— Я пригоню коз из деревни.
— Тебе придется пригнать целое стадо, — усмехнулась она, представив Руэла в роли пастуха.
— Пригоню стадо, если понадобится.
Она не сомневалась, что Руэл так и сделает. И его решительность и упорство были залогом того, что им удастся осуществить свою затею.
— Вы прекратите вашу болтовню? — сердито спросил Ли Сунг. — Мало того, что Данор разбудил нас раньше времени, так теперь вы не можете угомониться.
— Как тебе нравится моя печатка? — Маргарет изучающе смотрела на Йена. — Я не смогла бы справиться с гербом Гленкларена. Моего таланта хватило только на то, чтобы выгравировать твои инициалы и стебель вереска.
— И получилась изумительная вещь. — Йен прикоснулся указательным пальцем к золотой печатке. — Именно о такой я и мечтал.
Маргарет присела на табурет возле его кровати.
— Мне пришлось переделывать ее. Сначала я все испортила. Естественно, Картаук и не подумал сказать мне сразу, что я ошиблась. Он дождался, когда я проделаю все до самого конца. Он считает, что все учатся на своих ошибках.
— Это очень похоже на него.
Что-то в тоне Йена заставило Маргарет поднять на него глаза. К своему удивлению, она почувствовала, что начинает розоветь.
— Время ужинать, — спохватилась она и вскочила. — Пойду попрошу Тамара, чтобы он накрыл на стол.
— Маргарет!
Она замерла в дверях.
— Пригласи, пожалуйста, Картаука к нам на ужин.
— Зачем?
Йен почувствовал в ее голосе страх. Она боится. Его Маргарет, которую никто и ничто не могло устрашить, — боится.
— Хочу сыграть с ним партию в шахматы. Мы давно не виделись.
— Он много работает.
— Один вечер он может позволить себе отдохнуть. — Йен старался, чтобы его голос звучал легко и беззаботно. — Мне хочется поблагодарить его за то, что он помог тебе справиться с моим заданием.
— Я передам ему твое приглашение, но не обещаю, что он примет его.
— Может, мне написать ему записку?
— Ты в самом деле хочешь повидаться с ним?
— Я давно не видел его, Маргарет.
— Хорошо, — кивнула она и вышла из комнаты.
Улыбка Йена сошла с лица, когда он откинулся на подушки и закрыл глаза, охваченный новой, еще неведомой прежде болью.
Боже! Отчего ты так несправедлив. Неужели Маргарет придется нести и этот крест?
— Тамар, ты не мог бы принести другую бутылку вина? — Йен на одну секунду отвлекся от шахматной доски. — Что-то оно мне не по вкусу.
— Конечно. — Тамар немедленно направился к дверям. — Может быть, мне принести виски? Я знаю, вы любите его больше.
— Ты же знаешь, что ему нельзя виски, — сказала Маргарет, с осуждением глядя на Тамара. — Врач разрешил только вино.
— Ему не следовало запрещать пить виски, если оно нравится самиру, — упрямо ответил Тамар. — Виски?
— А мне показалось, что вино неплохое, — вступил Картаук.
— Если самир Йен сказал, что вино плохое, значит, оно плохое, — еще более воинственно ответил циннидарец.
— Тогда возьми то, которое ты приносил в прошлый раз, — попросил Йен.
Тамар победно оглядел всех и вышел.
Картаук усмехнулся.
— Теперь я понял, почему Маргарет иной раз жалуется на него. Он всегда такой?
— Всегда, — слабо улыбнулся Йен. — У островитян такое отменное здоровье, что они испытывают благоговение перед больным человеком. Тамар не понимает, как можно лишать человека удовольствия ради того, чтобы продлить жизнь… Калека…
Маргарет нахмурилась.
— Ты не калека. И он просто не понимает того вреда…
— Он хотел всего лишь немного порадовать меня, — миролюбиво перебил ее Йен. И заговорил о другом: — Ты так хвалила печатку, которую Картаук сделал для Руэла… Нельзя ли мне взглянуть на нее? — И он сделал ход конем: — Хочу сравнить их.
— Думаешь, что подмастерье окажется талантливее мастера? — спросил Картаук.
— Сначала мне надо посмотреть.
— Сейчас схожу за ней в мастерскую, если тебе так этого хочется, — предложил Картаук.
Йен повернулся к Маргарет.
— Может быть, ты сходишь? Мне не хочется прерывать игру. Я вот-вот поставлю ему мат.
— Как скажешь. — Маргарет пошла к двери. — Хотя, уверяю тебя, ты будешь разочарован.
— Ты никогда не разочаруешь меня, Маргарет.
Некоторое время, после того, как за ней закрылась дверь, в комнате стояла тишина.
— Ты отослал их обоих, — сказал Картаук, передвигая ферзя. — Почему ты хотел, чтобы Маргарет ушла?
Йен с облегчением вздохнул. Слава Богу! Прямота Картаука не уступала его проницательности.
— Ей было трудно. Она весь вечер была очень напряжена. Бедная девочка.
— Почему?
— Ты сам знаешь почему, не хуже меня. И больше я не стану просить тебя приходить сюда.
— Почему же ты решил пригласить сегодня?
— Хотел убедиться, так ли оно обстоит на самом деле, как я думал, или нет.
Если бы Йен не следил за выражением лица Картаука, он бы ничего не смог заметить. Тот даже бровью не повел.
— И в чем же ты убедился?
Йен заговорил, медленно подбирая слова:
— Сначала это больно задело меня. Я любил Маргарет всю свою жизнь. И даже в мыслях не отделял ее от себя. Помню, как мы взобрались с ней на холм недалеко от замка, когда ей было лет десять, и я думал, что чувство, которое уже тогда связало нас, продлится всю жизнь. Такое счастливое это было время… — Он через силу улыбнулся. — Но те времена прошли. И винить в этом никого, кроме своей злосчастной судьбы, я не могу. Маргарет не бросила меня…
Картаук тяжело вздохнул и сказал:
— Я не хотел поддаваться этому чувству. Я полюбил ее против своей воли. Но не раскаиваюсь в том, что не смог сопротивляться.
— И не нужно, — мягко сказал Йен. — Любовь такое прекрасное чувство. Она обогащает нашу жизнь.
— Маргарет осталась верна тебе. — Картаук пожал плечами. — Я не такой, как ты. Я не считаю, что удовольствие может быть греховным. Но на этот раз этого не случилось…
— Знаю. И никогда не случится. — Йен оторвал взгляд от доски. — Она будет любить тебя, но никогда не покинет меня. До самой смерти. — Его черты исказились. — И я даже не могу обещать, что это случится скоро. Я не могу взять на себя грех и распорядиться своей жизнью, иначе я давным-давно освободил бы ее.
