— Мне кажется, вы ошибаетесь, — мягко сказала Мэнди.
— Да? — цинично усмехнулся Галлахер. — Мне говорили об этом и раньше, но дело всегда кончалось одним и тем же. Я готов платить, но не терплю лжи. В дальнейшем вам стоит это учесть.
— В дальнейшем? Так вы позволяете мне остаться?
Только сейчас Галлахер понял, что действительно решил оставить ее здесь. Черт побери, он никогда никого так сильно не желал, как Мэнди Делани. А если она не та, за кого себя выдает, то какое ему до этого дело? Он уже привык иметь дело с обманщиками. С величайшей осторожностью поставив стакан на стойку бара, он не спеша подошел к Мэнди.
— Да, на определенных условиях. Прежде всего я не позволю вам развлекаться с Брентом. Вы нужны мне, для себя, а не для него. Вы поняли? Когда мне захочется побыть в вашем обществе, я пошлю кого-нибудь за вами, и вы будете отрабатывать свой долг. — Улыбнувшись, он провел пальцем по ее щеке. — Может быть, мне хватит нескольких часов приятной беседы. — Сделав шаг вперед, он крепко прижался к ее обнаженным ногам своим мускулистым телом. Почувствовав мощь его желания, Мэнди тихо ахнула. — А может быть, я захочу вот этого. — Он потерся о нее бедрами. — Может быть, я захочу снять с вас всю одежду. Может быть, я захочу, чтобы вы раздвинули ноги и впустили меня в себя. Лежа в постели, я сегодня всю ночь думал об этом.
Взгляд Мэнди беспомощно остановился на жилке, бешено бьющейся на шее у Галлахера. От запаха его пота, смешанного с ароматом кожи и одеколона, у нее кружилась голова.
— Я не хотел думать о вас, но ничего не мог с собой поделать. Я представлял себе, как буду целовать вас. Я думал о том, каковы на вкус ваши груди. Я уже видел, как вы наклоняетесь надо мной и даете мне…
— Не надо этого говорить! — с трудом выдавила из себя Мэнди.
— Почему? Мне кажется, мои слова вас возбуждают. Я смогу доставить вам удовольствие, Мэнди. Пусть я не красавец, но у меня большой опыт, вам понравится.
И снова она почувствовала к нему острую жалость. Мэнди вдруг страстно захотелось положить голову Галлахера себе на плечо и баюкать его, как маленького мальчика. Что за несвоевременное проявление материнской нежности, одернула себя она.
Сделав глубокий вдох, Мэнди отступила на шаг назад.
— Да, это меня возбуждает. Но я не шлюха, Роман. Если я когда-нибудь лягу с вами в постель, то только потому, что захочу вас, а не по какой-то другой причине. Но в остальном я готова заключить с вами сделку. Вы хотите, чтобы я отработала? Хорошо, я отработаю. Я могу готовить вам ужин и не против того, чтобы составить вам компанию. Может быть, я разрешу вам целовать меня, а может быть, и нет — это зависит от того, как попросите. Короче говоря, я позволю вам ухаживать за мной.
— Ухаживать? — Галлахеру показалось, что он ослышался.
— О, не бойтесь, что я собираюсь женить вас на себе. Замужество — это совсем не для меня.
— Ну да, — сухо улыбнулся он. — Какое облегчение!
— Тем не менее за мной придется ухаживать, Роман. — Она спокойно встретила его взгляд. — Я не дам вам это испортить. Со мной такое случается в первый раз, и я хочу, чтобы все было как надо. — Она нахмурилась. — Жаль, что мы не сможем уделить нашим отношениям много времени, но надо ведь и делами заниматься.
— О чем, черт побери, вы говорите? — спросил ошеломленный Галлахер.
— Мне кажется, я влюбилась в вас, Роман, — безмятежно улыбнувшись, ответила Мэнди.
— Что?
