– Я и так действую достаточно быстро. Но здесь может быть дюжина осколков и… Ты смеешься?
– Я просто вспомнила Поля, режиссера наших рекламных съемок. Он был просто помешан на моих босых ногах. Какая жалость, он никогда больше не сможет увидеть ни меня, ни моих очаровательных ножек…
– Заткнись, Челси, – прервала ее Кэтлин, вынимая очередной кусочек. – Мы должны держаться и верить, что выберемся отсюда.
Кэтлин ощупывала ступню Челси. Ей казалось невероятным, что она смогла вытащить все, но рука ее больше не чувствовала выступающих осколков.
– Дай мне другую ногу.
– Разве тебе не страшно?
– Конечно, страшно, – откликнулась Кэтлин, вытаскивая осколок из другой ступни. – Кажется, эта нога меньше пострадала. Я вытащила все, что было возможно.
– Тогда помоги мне встать.
Кэтлин встала и помогла подняться Челси.
– В порядке?
– Терпимо. – Челси перевела дыхание. – Теперь включи фонарь, мы должны осмотреться.
Кэтлин вытянула руку и хотела было зажечь фонарик.
Снова этот непонятный низкий шорох, отдающийся эхом в туннеле.
Дрожь пронизала Кэтлин, она с трудом подавила в себе приступ паники. Ей вдруг захотелось бежать куда глаза глядят. Но вместо этого она нажала кнопку на фонарике и стала внимательно осматривать все вокруг. Свет был таким слабым, что она могла различать окружающее лишь на расстоянии пяти-шести футов перед собой.
– Давай налево, к стене. Там можно проскользнуть на цыпочках.
Челси последовала за Кэтлин, очень медленно, постоянно прижимаясь к стене. Этот шорох. Все ближе. Нет, это был не ветер.
– Не в этих ли ящиках хранятся сокровища? – поинтересовался Джонатан, оглядывая загроможденную комнату.
Ледфорд улыбнулся.
– Прошу прощения за эту жару, но здесь необходимо поддерживать особый микроклимат, чтобы не отсырели полотна.
– А где же Танцующий Ветер? – Джонатан тревожно посмотрел по сторонам. – Тоже здесь, в одном из ящиков?
– Нет, он в моей комнате. Мне нравится постоянно держать его перед глазами, прикасаться к нему. У меня есть особые планы в отношении Танцующего Ветра.
«Кемаль единственный, кто знал и о тайне этой статуэтки, и о том, как приступить к ее раскрытию. Неужели он сказал об этом Ледфорду?» – подумали Алекс и Джонатан одновременно.
– Что же это за планы? – спросил Джонатан. Ледфорд рассмеялся, поворачиваясь к Кемалю.
– Скажи им, Кемаль.
Встретив напряженный взгляд Алекса и поняв его мысли, Кемаль едва заметно покачал головой и пояснил:
– Эта цель будет поскромнее, чем у Кракова. Ледфорд не хочет становиться королем Европы, он будет императором Южной Америки.
– В действительности мой план гораздо прозаичнее. Все эти сокровища похищены в Европе, и здесь они не могут быть реализованы. Америка – совсем другое дело, – сказал Ледфорд, усаживаясь в кресло и удобно вытягивая ноги. – Я думаю, в недалеком будущем мне удастся обрести прочное положение в одной из маленьких латиноамериканских стран. Пора уже убираться отсюда. У меня гораздо больше шансов на успех, чем у Кракова.
– Боже, – прошептал Джонатан.
– Вы меня не одобряете? – спросил Ледфорд. – Или вам кажется, что моя идея неосуществима? А вот Кемаль, например, считает ее блестящей. Он доволен своим местечком в этом моем плане. Я намерен сделать его очень богатым человеком. – Брайэн повернулся к Алексу, его голос приобрел вдруг мягкую настойчивость. – А ты не хочешь быть с нами, Алекс? Твое положение было бы столь же высоким, как и мое, может быть, даже выше. Здесь, в Европе, уже не осталось ничего интересного для тебя. Я открою перед тобой новые возможности, вместе мы сумеем осуществить самые грандиозные идеи. Ведь, признайся, я нужен тебе.
