нана скользнула по его телу и замерла. – Ты меня не хочешь?
Уильям крепче прижал ее к себе.
– Может быть, позже.
– Неважно. – Нана уютно устроилась поближе к нему. – Так мне тоже нравится. За день я забываю, как одиноко может быть ночью. Не люблю ночь.
Уильям ласково поцеловал ее.
– Тогда спи, и ночь скоро кончится.
Они замолчали и вскоре оба заснули.
* * *
– Вы отвезли деньги в кафе вчера вечером? – Жан-Марк взвешивал каждое слово. – Я же сказал, что мы поедем туда сегодня.
– Я хотела отдать им деньги сразу, а у вас были неотложные дела с месье Бардо. – Жюльетта надкусила рогалик. – Вот я и решила поехать сама.
– С двумя миллионами ливров. На тот случай, если вам это неизвестно, Париж наводнен ворами, только и мечтающими перерезать человеку горло даже за десять ливров.
– Все прошло хорошо. – Жюльетта потягивала горячий шоколад. – Мне сегодня надо в городе купить холст и краски, а нанимать каждый раз экипаж – дело хлопотное. Теперь, когда нам не надо беспокоиться о Дюпре, вы не могли бы купить экипаж и нанять кучера?
– Вы пытаетесь отвлечь меня от важного разговора? – спросил Жан-Марк.
– Да, – напрямик ответила Жюльетта. – И я уже сказала Роберу, чтобы он нанял прислугу по дому, какая ему требуется.
Губы Жан-Марка тронула слабая улыбка.
– Больше не будете скрести полы?
– Я буду слишком занята. – Жюльетта отодвинула стул и встала. – А теперь я поднимусь наверх забрать письмо, которое я написала Катрин вчера вечером. Я хочу, чтобы вы сегодня же отослали его с нарочным.
– Я отправил записку в Вазаро в тот же день, когда мы приехали, чтобы сообщить ей, что мы добрались благополучно, – сказал Жан-Марк.
– Вы мне не говорили.
– В последние дни мы, похоже, вообще не общаемся. Так долго не может продолжаться, Жюльетта.
– Может. – Жюльетта старалась скрыть отчаяние в голосе. – Должно продолжаться. – Утро было ярким и солнечным. Золотистый свет мягко лег на мебель в столовой, на черные блестящие волосы Жан-Марка, отливавшие индиго. Как красива линия его выразительных губ! Жюльетта не могла отвести от него глаз. Все эти дни по возвращении в Париж он занимал ее чувства. Запретив себе близость с ним разумом, она не могла смириться с этим сердцем. Девушка усилием воли заставила себя отвести от него взгляд и направилась к двери. – Пойду за письмом, я все же хочу отправить его сегодня.
Жан-Марк поймал ее за руку.
– Я куплю вам сегодня экипаж. – Он поднес ее запястье к губам и стал ласкать языком голубые прожилки.
Покалывание от запястья разливалось по руке, по всему телу.
– Отпустите меня, Жан-Марк.
– Почему? Вам же нравится. – Его зубы легонько покусывали запястье. – Мне это тоже нравится. Знаете, почему я не дотрагивался до вас с тех пор, как мы покинули Иль-дю-Лион?
– Потому что я сказала вам…
– Потому что я решил показать вам, как мы оба изголодаемся, если лишить нас друг друга, – глухо произнес ЖанМарк. – По правде говоря, я не ожидал, что голод окажется столь сильным. Вам понравилось, как я любил вас на острове. Идемте наверх, и я покажу вам гораздо более интересный…
– Нет! – Жюльетта вырвала руку и отступила. – Я не стану…
– Месье Андреас, вас хочет видеть месье Эчеле. – На пороге стоял Робер, стараясь не смотреть на вспыхнувшее лицо Жюльетты. – Я провел его в золотой салон. – И старик поспешно вышел из столовой.
