С минуту Франсуа смотрел на нее, и его сердце рвалось от необъяснимой ярости.
Встреча в вестибюле с Жюльеттой де Клеман не улучшила его настроения.
– Я все думала, когда вы соизволите навестить нас, – заявила Жюльетта. – Мы могли бы…
– Голубые.
Жюльетта моргнула.
– Что?
Франсуа взял со столика свою шляпу, перчатки и повернулся к входной двери.
– У Этьена Мальпана были голубые глаза.
– Ах так, значит, вы все же сходили на кладбище. – Жюльетта помедлила. – А как насчет второго мерзавца? Вы можете узнать, кто он?
– Вы не довольствуетесь одним? В резне в аббатстве участвовало более сотни.
– А у Катрин каждую ночь кошмары. Ее мучает мысль, что у этих насильников не было лица. И она не сможет их узнать. – Губы Жюльетты сжались. – Кроме того, я тоже хочу знать, кто это был.
– Одно лицо я вам уже описал. – Франсуа открыл дверь. – Расследование может не только занять несколько месяцев, но и возбудит подозрение среди людей Дюпре.
Дверь уже закрывалась, когда Жюльетта окликнула Франсуа:
– Я уже сказала, что не стану…
– Спасибо.
Эчеле настороженно посмотрел на девушку, но не увидел в ее лице насмешки.
– Я знаю, что вы не обязаны были делать это ради Катрин, – просто сказала Жюльетта. – Я могу подождать, пока выяснится имя второго негодяя.
– Рад слышать, что сделал для вас что-то приятное.
– О, конечно! – Глаза Жюльетты неожиданно задорно блеснули. – Но вы не сделали всего. У вас на шляпе нет кокарды и…
Грохот захлопнувшейся двери оборвал последние слова девушки.
9
– Жан-Марк, мне надо с вами поговорить.
Жан-Марк поднял глаза от документа. На пороге его кабинета стояла Жюльетта. Изумрудно-зеленый цвет ее платья великолепно контрастировал с ее бело-розовой кожей и буйными темными шелковистыми кудрями, ниспадающими на ее плечи. Карие глаза с поволокой мягко поблескивали. Жан-Марк намеренно избегал Жюльетту в течение прошедшего месяца. Каждая встреча с ней выбивала его из рабочего ритма. И снова ее яркая жизненная сила пронзила его чувственным током. Все его существо желало ее сейчас, немедленно. Гладить, ласкать ее удивительную кожу, зацеловать ее всю, победить эту девчонку в страстной любовной игре. Он старался справиться с нахлынувшим возбуждением.
– Не говорите мне, что вы заняты. – Жюльетта прошла к столу. – Вы работаете днем и ночью, и у меня не было возможности поговорить с вами. За этот месяц вы даже ни разу не поужинали со мной и Филиппом.
Жан-Марк откинулся в кресле.
– Моя дорогая Жюльетта, эти проклятые якобинцы, опираясь на парижскую чернь, победили в Национальном конвенте, и я пытаюсь сделать все возможное, чтобы не дать им украсть мое добро. – Он улыбнулся. – Однако я не знал, что по мне скучают. Возможно, если бы вы сказали: «Прошу вас, Жан-Марк», я…
– Я полагаю, что Катрин ждет ребенка.
Жан-Марк замер.
– Нет.
– Боюсь, что это так. У нее на две недели задержались месячные. – Жюльетта горько улыбнулась. – Уж, кажется, бог достаточно послал ей испытаний, мог бы избавить от этого. Что вы собираетесь предпринять?
– Я должен подумать об этом.
– Подумать? Катрин просто утопает в стыде. Она каждую ночь просыпается с криком.
– Я сказал: мне надо подумать.
Жюльетта подошла на шаг ближе.
– А вы не думаете, вдруг она поймет, что у нее будет ребенок, и тогда покончит с собой? Вы хотите, чтобы такое случилось?
Жан-Марка охватил гнев.
– А что я должен делать? Найти на задворках грязную старуху, чтобы вытравила ребенка из ее чрева? Вам не приходило в голову, что убить ребенка – значит, прикончить Катрин?
– Не говорите глупостей! Катрин никогда не примирится с убийством своего младенца, но нельзя же заставить ее пройти через еще больший стыд. – Жюльетта помедлила. – Вы должны найти ей мужа.
– Да неужели? И кого же?
– Откуда мне знать? Это ваша забота. Это вы были слишком заняты и не позаботились приехать, когда она нуждалась в вас. Теперь вы и должны ей помочь.
Жан-Марк удивился:
– Вы предлагаете мне принести себя в жертву на алтарь брака?
– Боже правый, да нет же! Она вас так боится: стоит вам нахмуриться – ее уже всю трясет. Она закроется, как веер, еще до первого месяца вашего венчания.
– Я не великан-людоед, и я не принимаю вашего… – Жан-Марк замолчал. – Но если не за меня, то, возможно, она могла бы…
– Нет! – Жюльетта тут же поняла, о ком подумал Жан-Марк. – Вы думаете о Филиппе. Она за него не выйдет.
– Почему бы и нет? Она всегда была к нему привязана.
– Да она его обожает! Она просто по уши влюблена в него. Вспыхивает при одном упоминании его имени.
– Стало быть, решено. Филиппу пора жениться, и для них обоих это будет выгодный брак. Филипп всегда любил Вазаро и по-прежнему будет прекрасным управляющим.
– Решено? Вы с ним это даже не обсудили.
– Я немедленно поговорю с ним. Уверен, никаких проблем не будет. Филиппу Катрин нравится, и он, похоже, вполне готов искупить…
Жюльетта непреклонно покачала головой:
– Кто угодно, только не Филипп.
– Вы несете какую-то чушь, – нахмурился Жан-Марк. – Филипп будет обращаться с ней с величайшей нежностью.
– Вы что, меня не слушали? Она любит этого красивого павлина, но не может себе позволить даже находиться с ним в одной комнате!
– Я поговорю с ней. – Жан-Марк направился к двери. – Это блестящий выход из положения.
– Господи боже, ей же больно! Как вы можете ждать от нее разумного поведения! – кинулась вслед за ним Жюльетта. – Вы не должны говорить с ней о том, что она ждет ребенка!
Жан-Марк остановился, положив руку на ручку двери.
– Вы уверены, что она не знает?
Жюльетта кивнула:
– Катрин сама как ребенок. Вы не должны говорить ей это. Она согласится с тем, что ей надо выйти замуж, чтобы скрыть свой позор, но она не должна знать, что замужество прикрывает еще что-то.
– Такое все равно выйдет наружу.
– Возможно, скоро ей станет лучше, тогда и скажем! – в отчаянии воскликнула Жюльетта, и ее глаза заблестели от непролитых слез. – Ей ведь должно стать лучше, правда?
Жан-Марк был странно тронут. Матерь Божья, он привык думать только о ее силе, а она еще ребенок, который лихорадочно себя ищет.
