Ну что ж, лгать он умеет. Лгать в наши дни нетрудно.
Но ему не хотелось лгать. Он смертельно устал от бесконечной лжи.
А кроме всего прочего, ему нравилась Бесс Грейди. В ней женская хрупкость причудливо сочеталась с силой и мужеством. Его привлекали в ней ум, открытость, даже ее упрямство, доставившее ему столько хлопот.
К тому же он дал ей слово сказать правду…
Проклиная свою профессию, Кальдак понял, что сдержать слово ему не удастся.
* * *
– Ну что? – спросила Бесс, едва Кальдак показался на пороге. – Почему тебя так долго не было?
– Я решил убедиться, что за мной нет «хвоста», и поехал кружным путем. – Кальдак сразу прошел в кухню. – Хочешь кофе?
– Нет. – Она скрестила руки на груди. – Я хочу услышать новости.
– Хорошо, сейчас поговорим. – Он насыпал кофе в кофеварку, залил его водой и нажал на кнопку. – Почему во всех гостиницах кофеварки обязательно на две чашки?
– Кальдак, куда ты ездил?
– Я встречался с человеком, который работает в Центре по борьбе с инфекциями.
– Что дальше? – Я отдал ему деньги из кружки для пожертвований. На анализ.
Боже, она-то и думать забыла про эти деньги.
– Но почему именно деньги?
– Видишь ли, посылая нас на очистку города, Эстебан велел нам собрать все купюры достоинством в двадцать песо. Мы упаковали их в специальные мешки, а потом сожгли. А церковная кружка закатилась под скамью, и о ней никто не вспомнил. Эстебан уверен, что спрятал концы в воду, но его ждет разочарование.
– Что же показал анализ?
– Это фальшивые купюры. И напечатаны они при помощи очень необычной сиреневой краски. Кац говорит, что краска заражена бактериями антракс, претерпевшими генную мутацию.
– Антракс?! – почти беззвучно прошептала она. – Боже.
– Тебе что-нибудь говорит это название?
– Я два года изучала медицину. Если человек возьмет в руки зараженную антраксом материю, например, животный мех или кожу, то бактерия проникнет в кровь.
– Да, зараза передается через кожу, через пищу или воздушным путем. Обитатели Тенахо вдыхали зараженный воздух. Попав в легкие, бактерии вызвали необратимые мутации, и все люди погибли в течение шести часов. Конечно, на разные организмы бактерии подействовали по-разному. По позам трупов было ясно, что одни жители умерли за несколько минут, тогда как другие протянули не один час.
Бесс вспомнила: мальчик в магазине лежал, словно сраженный молнией.
– Но умерли все.
– Да. Однако Эстебану не понравилось, что в некоторых случаях агония длилась долго. Наверное, потому он и до сих пор не пошел дальше. Но он уже почти готов.
– От антракса хорошо помогает сыворотка серума.
– Против этой мутировавшей разновидности она бессильна.
– А другого средства нет? – с ужасом спросила Бесс.
– Возможно, удастся создать противоядие, если работать по двадцать четыре часа в сутки в течение восьми месяцев. Но у нас нет времени.
– Эстебан убил их всех с помощью денег… – прошептала Бесс.
– Что ж, это самый надежный способ. Тенахо – бедный поселок. Туда приехали незнакомые люди и принялись раздавать деньги. Наверное, эти простаки решили, что они уже в раю.
«Они и впрямь отправились в рай», – подумала Бесс. Рассудок ее отказывался смириться с миром, в котором существует столь расчетливое злодейство. Впрочем, известны случаи, когда детей в Хэллоуин угощали конфетами, начиненными ядом. – А как же люди Эстебана могли раздать деньги и при этом не пострадать?
– Деньги лежали в запечатанных прозрачных пакетах. Разработка упаковочного материала заняла почти столько же времени, сколько и эксперименты с мутациями.
– Твой чемоданчик тоже покрыт этим материалом?
Кальдак кивнул.
– Да, но я в любом случае не очень беспокоился. Очевидно, эти бактерии не могут жить долго. Посуди сама. Эстебан не предпринял ничего, чтобы помешать медикам приехать в Тенахо, а ведь он не мог быть на сто процентов уверен, что мы соберем абсолютно все болезнетворные купюры. Поэтому срок жизни бактерий наверняка был ограниченным. Думаю, часов двенадцать, раз Эстебан считал, что вы с Эмили тоже заразились.
– Но ведь Рико умер.
– Мы не знаем точно почему. Возможно, он случайно дотронулся до какой-нибудь банкноты.
– Корень, – глухо пробормотала Бесс. – Священник перед смертью несколько раз повторил слово «корень». Я еще подумала, что он имеет в виду яд. А он, наверное, пытался что-то сказать про деньги.
– «Деньги – корень всех зол»? Не исключено.
– Господи, какая же цель У Эстебана?
– Понятия не имею, что этому подонку нужно.
Кофеварка автоматически отключилась, и Кальдак налил себе кофе.
– Тебе это должно быть известно. Ты ведь работал с ним вместе.
– Насколько я знаю, Эстебан надеялся использовать свои разработки в качестве орудия шантажа. Следовательно, он жаждет богатства и власти. Но я полагаю, здесь нечто большее. По-моему, Эстебан – настоящий маньяк.
– Просто какой-то киношный монстр.
– Не надо его недооценивать, – серьезно возразил Кальдак. – Эстебан необыкновенно умен, иначе он не сумел бы создать столь разветвленную агентурную сеть. В его руках находятся лаборатории, где была выведена эта разновидность антракса. Изготовлением фальшивых денег занимался Хабин. Считается, что операцию возглавляет Хабин, но лично я в этом не так уж уверен.
– Расскажи мне про Хабина.
– Я уже говорил тебе – это палестинский террорист. Его гнездо в Ливии. Этот преследует политические цели. В последний год он делает все возможное, чтобы оказать давление на Соединенные Штаты и заставить Израиль выпустить палестинских заключенных.
Бесс содрогнулась.
– Как – Соединенные Штаты?
– Я же объяснял тебе: Тенахо – это всего лишь пробный полигон.
– Неужели его мишень – Соединенные Штаты?
– Думаю, ты и раньше это понимала. Наверное, она просто не желала признаваться себе в том, что понимала.
– Но… ты уверен?
– Я уже давно наблюдаю за ними. Все, что мне удалось узнать, говорит в пользу этого предположения. Полтора года назад из Денверского банка пропало большое количество двадцатидолларовых купюр.
– Но, говорят, наши деньги невозможно подделать.
– В данном случае сойдут даже сносные копии. Вероятнее всего, они будут действовать по сценарию Тенахо. Кто станет проверять купюры, когда они падают с неба?
