— Это оказалось немного сложнее. Но в одной лавке я обнаружил небольшой писчебумажный ассортимент.
— А как вам удалось отыскать работающие магазины в такую рань? Сейчас еще только начало десятого!
— Хозяйка магазина одежды сжалилась и открыла пораньше. Уж больно у меня был жалобный вид, наверное, когда я перед ее витриной стоял. Милейшая особа!
Джейн живо представила себе, как тает сердце этой дамы при виде Бартлета — до такой степени, что она открыла магазин раньше времени.
— Спасибо вам за хлопоты. Но можно было и не спешить.
— Женщина в затруднительном положении любого рода всегда не в своей тарелке, а для большинства модная одежда и самооценка — синонимы. Ты, конечно, не такая, как все, но я решил, что и тебе это не повредит. — Он повернулся к выходу. — Пойду принесу свертки из машины.
— Погодите. Он обернулся.
— Что такое?
— Вчера вечером возле конюшни я видела какого-то человека. Светловолосый и щупленький, как мальчишка. Не знаете, кто это?
— Это Джок Гэвин. Один из работников Макдафа. Он живет в комнате при конюшне и таскается за Макдафом, как собачонка. Славный парнишка! Очень тихий. И, мне кажется, какой-то заторможенный. Он тебе не докучал?
— Да нет, я его только в окно видела. Но его явно что-то очень интересовало в этом замке.
— Я же говорю, он малость не в себе. Даже представить не могу, что он там делал. Если будет беспокоить, скажи мне, я проведу с ним работу.
Она улыбнулась. Бартлет заспешил во двор. «До чего же он милый, — подумала Джейн. — Добрый, внимательный. Второго такого поискать».
— Господи, боже ты мой, Бартлет опять за свое. От ее улыбки не осталось и следа. Она повернулась лицом к Тревору.
— Не поняла?
Он притворно поежился:
— Так… К слову пришлось. Я не имел в виду ничего дурного. Преклоняюсь перед властью, какую он имеет над слабым полом.
— Он благородный и заботливый человек.
— Я на его фоне здорово проигрываю. Что ж, после стольких лет бок о бок с Бартлетом остается только смириться со своей участью. — Он посмотрел товарищу вслед. — А что это он говорил с тобой о Джоке Гэвине? Мальчишка к тебе подходил?
— Нет, но вчера вечером я видела, как он стоит и смотрит на замок. Стало любопытно, кто он такой.
— Я скажу Макдафу, чтобы держал его подальше.
— Я не против, если парнишка захочет со мной пообщаться. Просто хотела знать, кто он.
— Ну вот, теперь знаешь. Завтракать будешь?
— Я не голодна.
Он взял ее под локоть.
— Тогда сок и кофе. — Под его рукой Джейн напряглась, и Тревор резко добавил: — Ради бога, не съем же я тебя! Что ты меня так боишься?
— Я не боюсь. — Это была правда. Она напряглась не из страха. Черт, как же с этим бороться? Она выдернула руку. — Просто не надо меня трогать!
Он сделал шаг назад и поднял руки.
— Так хорошо?
Нет, не хорошо. Дьявол, ей хочется ощущать прикосновение этих рук!
— Отлично. — Девушка повернулась и ушла на кухню. Джейн открыла холодильник, когда ее догнал Тревор.
— Ничего отличного тут нет, — возразил он. — Ты ершишься, как дикобраз, а я… Ну, в данный момент речь не обо мне. Но нам обоим станет легче, если мы выработаем более приемлемую форму сосуществования.
— Мне с тобой никогда не было легко. — Она достала пакет апельсинового сока. — Ты к этому и не стремился. Чтобы с человеком было легко, его надо знать, а ты никого к себе не подпускаешь. Тебя вполне устраивает скользить по поверхности и время от времени только макать в воду хвост.
— Макать хвост? — Он усмехнулся краешком губ. — Это такой эвфемизм?
— Понимай как хочешь. — Она налила сок в стакан. — Смысл от этого не меняется. Тебе нравится низкий стиль? Могу устроить. Беспризорники всегда свободно владеют ненормативной лексикой, сам же объяснял Марио, что я не тепличный цветок.
— Уж это точно. Если честно, ты мне напоминаешь одно вьющееся растение из Джорджии. Красивое, сильное, ничто его не берет — дай волю, и весь мир заполонит.
Она отпила сока:
— Сорняк небось?
— Само собой! С ним никакого сладу. — Он улыбнулся. — А кроме того, ты непредсказуема. Сегодня утром, например, я был совершенно убежден, что ты кинешься в атаку — ты же не выносишь никаких недомолвок. Однако же ты этого не делаешь. И даже как будто уходишь от разговора. Мне пришлось его самому затевать. — Тревор внимательно посмотрел на девушку. — Я, наверное, тебя сильно расстроил. Ты еще не готова. Тебе нужно время.
Господи, да он ее видит насквозь!
— Ты меня не расстроил… — Она посмотрела ему в глаза. — Нет, расстроил. Причем намеренно. Ты не терпишь, когда ситуация выходит из-под контроля, и вздумал мной манипулировать.
— Зачем мне это?
— Не хотел, чтобы я задавала вопросы, и решил переключить мое внимание на другое.
— На что? На секс? — Он покачал головой. — Все гораздо сложнее. Тебе охота задавать вопросы? Задавай.
Джейн набрала воздуха:
— Джо говорит, ты замешан в какой-то гадости. Это правда?
— Да.
— Больше ничего не скажешь?
— Попозже. Еще вопросы? Она подумала:
— Вчера вечером ты куда-то уходил. Куда?
Он удивленно поднял брови.
— Ты меня видела?
— Видела. Так куда?
— На стадион.
— Что?
— Это легче показать, чем объяснить. Если хочешь, я тебя туда отведу.
— Когда?
— К примеру, сегодня вечером. После ужина. Днем у меня дела.
— Какие дела?
— Кое-какие исследования.
— Это я уже слышала. Надо полагать, ты изучаешь свитки?
Тревор кивнул:
— И не только. Я пытаюсь сложить вместе два и два.
— Что еще за «два и два»?
— Как только у меня будет цельная картина, я тебе все объясню.
Она в негодовании сжала кулаки:
— А мне чем прикажешь заняться?
— Осмотри замок, погуляй по территории, порисуй, еще раз позвони Еве и послушай, какой я негодяй.
— Еще раз? Ты знаешь, что я звонила Еве?
— Ты же сама сказала, что Джо узнал, что я погряз во грехе.
«Ах да, конечно», — вспомнила Джейн.
— Но я не говорила, что Ева назвала тебя негодяем.
— Может, и не назвала. Она мне симпатизирует. Через силу, но это факт. Однако я уверен, что она сочла своим долгом высказать свое недоверие. — Он вскинул голову, чтобы увидеть реакцию Джейн. — И уверяю тебя, твой телефон я не прослушивал. Мне нет дела до того, что ты говоришь своим родителям.
