— Вы ведь любите детей. Представьте, что он ребенок, такой же, как Гарун или Селин, которого вы должны воспитывать и защищать.
Она в полном изумлении вновь взглянула на Кадара. Тот улыбнулся.
— Ну и лицо у вас. Но мы ведь все дети, Tea.
— Только не он, — сказала она спокойно.
— Вы сами увидите. — Он махнул рукой стражникам, чтобы те опускали мост. — Вы позаботитесь о моей собственности, а я — о вашей. Договорились?
Он отправлялся в долгий путь, чтобы привезти к ней Селин. Кто знает, какие опасности его подстерегают?
— Я попытаюсь.
— Но вы добры и настойчивы, и если вы захотите, то обязательно добьетесь успеха. Теперь я чувствую себя гораздо спокойнее.
— Я не добрая. Я очень эгоистичная, и у меня совсем нет желания делать это.
— Вы пытаетесь быть эгоистичной, потому что боитесь привязаться к кому-нибудь слишком сильно. Воздвигать вокруг себя ограду — удел тех, кто инстинктивно стремится заботиться и защищать других. — Он одарил ее своей сверкающей улыбкой и поднял руку в знак прощания. В следующий момент он уже галопом пересекал мост.
— Безопасного путешествия, — крикнула она вслед.
Он снова помахал, уже с другой стороны рва. Мост пошел вверх, скрыв от них Кадара.
Она медленно повернулась и пошла по двору. Вэра уже не было видно. Он скрылся в замке. Даже со своим ближайшим другом он не позволил себе проявить чувства.
А Кадар ожидает от нее, что она сможет успокоить и утешить этого человека?
Это совершенно невозможно.
— Идите ко мне в комнату и поспите там. Таша и я позаботимся о мальчике. — Распоряжение отдала Жасмин, внезапно появившись возле Tea, сидящей напротив постели Гаруна. — Завтра я заберу его к себе, думаю, со мной ему будет лучше. Он не привык к роскоши, и это может его смущать.
Tea слишком устала, чтобы спорить.
— Мы поговорим об этом позже. — Она поднялась и потянулась, расправляя затекшую спину. — Я не хочу, чтобы он подумал, будто я бросила его.
— Такое о вас ему и в голову не придет, — грубовато сказала Жасмин. — Гарун не так глуп.
Для Жасмин это почти похвала, подумала устало Tea.
— Разбудите меня, если я ему буду нужна.
— Вы не понадобитесь. Я позову Ташу. Лорд Вэр не захотел ее сегодня на ночь, — сказала Жасмин почти безразличным тоном.
— Вы, как я вижу, не расстроены.
— Лорд Вэр вызвал сегодня вечером всех слуг в Большой зал и объявил нам, что отныне наш дом здесь. Мы можем не бояться, что нас отправят отсюда, и за этими стенами, жить под его защитой, в полной безопасности.
Очевидно, Вэр спешил: он хотел быть уверенным, что остальные обитатели Дандрагона также укрыты от рыцарей-тамплиеров. Внезапная тревога овладела ее сердцем, но она нетерпеливо отогнала ее. Если Вэр проявляет доброту и стремление уберечь их всех, то это надо приветствовать, а не встречать недоверием.
— Я рада за вас.
— У меня возникло какое-то неловкое чувство, — сказала Жасмин. — Всю жизнь Таша и я вели ежедневную борьбу, чтобы выжить. Так странно не беспокоиться о завтрашнем дне. — Она пожала плечами. — Но, думаю, мы привыкнем к этому. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — Tea тихо закрыла за собой дверь, прошла через холл и спустилась вниз по лестнице. Все изменилось. Ей показалось ужасным, что из-за трагедии, которая произошла с Джедой, она получала то, чего хотела больше всего в жизни, а Жасмин и Таша наконец обретали долгожданную безопасность. Это выглядело так, словно Бог таким образом пытался уравновесить зло и добро.
Она не должна испытывать чувство вины. Ведь на самом деле ей нечего стыдиться своего желания. Она хочет видеть Селин счастливой и свободной. И она не позволит, чтобы трагедия в Джеде отравила ей радость от скорой встречи с Селин. Она сделала бы все от нее зависящее, чтобы жители деревни были живы, но это не в ее силах.
Вэр все еще находился в Большом зале.
Он сидел в кресле с высокой спинкой, вытянув перед собой ноги и уставившись на огонь.
Он самый одинокий человек, которого я когда-либо встречал, сказал о нем Кадар.
Если это так, то она ничем не сможет ему помочь. Она не Кадар, который мог забавлять его и осмеливался делать то, что другие боялись.
Она направилась было на ту половину, где располагались комнаты для слуг.
«Вы должны позаботиться о моем имуществе…»
Но не сегодня ночью, когда она так устала, что едва может что-то соображать. Завтра — пожалуйста, она готова.
«Он горюет».
С помощью какого колдовства смог Кадар заронить эти слова ей в душу? — подумала она с раздражением. Она не собирается обращать внимание на…
— Ради всего святого, — проворчала она, решительно направляясь в Большой зал и останавливаясь перед Вэром. — Идите спать.
Он медленно поднял на нее глаза.
— Что?
— Вы меня слышали. Вы глупо выглядите, сидя здесь сиднем. Ступайте к себе и ложитесь спать.
— Глупо, — повторил он, пристально глядя на нее.
— И совершенно бессмысленно.
— Тогда оставьте меня в покое и уходите, чтобы не видеть мою персону.
— Вы думаете я сама этого не хочу? Кадар мне не позволил. Он велел мне заботиться о вас.
— О, мой Бог!
— Но я сегодня слишком устала, чтобы заниматься этим, поэтому идите спать и позвольте мне подумать завтра о вашем состоянии.
— Мне жаль, что я причиняю вам беспокойство, — сказал он чуть вкрадчиво, — но я высоко ценю нежность и заботу.
— Вы не хотите быть обязанным, это может причинить вам беспокойство. Я даже не знаю, как подступиться к этому.
— Тогда и не надо. Я совершенно не нуждаюсь ни в вашей заботе, ни в вашем внимании.
— Именно это я и говорила Кадару, но он не захотел слушать.
— Как обычно. На него просто не надо обращать внимания.
— Я не могу этого сделать. Он оказывает мне очень большую услугу, и я должна отплатить ему тем же.
— Тогда придумайте что-нибудь другое. Мне не нужна еще одна наседка. — Он налил вина в свой бокал. — Оставьте меня.
— Вы пьяны?
— Нет. — Он поднял бокал. — Но скоро буду.
— Хорошо, тогда, может быть, когда вы заснете, я скажу слугам отнести вас в постель. — Она села на скамеечку, прислонившись к камням камина. — Я подожду.
Он нахмурился.
— Я не хочу, чтобы вы ждали. Оставьте меня.
