– Ле Клерк – гений, – прошептала Кэтлин, разглядывая фигурку крылатого коня. – Какие легкие линии, какое изящество. И самое главное – ему удалось добиться удивительного эффекта: будто конь высматривает кого-то. Будто ждет встречи с кем-то. Просто волшебство!
– Когда речь заходит о Танцующем Ветре, ты сразу впадаешь в экстаз!
– А как же иначе! – улыбнулась Кэтлин. – Танцующий Ветер и Вазаро – это почти одно и то же. Что ты так смотришь на меня?
– Просто ты мне очень нравишься такой… Я отправил Андреасу по экспресс-почте второй экземпляр флакона и упаковки с просьбой выслать контракт. Думаю, у него не возникнет никаких возражений против работы Ле Клерка.
– И я тоже так думаю. – Кэтлин взяла в руки коробку и погладила пальцем ее поверхность. – И как только ему удалось создать такую фактуру? Нам удивительно повезло, что он согласился с нами работать.
– При чем здесь везение? – Алекс осторожно вложил флакон в футляр. – Он настоящий художник. Его вдохновили твои духи, история, связанная с ними, которая протянула ниточку от Марии-Антуанетты к нашему времени. Ему захотелось создать нечто достойное того, что уже было. Как бы вступить в соревнование со старыми мастерами. Ты удивительно точно нашла ту струну, которая сразу отозвалась в его душе. Все понимают, что он хороший мастер. Но еще не все осознают, какой он тонкий художник. Наши духи заставят обратить на него внимание. Его работы еще больше поднимутся в цене.
– Мы нашли то, что ему нужно?
Алекс кивнул:
– Если бы не ты, он бы указал нам на дверь. Заговорив о духах Марии-Антуанетты, ты дала ему понять, что и твои «Вазаро» могут прославить его имя и принести ему шумный успех.
– Я начинаю верить, что твоя формула работает безотказно.
– Да, она работает. – Алекс отвернулся от нее, закрывая сверток. – Иногда…
Кэтлин уловила что-то недоговоренное в его фразе.
– Что-то не так?
Он отвел от нее взгляд.
– Я попросил Андреаса выслать подписанный контракт тебе в Вазаро и уже забронировал на завтра один билет до Ниццы. Будет неплохо, если ты позвонишь Жаку, чтобы он встретил тебя в аэропорту.
Кэтлин растерянно смотрела на него:
– Я не совсем поняла…
– Тебе надо уехать из Парижа. – Алекс все еще не мог заставить себя посмотреть ей в глаза. – А я закончу здесь дела по выпуску флакона и сосредоточу все силы на организации серии материалов в газетах и журналах. Со всем этим я справлюсь один. Тебе не обязательно сидеть здесь.
Кэтлин подумала, что все то время, пока Ле Клерк занимался их заказом, в ее присутствии не было необходимости. Просто Алексу хотелось, чтобы она была рядом. А теперь это желание у него исчезло. Она уже не нужна ему.
Кэтлин тоже отвела глаза в сторону:
– Очень хорошо. Я так соскучилась по Вазаро. И когда мне надо будет вернуться сюда?
– Через две недели. К третьему октября. Когда закончатся все приготовления к презентации и пресс-конференции.
Слова Алекса прозвучали настолько неожиданно, что вышибли ее из седла, она совсем забыла про Версаль и презентацию. А ведь она вложила в подготовку столько труда. Гнев и негодование вспыхнули в ее груди. Какого черта она должна подчиняться ему? Кто он такой?
– Нет! – гордо выпрямилась Кэтлин. – Я не собираюсь ехать в Вазаро только потому, что тебя больше не устраивают наши отношения. – Она повернулась и взглянула ему прямо в лицо. – Это мои духи. Я остаюсь в Париже.
И я имею право поступать так, как мне хочется, несмотря на то что надоела тебе. – Она с вызовом смотрела на него.
– С чего ты взяла, что ты мне надоела? Откуда вдруг эти фантазии? – Голос Алекса звучал несколько грубовато. – Просто будет лучше, если мы какое-то время поживем отдельно.
– Ты будешь занят. И я буду занята. – Кэтлин заставила себя улыбнуться. – Мы даже можем не видеться все это время в Париже. – Она повернулась и направилась к двери. – Я поеду в Вазаро, но только на один день, чтобы дать маме подписать контракт. А потом я привезу его сюда и перееду в «Континенталь», где ты уже забронировал номера для Челси и Джонатана.
– Я хочу, чтобы ты уехала из Парижа и оставалась в Вазаро до самой презентации в Версале.
– Мало ли чего ты хочешь! Не все же твои желания должны исполняться!
– Кэтлин! Я не могу тебе объяснить, но есть причины, по которым тебе не стоит оставаться здесь. – Грустные нотки прозвучали в его голосе. – Причины ив самом деле очень серьезные.
– Тогда тем более мне имеет смысл остаться в Париже. – Она выскочила из комнаты и стремительно взлетела вверх по лестнице. Через мгновение хлопнула дверь ее комнаты.
Кэтлин, бросившись к шкафу, где стоял ее чемодан, начала скидывать в него в полном беспорядке свои вещи. Чем быстрее двигаться, тем скорее уйдет боль в груди. Да и какое право она имела обижаться? Алекс с самого начала предупредил, чтобы она не строила себе иллюзий на его счет. Единственное, что связывало их, – это секс.
И все же бывали дни, когда ей начинало казаться, что их отношения – это нечто большее, чем просто взаимное влечение. Когда они гуляли по набережным, закусывая в маленьких открытых кафе, и пытались представить, как будет выглядеть жизнь в Европе после исчезновения всех барьеров между странами, когда они, смеясь, спорили об искусстве, политике, религии и культуре, их дружба становилась все крепче…
Вот именно. Она нашла то самое заветное слово. Дружба. Кэтлин несколько раз повторила это слово. И как горько осознавать, что ты наскучил своему другу. Вот отчего эта невыносимая боль в груди.
Кэтлин швырнула чемодан на кровать и принялась укладывать свои вещи. Все, что надо, уже сделано. Может быть, и впрямь самое лучшее для нее – пожить оставшееся время у себя?
Алекс прав. Им необходимо на время расстаться.
В комнату постучали. Алекс вошел со строго сжатыми губами и закрыл за собой дверь:
– Мне надо кое-что сказать тебе, Кэтлин!
– Так, значит, ты решил использовать меня? – прошептала Кэтлин, выслушав историю Алекса.
Он вздрогнул.
– Да. И не собираюсь отрицать своей вины. Я сознательно выбрал тебя, задумав план этой операции.
– Но почему?
– Я же тебе рассказал, как был убит мой друг Павел. Это произошло потому, что я нащупал ниточку, связывающую… Одним словом, это произошло по моей вине. Пытаясь решить головоломку, я слишком увлекся теорией, меня обрадовало, что я угадал, какие связи существуют между террористами из «Черной Медины» и похитителями произведений искусства. По почерку и по некоторым приметам я угадал человека, который был причастен ко всему этому и с которым я работал в ЦРУ. Его зовут Брайэн Ледфорд. Он убил Павла мне в назидание, чтобы заставить прекратить дальнейшие поиски в этом направлении.