— О, для меня это тоже неожиданность. Я всегда думала, что любовь с первого взгляда — это чистая фантазия. К тому же вас не назовешь подходящим кандидатом.
— — Вы думаете, я этого не знаю?
— И не потому, что вы не похожи на какого-нибудь голливудского киногероя, — наморщив нос, сказала Мэнди. — Меня всегда больше интересовал характер человека, а не его внешность. Нет, просто вы кажетесь дьявольски подозрительным и грубым. — Она вздохнула. — Тем не менее я обычно хорошо разбираюсь в людях, так что под этой непроницаемой оболочкой, вероятно, скрывается нечто необычайное. Нужно только один за другим удалить все лишние слои. — Она повернулась к двери. — Что ж, так даже лучше. Мне нравится принимать вызов.
— Вот что… вы меня не одурачите! — резко сказал Галлахер. — Не понимаю, почему вы считаете, будто я это проглочу. Я уже не раз обжигался.
— Вот как, Роман? — Взгляд, который через плечо бросила на него Мэнди, был полон сочувствия и нежности. — Мне жаль это слышать, но поверьте — я не собираюсь вас обманывать. — Она замолчала. — Скажите же мне, что хотите, чтобы я осталась. Я хочу это услышать.
— Черт побери, я не собираюсь… — Он остановился и сердито посмотрел на нее. — С чего бы мне этого хотеть? Вы мне ничего не обещали, и вообще мне нечего ждать от вас, кроме головной боли.
— Как не обещала? Я обещала, что отработаю. Я обещала дать вам шанс меня обольстить. — Она соблазнительно улыбнулась. — Мне кажется, что вам тоже нравится принимать вызов.
Он долго молчал, затем неохотно сказал:
— Ладно, оставайтесь.
Тихо засмеявшись, Мэнди открыла дверь.
— Ваша щедрость тронула меня до глубины души. Как я вижу, мы… а, привет, Деннис! — Улыбнувшись, она взглянула на летчика, который шагнул в сторону, чтобы дать ей дорогу. — Роман только что отверг мое приглашение на ужин под открытым небом. А ты не хочешь присоединиться к нам с Джакто?
— Почему бы и нет? Я всегда готов быть запасным вариантом, — протянул Деннис. — К тому же Джакто вчера обещал мне показать, как бросают бумеранг. Я много лет пытался этому научиться, но так и не смог уловить, в чем тут хитрость.
— Я помню. Прежде чем вы закончите свой урок, я, наверно, уже исчезну в подземелье. — Она приветственно помахала рукой. — Пока.
— Пока. — Проводив ее взглядом, Деннис повернулся и вошел в домик. — Мне сообщили, что «Сессну» доставят завтра, Роман. Не хотите составить график полетов в сиднейскую студию?
Роман не отвечал. Его взгляд был по-прежнему прикован к фигуре уходящей вдаль Мэнди.
Слабая улыбка тронула губы Денниса.
— Вы разрешили ей остаться?
— Да, — не отрывая взгляда от Мэнди, сказал Роман.
— Я так и знал, — засмеялся Деннис. — Когда Мэнди начинает петь свою песню сирены, ей очень трудно отказать.
— Вы говорите так, словно она какая-нибудь Лорелея.
— Лорелея? — Деннис задумчиво приподнял брови. — Сходство здесь действительно есть. Она бывает очень убедительной. — Он закрыл за собой дверь. — Только вот в Мэнди нет ничего от нечистой силы. Просто в ней столько энергии и энтузиазма, что она увлекает за собой, хочешь этого или нет. Вы ведь помните, как я всегда боялся воды? Так вот, когда мы были в Тасмании, Мэнди решила, что надо обязательно сделать съемку порогов Франклина. Никто из состава геологической партии не захотел с ней идти. Ну и что же? Когда она кончила описывать тамошние красоты природы и белую рябь на воде, мы как миленькие согласились отправить туда два плота, и я вызвался идти на первом из них!