– Где Кэтлин?
Вспышка гнева исказила лицо Ледфорда.
– Ты нарочно унижаешь меня?
– Где она? – настойчиво повторил Алекс.
– Я послал ее вместе с миссис Бенедикт попутешествовать по туннелю. К несчастью, боюсь, им не удастся выбраться оттуда.
Алекс насторожился.
– Почему же?
– Ты меня, как всегда, недооцениваешь. – На лице Ледфорда вновь сияла добродушная улыбка. – Не мог же я позволить себе сделать это путешествие слишком пресным для них? На пути их ожидает несколько любопытных сюрпризов. Впрочем, я был достаточно великодушен и снабдил их карманным фонариком, правда, с очень слабыми батарейками, к тому же я подсказал, что они должны выйти на Гиссарлыкское плато, и напомнил, что нужно поторопиться, чтобы успеть до начала конференции.
Кемаль нахмурился.
– Ты же говорил, что собираешься держать их в качестве заложниц, пока не придет Каразов?
– Не мог же я сказать тебе все, Кемаль. – Ледфорд улыбнулся. – Начнем с того, что я не сказал тебе и о пластиковой бомбе.
– Пластиковой бомбе?
Ледфорд кивнул.
– Мой добрый друг Ганс установил заряд в туннеле несколько дней тому назад. Он тоже хотел сделать маленький сюрприз для меня, но я успел переставить время на таймере. – Он посмотрел на свои часы. – Заряд сработает через… двадцать пять минут, если быть точным, то в 3 часа 7 минут. Это произойдет через четыре минуты после того, как взорвется деревянный монстр с делегатами. Начнется переполох, и оставшиеся в живых быстренько уберутся с территории раскопок. Если кто-то и останется в пропускных пунктах, они будут настолько выбиты из колеи, что убрать их не составит труда.
– И вы намерены рисковать всеми этими прекрасными полотнами? – спросил Джонатан, окидывая взглядом комнату.
– Здесь только одно полотно Рембрандта. Все остальное давно переправлено на борт «Аргоса». Я оставил здесь Рембрандта и Танцующий Ветер с единственной целью – обмануть бдительность Ганса. Он должен быть уверен, что совершает великий поступок, отправляя на воздух меня и мою коллекцию. Не знаю, что он ненавидит больше – меня или эти шедевры. Бедный Ганс! На самом деле и я, и моя коллекция благополучно окажемся на борту «Аргоса»!
– Зачем вам нужно, чтобы туннель был взорван? – спросил Джонатан.
– О, это обязательное условие, без него мой план может и не сработать. После того как Ганс выполнит свою работу, Барни устроит так, что он будет схвачен британской службой безопасности. Ганса заставят признаться, и он гордо заявит, что избавил мир от меня и моих сокровищ. Именно этого мне и надо.
– Чтобы не стали искать ни тебя, ни твою коллекцию, – понимающе кивнул Алекс.
– Совершенно верно. – Ледфорд нежно улыбнулся ему. – Теперь ты видишь, Алекс, что иногда бывает гораздо труднее придумать кроссворд, чем решить его. Но, разумеется, тебе не понятно, как мне удалось скоординировать таким образом действия Ганса; что я сделал, чтобы довести его до точки. Так вот, поставив на его глупость, упрямство и злобность, я предпринял ряд мер, которые заставили его возненавидеть меня. После чего оставалось лишь проследить за ним. Боль от раны, которую я нанес ему, лишала его чуть ли не последних остатков соображения, но толкала на яростные действия… Впрочем, – осекся он, – сейчас неподходящее время рассуждать обо всем этом. Мы должны точно уложиться в расписание. – Он обернулся к Кемалю: – Проводи мистера Андреаса в другую комнату. Мне надо поговорить с Алексом наедине.
