– А твои родители еще живы?
– Нет. Мать умерла, когда мне было четырнадцать. А через десять лет с небольшим от инфаркта умер отец. – Ной поморщился. – К сожалению, ему так и не удалось дожить до того времени, когда наши отношения наладятся. Отец был вечно занят делами и не мог уделить достаточно внимания ни матери, ни мне. Она развелась с ним, когда я был еще маленьким. Но он добился права участвовать в моем воспитании.
– Значит, он должен был проявлять к тебе больше внимания и заботы.
– Возможно. Не знаю. Но мне как сыну досталась в наследство его компания. – Он покачал головой. – Боже, до чего же он был влюблен в свое дело! Все, что у него было, он вложил в компанию. И свои силы тоже. Мне кажется, его больше ничто на свете не интересовало.
– Но ведь и ты тоже влюблен в свою работу.
– Отец довольно рано начал вводить меня в курс дела. Хотя я всячески и пытался избежать участи стать главой компании. Я отправился к Джону Хопкинсу, чтобы защитить у него ученую степень. Но отец перестал платить за обучение до того, как мне удалось довести дело до конца, – Ной криво усмехнулся. – По его словам, общее понимание того, что творится в медицине, – полезно для человека, возглавляющего компанию по изготовлению фармацевтических средств. Но забираться глубже, получать степень при этом совершенно не обязательно.
– И что ты сделал?
– Вышел из себя. Посоветовал ему убираться ко всем чертям и сделал то, чего он больше всего на свете не хотел: пошел в армию.
– Где ты и встретил Сета?
– Сет и Тони Лински проходили вместе со мной службу в спецвойсках. Нас использовали как затычку в разного рода секретных операциях. – Он пожал плечами. – Понадобилось немного времени, чтобы понять, насколько это занятие мне не по нутру. И когда срок службы закончился, я вернулся домой. Зато отец стал намного сговорчивее, мне удалось получить степень, и только после этого я вернулся на фабрику. После его смерти, поскольку управление всем перешло ко мне, я основал независимую исследовательскую лабораторию.
– И зачем?
– Потому что это было мое детище.
– Говорят, что каждый из нас со временем становится похожим на своих родителей…
– Думаешь, я повторил ошибки своего отца? Нет. Я никогда не считал, что должен похоронить себя в стенах компании. И старался жить полнокровно, соблюдая золотую середину. Те, кто работал на компанию… я чувствовал себя в ответе за этих людей. Заботиться о них – тоже было моим делом. – В уголках его губ залегла горькая складка. – К сожалению, я не очень хорошо справился со взятым на себя обязательством.
– Откуда тебе было знать, что Огден…
– Не надо искать оправдании. Я слишком хорошо понимаю, что я наделал. – Подойдя к двери, он сказал:
– А сейчас тебе пора ложиться спать.
В то время как Ной так горько переживал случившееся, она должна идти спать? Собравшись дать ему отпор, Кейт вдруг почувствовала, что необходимо уступить. Ему сейчас и без того тяжело. Не стоит отстаивать свою независимость и усугублять у него ощущение вины. Остановившись рядом с ним, она спросила:
– А что ты делаешь в перерывах между завтраками, обедами и ужинами?
– Звоню по телефону. Потом передаю то, что узнал, Сету, держу его в курсе всех событий и дел. – Он помолчал. – Готовлюсь.
– Готовишься… к чему?
– К апокалипсису. Какой лучше оркестр заказать для мистера Реймонда Огдена.
Она нахмурилась:
– О чем это ты?
– Мы обсудим это с тобой, когда работа над RU-2 будет завершена.
– А почему не сейчас? Или ты по-прежнему считаешь, что я слишком «пуглива» и не смогу после этого сосредоточиться на главном?
– О, Господи, – вздохнул Ной. – Как я жалею, что это слово сорвалось у меня с языка! На самом деле, – и мы это знаем лучше кого бы то ни было, – ты непоколебима, как скала. – Он улыбнулся. – Я совершил промашку. Незачем постоянно пинать меня за это, Кейт. Постарайся проявить снисходительность.
– Не вижу, почему… – Кейт оборвала себя на полуслове. Какая, в сущности, разница, когда они обсудят этот вопрос. На самом деле ей не особенно хотелось отвлекаться и заглядывать вперед. Она уже видела свет в конце туннеля. Победа была так близка. – Только учти в своих планах, что я не собираюсь сидеть сложа руки.
– Мне это даже в голову не приходило.
– Надеюсь, – недоверчиво окинув его взглядом, Кейт прошла мимо Ноя в дом.
– У тебя нет желания заказать что-нибудь особенное на завтрак? – окликнул он ее.
– Настоящий кофе.
– Пара пустяков. В семь утра на него не существует никаких запретов.
– В шесть.
– Дверь лаборатории будет закрыта до семи часов пятнадцати минут. Так что лучше поспать часок. В семь часов на столе будут бекон, тосты, яйцо и «настоящий» кофе. – Он улыбнулся. – И еще я залью крепкий кофе в термос, так что тебе не придется выходить из лаборатории до обеда.
– Вы слишком добры.
– Пытаюсь, Кейт.
Незнакомые нотки в его голосе заставили ее посмотреть прямо на него. И тотчас же Кейт охватило непонятное напряжение. Пространство между ними сгустилось. За минуту до того она готова была спорить, возражать. А сейчас… Сейчас ей отчего-то стало не по себе.
О Господи! Только этого еще не хватало.
Что с ней творится? Такое ощущение, будто страх и тяжесть потери, охватившие ее после убийства Майкла, внезапно отступили. Словно подавленность, не покидавшая ее все последние годы, свалилась с плеч. И теперь она стояла открытая и беззащитная. После развода с Майклом она не испытывала никакого серьезного чувства к мужчинам. А тут пережила влечение сразу к двум. Несколько дней назад – в присутствии Сета. А теперь ощутила его, находясь рядом с Ноем. Только не совсем ясно – похожи эти два влечения друг на друга? Кажется, чувство, вызванное Ноем, более спокойно, в нем нет оттенка животной страсти. Оно напоминало скорее легкий бриз с моря, чем штормовой ветер. Может быть, в нем вообще нет и тени сексуальности. Наверное, это идет от глубокого восхищения и потребности близости.
И ей хочется, чтобы Ной обнял ее, приласкал.
И ему хочется, чтобы она обняла его. Кейт угадала его желание в почти незаметной напряженности тела, всех мускулов.
Чувствуя на себе его неотступный взгляд, Кейт торопливо прошла по гостиной, туда, где находилась ее комната.
Толкнув дверь, она замерла на пороге.
Фонарь с горящей свечой стоял на подоконнике.
Она настолько была поглощена работой в лаборатории, вдруг поняла Кейт, что забыла зажечь вовремя фонарь для Джошуа.
Зато Ной не забыл о мальчике.
