— Благодарю вас, сэр, и…
— А твой командующий Темпус? Он появится здесь? — Нетерпение в голосе агента заставило парня умолкнуть на полуслове. Но, похоже, лицо Стелса не выразило настороженности, потому что одноглазый наемник продолжил:
— Страт вернул назад бараки, принадлежавшие пасынкам, это была резня, которая может сравниться только с прохождением кругов Ада. Все с нетерпением ждут Риддлера — только он с высоты своего положения сможет подавить нынешние беспорядки.
— Возможно, — осторожно ответил Нико. Он не имел права говорить больше. Однако мог теперь задать свой собственный вопрос.
— А Рэндал? Хазард из Тайзы, который принимал участие в крупном наступлении в горах на севере? Вы его видели?
— Рэндал? — Наемник ощетинился, и Нико понял, что ничего хорошего на этот раз он не услышит. — Страт справлялся о нем три или четыре раза. Похоже, его похитили прямо из здания Гильдии магов — а может, он сам ушел. Никогда не знаешь, что этим колдунам взбредет в голову, ведь правда, сынок? Я хочу сказать, что, может быть, он взял да и ушел. Это случилось сразу же после штурма бараков пасынков. Слава богу, Страт и его люди ушли отсюда, а то здесь было бы не продохнуть.
— Рэндал не мог сделать этого сам, — сказал Нико, поднимаясь на ноги
— Что ты имеешь в виду, солдат?
— Ничего. Благодарю за работу — вот аванс Нико, несмотря на бороду, подчеркивавшую его глубокие шрамы, выглядел моложе своих лет. Он достал несколько монет из кошелька, висящего на поясе рядом с мечом
— Увидимся позже
Стелсу необходимо было выбраться из города, объехать его внешние границы и разобраться в том хаосе, что воцарился в Санктуарии с тех пор, как он покинул его.
Пока он седлал коня и выводил его, похрапывающего, на воздух в мрачный, поздний рассвет — уже неделю стояли самые короткие дни в году, — ему припомнилось его последнее путешествие в этот город.
Две зимы назад Никодемус по прозвищу Стелс потерял в Санктуарии своего первого напарника — мужчина, с которым он более десятилетия состоял в партнерстве, согласно заповедям Священного Союза, принял здесь свою смерть. Это причинило Нико такую боль, какой он не испытывал со времен своего детства, проведенного в рабстве у Стены Чародеев; произошло это на Набережной, на складе у пристани. Возвращение в Санктуарии вызвало грустные воспоминания и неугасимую боль. Весной того же года, здесь же, находясь в составе отряда пасынков, руководимого Темпусом, он лишился своего второго напарника, Джанни, который попал в руки нисибийской колдуньи, Королевы Смерти, и тогда Нико покинул Санктуарии, отправившись на север, где, как он думал, ведутся более благородные войны.
Но на севере, как он вскоре обнаружил, войны оказались не чище — он сражался против Дэтена, главного повелителя колдунов у Стены Чародеев, и против Роксаны на склонах гор в Тайзе, и на самих вершинах, где провел молодость в рядах неистовых партизан, называемых Последователями и возглавляемых теперь другом его детства, Бэширом. Потом Нико воевал против мигдонианцев, рука об руку с Бэширом и Темпусом, осмелившимися перевалить через Стену Чародеев, чтобы увидеть то, что ни один человек видеть не должен — мигдонианцы вступили в союз с вероотступнической магией, и все защитники, которых Темпус собрал под свои знамена, были всего лишь пешками в той войне колдунов с богами
После того как принял участие в перевороте и убийстве императора, имевших место во время Мужского Фестиваля, уставший от войн, с беспокойными душой и сердцем, Нико отправился далеко на запад, к Бандаранским островам, туманным и мистическим, прихватив с собой переметнувшегося на их сторону юношу-полукровку, наполовину мигдонианпа. наполовину колдуна. Там Нико вырос, там он научился глубоко почитать древнюю мудрость столетних старцев, видевших богов в людях, а людей в богах и не имевших никакой связи с этими молодыми воинственными божествами, которых создали своими молитвами и жертвоприношениями илсига, ранканцы и им подобные.
И вот кровь и слезы, которые он проливал вдали от Санктуария, почести, которых он был удостоен в те годы, были забыты им, как только он оседлал своего вороного коня в конюшне Гильдии наемников и отправился на разведку в город.
Нико бочком пробирался сквозь толпу вверх по лестнице в «Держи пиво», чтобы повидать ее хозяина, которого он знал достаточно хорошо, поскольку ухаживал за его дочерью, когда останавливался здесь раньше. Этот человек имел право знать, что тень его дочери, долго не находившая себе пристанища после смерти под действием колдовства, в конечном итоге приняла покой непосредственно из рук Нико Неожиданно воин по прозвищу Стелс остро ощутил присутствие Роксаны. Ему даже померещилось, что он чувствует ее запах в воздухе пивного зала.
Она была где-то здесь. Совсем рядом. Маат подсказывал это — краем своего внутреннего зрения он видел сияющие ярко-синие вспышки следов колдовства, творимого Роксаной, точно так же, как обычный человек мог увидеть тень преследователя боковым зрением. Душа Нико обладала способностью к такому зрению благодаря постижению учения о трансцендентном восприятии. Подобные навыки позволяли ему проследить за нужным человеком, почувствовать его присутствие и даже выделить суть эмоции, направленных в его сторону, хотя он и не мог прочитать при этом конкретных мыслей данной личности.
«Держи пиво» была свеже-выбелена и полна решительно настроенных бражников, мужчин и женщин, чье положение в городе обязывало их показывать, что они, как всегда, заняты делом и их не могут поколебать ни повстанцы НФОС, ни бейсибские захватчики, ни нисибийская магия. Здесь колдуны из ранканской Гильдии магов одетые в мантии, делавшие их похожими на плохо накрытые столы, пьянствовали вместе с владельцами караванов и верховными жрецами из дворца, одержимыми одной мыслью' безопасность проводимых ими сделок, не влекущих за собой вмешательство воинствующих группировок; личная безопасность и безопасность их семей. Безопасность — это был тот товар, который больше всего ценился жителями Санктуария в эти дни.
Что касается Нико, то безопасность для него, как только он покинул Бандару и вступил во внешний Мир, перестала иметь значение. В своей хижине на утесе он мог быть в безопасности, однако теперь его способность к маат и глубинному восприятию была обращена к его собственному духовному миру и не могла быть применена, в своем первоначальном значении, для того, чтобы изменить судьбу-друтую или ход событий, зашедших слишком далеко в том или ином направлении.
Маат выделял своего последователя из Хаоса для того, чтобы вернуть ему утраченное равновесие. Потеря равновесия всегда была болезненна для Нико, он дорого расплачивался за это и всегда стремился в Бандару, как только силы его иссякали. Но, вернувшись домой, он быстро набирался сил, некоторое время маялся от неясного беспокойства и опять возвращался во внешний Мир, где равновесие было чистой воды абстракцией и где все, что бы ни сделал человек — пусть даже такой полубог, как командир Нико Темпус, — не могло привести хотя бы к видимости прочного мира.
