Де Сальмо смущало только одно: теперь у нее есть его фотография.
* * *
На ступеньках крыльца сидел незнакомый мужчина, и Бесс, вздрогнув, непроизвольно вцепилась в руку Кальдака.
– Все в порядке, – усмехнулся он. – Это Йел. Я попросил Рамсея прислать его сюда, как только он вернется в Штаты.
– Воздухом подышали? – Йел Наблетт поднялся на ноги и протянул руку. В голосе его чувствовался легкий акцент. – Теперь ясно, отчего Рамсей стоит на ушах.
Кальдак с улыбкой пожал Йелу руку.
– На такое представление я бы не отказался посмотреть. Ладно, рад тебя видеть. Познакомьтесь: Бесс Грейди, Йел Наблетт.
Бесс автоматически пробормотала какую-то вежливую фразу. Перед ней стоял человек, который отправился на поиски Эмили и отыскал ее в могиле. Но, как бы то ни было, она должна быть благодарна ему. Йел Наблетт оказался худощавым и мускулистым, зеленоглазым шатеном лет под сорок. Его лицо понравилось Бесс.
– Я не знал, что ты уехал из Мексики, – заметил Кальдак, отпирая дверь.
– Там больше нечего было делать, – отозвался Йел и вошел в дом вслед за хозяйкой. – Эстебан пропал. Вероятнее всего, выехал из страны.
– Этого еще не хватало! Когда?
– Вчера. – Йел взглянул на Бесс и добавил вполголоса:
– Поверьте, мне очень жаль, что я не смог привезти вам сестру живой.
– Вы ни в чем не виноваты, – вздохнула Бесс и заключила про себя, что Йел Наблетт, по-видимому, не злой человек. – Спасибо за то, что вы нашли ее, мистер Наблетт.
– Просто Йел. Как ты думаешь, – обратился он к Кальдаку, – Эстебан хочет приехать сюда?
– Вряд ли. Хотя я почти мечтаю о том, чтобы он объявился здесь. Но готов спорить, что у него есть и другие дела.
Йел поморщился.
– Хотелось бы надеяться, что ты ошибаешься.
– Он почти закончил приготовления и теперь может нанести удар в любой момент. Если он решился покинуть Мексику – значит, у него были на то веские причины.
– Выходит, он просто взял и исчез? – спросила Бесс. – Но как это могло произойти? Разве за ним не следили?
– Разумеется, следили, но он очень хорошо все рассчитал, – ответил Йел. – Эстебан вошел в один из домов на бульваре Реформ и не вышел оттуда.
– Этого нельзя было допустить! – воскликнул Кальдак.
– Согласен. И тем не менее мы его упустили.
– Что говорит Рамсей?
– Чего только не говорит! Аж пар изо рта идет. Он поручил одному из агентов допросить с пристрастием Переса, адъютанта Эстебана. Хотя вряд ли ему что-нибудь известно. Рамсей просто не знает, за какую соломинку хвататься. – Он посмотрел на Бесс и улыбнулся. – А вы основательно разворошили муравейник, когда решили остаться в Орлеане.
Бесс хмуро ответила:
– Мне очень жаль. Но я не могла придумать, как иначе заманить сюда Эстебана. Вот вы вели за ним наблюдение, а теперь даже не знаете, куда он делся. Тоже мне агенты ЦРУ!
Йел вспыхнул и театральным жестом воздел руки.
– Кальдак, спаси меня от этой женщины! Испепели ее взглядом.
– Попытайся сам. Мои взгляды на нее не действуют.
– Правда? Это уже интересно. – Йел опять улыбнулся Бесс, и на сей раз она неожиданно для самой себя ответила ему улыбкой. – Тогда я сдаюсь на милость победительницы. Не осчастливите меня чашечкой кофе? Я примчался сюда сразу из аэропорта.
– Хорошо, если только это не предлог, для того чтобы выставить меня отсюда и поговорить с Кальдаком наедине.
– Признаюсь, именно это было у меня на уме.
Бесс пришло в голову, что Йел сейчас похож на мальчишку, которого застукали с запретной банкой варенья.
– В таком случае варите себе кофе сами. С меня довольно секретов.
– Как угодно. Просто мне не хотелось лишний раз волновать вас. – Он повернулся к Кальдаку. – Рамсею стало известно, что за человек здесь действует по поручению Эстебана. Ему сообщили из городской полиции, что в городе находится Марко Де Сальмо.
– Значит, Де Сальмо… – задумчиво повторил Кальдак. – Мне знакомо это имя.
– Но ты не видел его?
– Только один раз, в Риме. Причем издалека.
– Какие о нем отзывы?
– Мастер.
– Ты смог бы его узнать? – быстро спросила Бесс.
– Вряд ли, – ответил Кальдак. – Надо попросить Рамсея достать его фотографию.
Йел покачал головой.
– Увы. На Де Сальмо нет полицейского досье.
– Как это может быть? – вскинулась Бесс. Йел пожал плечами.
– Он возник три года назад буквально из ниоткуда. Возможно, даже имя вымышленное. Мы ничего не можем проверить. Информации на него у нас нуль.
«Так или иначе, убийца обрел имя, – отметила про себя Бесс. – Его зовут Марко Де Сальмо».
Йел обратился к Кальдаку:
– Ты просил меня заняться сбором информации об Эстебане, но ничего нового мне узнать не удалось.
Кальдак тихо выругался.
– А что вообще вам о нем известно? – заинтересовалась Бесс.
– Эстебан вырос в трущобах Мехико, – заговорил Кальдак. – В семье было двенадцать детей. Отец – чернорабочий. Мы откопали некую сеньору Дамирес, она была социальным работником, курировала тот район и помнит семью Эстебана. По ее словам, они ютились в двухкомнатной лачуге и вечно голодали. Там везде кишели крысы, и Эстебан дважды за один месяц попадал в больницу. Оба раза его серьезно искусали крысы. Ему было тогда десять лет.
– Они кусали его одного? А других детей – нет?
– Видимо, особенно вкусным крысы сочли Эстебана, – заметил Йел. – Кроме того, ему приходилось спать на полу.
– После этих случаев его жизнь повернулась к лучшему, – продолжил Кальдак. – Месяц спустя умер его брат Доминго, и Эстебан занял его кровать. А после смерти старшей сестры им уже почти хватало еды.
– Отчего они умерли?
– Пищевое отравление.
– Знаешь, такое впечатление, что это Эстебан постарался, – негромко сказала Бесс.
– Не исключено. Правда, наша сеньора Дамирес говорит, что в тех социальных слоях пищевые отравления – вовсе не редкость. Когда ребенок голоден, он тащит в рот все, что под руку попадется. – Кальдак помолчал. – Но, как бы то ни было, он наверняка сообразил, насколько выгоднее быть единственным ребенком.
– Что, потом еще кто-то умер?
– За пять лет умерли еще три сестры и четверо братьев.
– Причина?
