— Вам ничего терпеть не придется… у себя в Дорчестере. — Марианна помолчала. — Вы мне здесь не нужны.
— Грегор считает, что нужна, и Джордан, уж конечно, не пригласил бы меня сюда, не будь у него на это причин. — Прищурившись, она всмотрелась в лицо девушки. — Скажи, он тебя добивался?
Прямой вопрос заставил щеки Марианны густо покраснеть.
— Можешь не отвечать. В высшей степени необычно. Джордан всегда решительно избегал молоденьких. — Дороти цинично улыбнулась. — И что еще более необычно — он решил защитить тебя от своих желаний. — Она подошла к окну и стала смотреть на дальние холмы. — Все это потребует колоссальных усилий. Я могла бы сделать так, чтобы общего тебя приняло, но…
— Мне нет дела до вашего общества, — горячо воскликнула Марианна. — Я хочу, чтобы меня оставили в покое.
— А как насчет твоего брата? Дети бывают очень жестокими и следуют примеру взрослых. Ты бы хотела, чтобы деревенские ребятишки бросали в него камнями и грязными словами из-за того, что его сестра — шлюха?
— Нет!
— Тогда надо, чтобы ты ни в чьих глазах не была шлюхой.
Этот же довод приводил Грегор — опровергнуть его Марианна не могла.
— И надо полагать, одного вашего присутствия будет достаточно, чтобы этого не случилось?
— Нет, потребуется гораздо большее. Хотя я умею держаться так, что люди робкие мгновенно скисают.
«И даже не очень робкие», — добавила про себя Марианна.
— И, благодаря моему отцу, который был бессовестным сплетником, я имею в запасе скандальные тайны практически всех семейств, принятых при дворе принца-регента.
— И какой в них прок?
Дороти изумленно подняла брови.
— Это первый признак наивности, который я в тебе заметила. Все-таки ты еще слишком юная и неопытная, да и росла ты совсем в другой обстановке. Это — оружие, милочка, и оружие грозное. — Она выпрямилась во весь свой внушительный рост. — А теперь мы должны прийти к соглашению. Я не намерена воевать и с обществом, и с тобой. Ты будешь помогать мне?
А что еще ей остается, раз надо защитить Алекса? Придется смириться с неизбежностью. Она с самого начала знала, что жизнь в Камбароне не будет для нее раем.
— В разумных пределах, — нехотя сказала она и быстро добавила: — Но с условием, что это не должно мешать моей работе.
— Договорились. Мы сможем это сделать. — Дороти нахмурилась. — Нам надо придумать план.
— Вы хотите сказать — ложь. Вы говорите точно так же, как Грегор.
— На самом деле идея Грегора не так уж плоха, мы можем взять ее за основу, но этого явно недостаточно. Тебе пока только пятнадцать, до шестнадцати еще далеко. Конечно, это всего год, но, поскольку все знают, как Джордан не любит молоденьких девушек, это немного поможет нам. И мы скажем, что ты — заумная юная мисс, которую интересуют только уроки да ее хобби.
— Работа со стеклом для меня не хобби.
— Теперь — хобби. Общество не принимает ремесленников.
— Тем больше у меня оснований не пытаться в него войти.
— А твой брат? — напомнила ей Дороти.
Марианна стиснула в пальцах перо.
— Я не потрачу на эту чепуху ни одной лишней минуты!
— Не беспокойся, ты будешь появляться на людях крайне редко и только на короткий срок. Иначе, я боюсь, ты все испортишь. — Дороти нахмурилась. — Теперь, когда Джордан будет приезжать домой, надо, чтобы здесь всегда были гости. Ты ни в коем случае не должна оставаться с ним наедине.
— Дом и так полон народа: сотни слуг, и Грегор, и…
— Это не одно и то же, — нетерпеливо оборвала ее Дороти. — На людях он должен быть снисходителен — и, возможно, даже относиться к тебе с некоторой скукой. — Она с отвращением встряхнула головой. — Я, наверное, сошла с ума. Что я пытаюсь сделать? Спасти репутацию девушки, оказавшейся в доме Герцога Бриллиантов!
— Герцога Бриллиантов?
— Один из титулов, который достался Джордану не по наследству. Он его сам заработал. — Заметив, что Марианна заинтересовалась, она объяснила: — В шестнадцать он вышел из университета и стал любимцем королевского двора, так же как прежде был любимцем Камбарона. Отцовские деньги он получил только после совершеннолетия, но от другой ветви семьи унаследовал состояние, которым мог распоряжаться сразу же. Он стал записным волокитой и игроком, со страстью предавшись всем возможным порокам.
Примерно то же самое ей про себя рассказывал и сам Джордан.
— И какое отношение имеют бриллианты…
— Джордану в собственность достались и алмазные копи в Африке. Одно время у него была привычка носить при себе мешочек с бриллиантами для этих жутких женщин, с которыми он резвился.
Марианна вспомнила, как Джордан спрашивал ее, не хочется ли ей получить бриллианты. «Женщинам обычно нравится то, что сверкает».
Она и в тот момент почувствовала, что он говорит на основании собственного опыта, но почему-то это открытие больно ранило ее.
— Он преподносил им бриллианты?
На лице Дороти впервые промелькнула неуверенность:
— Не… не думаю. Почему-то, когда упоминались бриллианты, все страшно хохотали. — Марианне показалось, что Дороти слегка смутилась. — Во всяком случае, за Джорданом надолго укрепилась слава блестящего и очаровательного развратника.
— И так было до тех пор, пока не появился Грегор?
— О, и потом еще несколько лет. Джордана приручить оказалось не так-то легко. Грегор старался изо всех сил, но главным виновником перемены, происшедшей в характере Джордана, стал — кто бы ты думала? — Наполеон. — Заметив удивление Марианны, она пояснила: — Джордан за что-то страшно невзлюбил этого маленького корсиканца и со свойственным ему пылом окунулся в политические интриги. — Дороти предупреждающе подняла руку: — Подробностей я не знаю. Да меня это и не интересует. Слишком много несправедливостей творится вокруг домашнего очага, чтобы я искала причин для беспокойства на другой стороне пролива. Однако мы сейчас должны благодарить Бога, что дела задерживают Джордана вдали от дома. Он ведь нечасто бывает в Камбароне.
—Да.
— Вот видишь, все складывается как нельзя лучше. Так улыбнись, девочка. Ты слишком серьезная. Серьезность годится только в самых важных вещах. Бог свидетель, их и без того слишком много, так что печали в жизни хватает. — Она собралась уходить. — Теперь я пойду распакую вещи и отправлю кучера обратно в Дорчестер. Какую комнату тебе отвели?
— Синюю.
— Господи, это совершенно не годится! Она еще сойдет для райских птичек Джордана, которые все равно не замечают, день стоит на улице или ночь, но ты там задохнешься. Неудивительно, что ты так цепляешься за эту башню. Я распоряжусь, чтобы тебе поменяли комнату. Что-нибудь посветлее и более открытое? — Увидев по лицу Марианны, что она совершенно озадачена, Дороти изумилась: — Если та комната тебе не понравилась, почему же ты ее не поменяла?
