Маргарет распорядилась, обращаясь к Картауку:
— Слезайте с повозки и помогите Джоку перенести Йена в его комнату. — Она быстро спрыгнула с повозки. — Джок, уложи его в кровать. А я пока пойду в буфетную, посмотрю, чем его можно накормить. — Она повернулась к Джейн. — Идемте со мной. У нас только трое слуг на весь огромный замок. И теперь, когда прибавилось столько ртов, мне одной не управиться…
Джейн быстро перебила ее:
— Мы не станем вам обузой.
— Говори за себя, — важно заметил Картаук, пока они с Джоком осторожно снимали носилки с повозки. — Художники всегда являются обузой. И для любого человека особая честь — заботиться о них.
— Вы занимаетесь рисованием?
— Нет! Я не занимаюсь рисованием. Я творю на века! Я великий золотых дел мастер.
— Многоуважаемый мастер, мне бы хотелось только одного: чтобы вы не уронили Йена. — Маргарет повернулась к Ли Сунгу. — Отвезите повозку в конюшню и распрягите лошадей. Потом возвращайтесь в буфетную, и я скажу, чем вы еще можете заняться.
— Ты обращаешься с ними, как со слугами, — запротестовал Йен. — В то время как они наши гости, Маргарет.
— Гленкларен не может позволить себе принимать гостей, которые не в состоянии обслужить себя сами. — Нежность, с которой она провела по его волосам, противоречила резкости ее слов. — Теперь помолчи и дай мне заняться делом. Я поднимусь, как только Джок уложит тебя в постель и ты немного отдохнешь с дороги. — Она зашагала через внутренний двор, на ходу обращаясь к Джейн: — Идемте!
Джейн заторопилась за ней следом.
— Иду.
— Подождите! — Взгляд Маргарет упал на Сэма, который, радостно виляя хвостом, прыгал у ног Джейн. — Это ваша собака?
— Сэм не доставит вам никаких хлопот.
Маргарет перевела взгляд на Бедилию, которая шла на привязи за повозкой.
— И лошадь тоже?
— Я не могла бросить ее в Казанпуре.
— Но мы не можем позволить себе содержать их, — категорично заявила Маргарет.
Джейн глубоко вздохнула и отчетливо проговорила:
— Они останутся здесь.
Маргарет вскинула на нее глаза:
— Что?
— Они останутся. Я сама о них позабочусь.
Сдержанное уважение промелькнуло на лице молодой женщины, прежде чем она повернулась и вошла в замок.
— Вижу, что позаботитесь.
Буфетная, в которой они оказались, была замусорена, штукатурка осыпалась с потолка. Все здесь требовало тщательной уборки, на всем лежала печать заброшенности.
Маргарет заметила взгляд Джейн и быстро проговорила:
— Я приехала всего два дня назад и успела привести в порядок только комнату Йена и наши. Если вам неприятно, займитесь уборкой сами.
— Я не имела в виду…
— Разумеется. И давайте будем откровенны, у меня нет времени на вежливые беседы.
Джейн почувствовала, как ее губы расплываются в улыбке.
— Мы с Ли Сунгом примемся за уборку, как только он вернется из конюшни.
— Это уже лучше. — Маргарет указала на маленькую седую женщину, которая сидела возле огромного камина и чистила картошку. — Это Мэри Роудз. Это Джейн Барнаби. Она приехала с Йеном.
— Еще один рот, — мрачно заметила женщина. — Все бы ничего, но у вас и без того хлопот хватает.
— Она сама будет обихаживать себя. — Маргарет подошла к котлу. — Это пусть тебя не беспокоит. Глупо беспокоиться о том, чего нельзя изменить. Жаркое готово?
— Вот только положу картошку.
— Я сама закончу. Иди и приготовь еще три комнаты.
— Три?
— Три, — отчетливо повторила Маргарет. — И не ворчи. Господь не оставит нас.
— Обычно на выручку приходили вы, а не Господь Бог, — пробормотала Мэри, передавая Маргарет миску с картошкой и поднимаясь на ноги. — Я заметила, что он все взваливает на вас. — Она двинулась к двери. — Поскольку я буду рядом, то взгляну, как там ваш отец.
Неожиданная улыбка осветила лицо Маргарет.
— Спасибо, Мэри.
Но когда она повернулась к Джейн, ее улыбка погасла.
— Господи! Йен выглядит так плохо! — прошептала она. — Руэл написал мне. Но я даже не предполагала… — Она села на освободившийся стул и принялась быстро чистить картошку. — Неужели он и в самом деле никогда не встанет?
— Доктор сказал, что не стоит лелеять таких надежд, — мягко заметила Джейн.
— Доктор такой же глупец, как и все остальные мужчины. Не будем слушать его и сделаем то, что в наших силах. — Маргарет выпрямила плечи, будто сбрасывала невидимый груз, и посмотрела на Джейн. — Почему вы носите брюки? Это так странно.
Джейн насторожилась. Наверное, Маргарет не так уж отличается от остальных женщин, как ей показалось.
— Это единственная одежда, которая у меня есть. Мне очень жаль, что она кажется вам неподходящей для Гленкларена.
Маргарет нахмурилась.
— Женщина должна быть похожа на женщину. Мужчины и так слишком много мнят о себе. Не будем льстить им и стараться походить на них.
Джейн сначала растерянно посмотрела на нее, а потом весело рассмеялась.
— У меня и в мыслях не было подражать им. Просто мне приходилось работать на железной дороге рядом с мужчинами, и в такой одежде это было намного удобнее.
— Правда? Но можно было бы найти какой-то промежуточный вариант… — На лице Маргарет промелькнул интерес. — Железная дорога? Мне нравится, когда женщины заняты делом. А почему вы выбрали железную дорогу… — Она не договорила и покачала головой. — Впрочем, поговорим об этом попозже. Как долго вы пробудете здесь?
— Я обещала Руэлу, что пробуду здесь ровно столько, сколько это будет необходимо для Йена.
Лицо Маргарет омрачилось:
— Один Бог ведает, сколько это будет тянуться. А Гленкларену нужны свободные руки.
— Именно это сказал и Руэл.
— В самом деле? Странно.
— Ничего странного. Большинство людей все равно питают явную или тайную любовь к тем местам, где они выросли.
Маргарет с изумлением посмотрела на нее.
— Но он вырос не здесь. У Энни был маленький домик по ту сторону долины.
— Энни?
— Энни Камерон, мать Руэла. Разве вы не знаете, что он незаконнорожденный сын?
Джейн с не меньшим изумлением посмотрела на Маргарет.
— Но ведь его фамилия Макларен?
— Руэл отказывался носить другое имя, несмотря на то, что отец не признавал его. Руэл не собирался предъявлять никаких прав на Гленкларен, но ему нравилось дразнить лэйрда.
