— Слишком рано…
— Милорд так не подумает. — Он поднял ее и понес прочь от конюшни. — Он приказал мне сопровождать мадемуазель до главного зала. Я недоволен, что вы заставили меня ослушаться приказа. Вам не следовало убегать.
Холодный ночной ветер разгонял темноту.
— Оставь меня. Куда ты меня несешь?
— К милорду Гейджу.
— В зал? — Дрожь охватила ее. — Я не пойду. Мне надо…
— В комнату милорда. — Лефонт посмотрел на нее. — Боюсь, вид у вас для зала не вполне подходящий, — поморщился он. — Везде кровь. Схожу-ка я за лордом Гейджем и приведу его к вам.
Она потрогала свой рот. Губа разбита, но где еще были открытые раны?
— Много крови?
— Вы похожи на Малика после того, как сакс пронзил его насквозь. — Войдя в зал, Лефонт стал подниматься по ступенькам.
Она помнила, в какую дикую ярость пришел Гейдж, увидев раненого Малика. Что же будет, когда перед ним предстанет она? Надо найти способ избежать встречи с ним, спрятаться, пока не заживут раны.
— Нет, он не должен видеть меня. — Ее начал бить озноб. — Положите меня, капитан, я не…
— Что такое? — Гейдж стоял у подножия лестницы, глядя на них снизу вверх, из-за его спины выглядывал лорд Ричард. Увидев ее, Гейдж на секунду замер. — Матерь Божья! — Перепрыгивая через две ступени, он помчался вверх. — Что с ней случилось? — спросил он Лефонта.
— Ничего, — быстро ответила она. Глупый ответ сам собой сорвался с ее губ. Неужели нельзя было придумать что-нибудь получше?
— Сожалею, что не успел подоспеть раньше, чтобы… — Лефонт замолчал, остановленный нетерпеливым жестом Гейджа. — Это сделал муж мадемуазель, милорд.
Гейдж напрягся.
— Ее муж?
Она закрыла глаза, чтобы не видеть выражения его лица.
Гейдж продолжал говорить сдержанным тоном:
— Я возьму ее. — Руки Гейджа подхватили ее, когда Лефонт разжал свою цепкую хватку. — Ступай принеси горячей воды и бинты. В комнате леди Эдвины возьми сумку Бринн с травами и мазями. Они ей могут понадобиться.
— Позвольте мне помочь, — заискивающе предложил лорд Ричард. — В комнате моей жены я возьму сумку с лекарствами. Не могу выразить словами свое огорчение по поводу возвращения Делмаса. Я предупреждал его, чтобы он не смел…
— Принеси! — повторил Гейдж.
Открыв глаза, Бринн увидела спешившего за ними по лестнице Ричарда. «Не очень-то у него расстроенный вид», — мрачно подумала она. Он напоминал ей хитрого рыжего кота, которого только что сытно накормили.
Гейдж поднимался с ней по лестнице.
— Мне не нужны отвары, — прошептала Бринн. — Мне не очень сильно досталось. Просто все кажется серьезнее, чем есть на самом деле.
— Помолчи! — процедил он сквозь зубы.
— Что ты собираешься делать? Поколотить меня?
— Нет. — Он посмотрел на нее, в его глазах блестели слезы. — Господи, конечно, нет!
— Но ты так сердит на меня, что готов отругать. Делмас чувствовал то же самое. Не станешь же ты обвинять его в том, что ощущаешь сам. Это неразумно.
— Я уже обвиняю его. — Его взгляд упал на нее. — Видит Бог, он виноват во всем. И никакие разумные доводы не заставят меня думать по-другому.
Бесполезно спорить с ним сейчас. Она попытается поговорить об этом позже, когда пройдет первый испуг. И потом, она так устала…
Через какое-то время, открыв глаза, Бринн смутно ощутила, что лежит раздетая под покрывалом, а вокруг витает мятный запах отвара. Гейдж сидел рядом на стуле, сцепив руки и опустив глаза в пол. Его иссиня-черные волосы отсвечивали кроваво-красным отблеском горящих свечей. Кровь…
— Гейдж…
Мягким быстрым движением Гейдж поднял голову.
— Такое никогда больше не повторится, — бесстрастно произнес он. — Никто никогда не обидит тебя больше. Никто, пока я жив.
— Мне не было больно. Ну, может, самую малость. Но было…
— У тебя, возможно, перелом указательного пальца, на него как будто прыгнули сверху. Нижняя губа разбита. Все лицо и тело в кровавых синяках. — Он рассказывал о нанесенных ей ранах без видимого волнения. — Он бил тебя?
Она промолчала.
— Он бил тебя ногами, как собаку, не угодившую ему, — продолжал Гейдж. — Лефонту вначале показалось, что он убил тебя.
— Он ошибся.
— Еще ты будто бы сказала, что он пришел слишком рано, и просила его уйти. Почему, Бринн?
— Я не хотела… Он был там лишним.
— Лишним? — Он вскочил со стула, прошел в другой конец комнаты и принес красивое зеркало в изящной раме. — Лишним? — спросил он, держа его перед ней.
Она едва взглянула на побитое, в синяках лицо.
— Не все так страшно, как выглядит. Пройдет несколько дней, и ты даже не вспомнишь…
— Вспомню, — леденящим душу монотонным голосом продолжал Гейдж. — Я не забуду ни один синяк, ни один нанесенный удар. Вот увидишь.
Она облизала пересохшие губы.
— Хватит. Ты не должен… Куда ты собрался?
Он оглянулся на ходу.
— А куда, тебе кажется, я иду?
— Не смей. — Она вскочила с кровати и побежала вслед за ним. — Ты не пойдешь искать его.
— Вернись в постель.
Она закрыла собой дверь.
— Я не пущу тебя! — Голос ее звенел. — Ты не лучше его. Вы все жаждете крови и мести. Неужели ты думаешь, что я не справилась бы с ним? Я сама вызвала его на то, что случилось. Я сделала это, потому что мне так надо, и не позволю тебе вмешиваться.
— Почему тебе так надо?
— Не время говорить об этом.
— Почему?
Он вцепился мертвой хваткой, и Бринн это понимала. Ей следует ответить ему, иначе он не отстанет.
— Ему надо было излить свою ярость, иначе он натворил бы много бед.
— И ты подставила себя ради спасения других?
— Я не боялась его. Мне стало страшно за него. Он грозился пойти к тебе, и я не сомневалась, что ты… — Она замолчала на полуслове.
— Убью его… Ты это хотела сказать? — Он приподнял ее и отодвинул от двери. — Как мило с его стороны дать мне такой прекрасный повод!
— Ты не должен мстить. Синяки — ерунда. Я лечу людей, а лекарь не может стать причиной смерти. — Дрожащим голосом в полном отчаянии она взмолилась: — Прошу тебя, Гейдж, умоляю, не убивай его!
Он прошел мимо нее.
— Нет!
Надо пробить эту толстую стену, за которой бушевала злоба. Только так можно спасти их обоих. Подняв руку, она дала ему пощечину.
