— Могу я себя немного побаловать! — Рейли говорил совершенно спокойно. — А как платить — это мое дело. Не забывай об этом, Ким. Что-то ты в последнее время наглеть стала. Я пока терплю, потому что ты…
— Тревор! — вдруг вспомнила Джейн и рывком села. Взрыв, потрясший землю.
Деревья в огне.
Тревор. Ей надо к Тревору!
Она спустила ноги на пол и попыталась встать.
— Нет. — Рейли толкнул ее назад на диван. — У тебя, наверное, и так уже сотрясение мозга, и не хотелось бы, чтобы ты пострадала еще больше.
— Тревор. Он ранен. Мне надо ему помочь.
— Он мертв. А если нет, то скоро будет. Там лютый холод. Переохлаждение и здоровому организму опасно, а уж раненому-то… У него нет шансов.
— Дайте мне пойти и посмотреть. Рейли покачал головой:
— Нам надо уезжать. Когда вы с Тревором появились, я послал Нортона посмотреть, куда делся Марио Донато. И представляешь, он обнаружил труп. Кто его, интересно? Тревор?
— Нет, я.
— Правда? Любопытно. Одобряю. Редкое для женщины качество! Там был еще один труп. Тоже твоя работа?
Джейн покачала головой.
— Викман. Наверное, Марио его убил.
— У него была сломана шея. Не думаю, что Донато на это способен. Зато мой Джок был мастер на такие штуки. Он приехал с тобой?
— А что сказал Донато?
— Про Джока — ничего. Донато очень скрытничал. Знал, собака, что мне не понравится, что он подпустил так близко Джока и не отдал его мне.
— Да он кого угодно мог продать.
— Я тоже так думаю. Так где же сейчас Джок? Все еще где-то рядом?
Джейн не ответила.
— Молчание — знак согласия. Это заставляет по-новому взглянуть на ситуацию.
Девушка переменила тему:
— Дайте мне посмотреть, жив ли Тревор. Раз он ранен, он для вас опасности не представляет.
— Но и толку мне от него никакого. Прости, но в данный момент я не могу удовлетворить твое любопытство. Скоро тут станет немного неуютно. Даже если допустить, что Тревор погиб, сюда направляется еще и Макдаф. Так мне Донато сказал.
— А вы боитесь Макдафа?
— Не говори ерунды! Простая предосторожность. Даже если это и не в его интересах, Макдаф, как узнает, что Джоку грозит опасность, может вызвать полицию. Он, кажется, его очень опекает.
— Кто-то же должен его опекать! Вы едва не лишили его рассудка.
— Это он сам с собой сделал. Мог бы еще много лет здравствовать и выполнять мои поручения. Его сгубила непокорность. — Рейли развел руками. — Вообще-то Джок беспокоит меня больше, чем Макдаф. Джок мое творение, и я знаю, на что он способен. Конечно, один на один я бы сумел его усмирить, но такого шанса может не представиться. А рисковать я не люблю.
— Вы очень рисковали, когда пошли на сделку с Грозаком. Если бы вы довели это дело до конца, власти бы устроили за вами настоящую охоту. Он поднял брови:
— Но я и довел дело до конца! Люди все в сборе, ждут только моей команды, чтобы исполнить возложенные на них обязанности.
Джейн в ужасе отпрянула:
— Но это же бессмысленно! Грозак мертв. Ваши договоренности больше не действуют!
— Действуют. Когда Грозак вздумал торговаться, а Марио предложил свои услуги, я связался кое с кем из моих друзей-исламистов. Жаль было пускать прахом такой хороший проект, раз уже Грозака я решил оставить вне игры. Теперь за дело берется ближневосточный контингент. Они же обеспечат мне полную безопасность.
— Надо отсюда выбираться, — сказала Ким и встала. — Девка у тебя. Можем двигать.
— Ким у нас нетерпеливая, — пояснил Рейли. — Она нервничает с той минуты, как сбежал Джок. Я говорил ей, что все под контролем, но она не верит.
— И правильно делаю! — сказала Ким. — В конечном итоге он все-таки вырвался. Я всегда знала, что он сильнее остальных.
— Это не вопрос силы. — Рейли был явно раздражен. — Сколько раз тебе объяснять? Я любого субъекта могу подчинить своей воле, надо только его тщательно изучить и приложить достаточно усилий. Мне просто не хватило времени уловить его слабое место.
— Слабое место? — возмутилась Джейн. — Вы называете отказ убить ребенка слабым местом?
— Это как посмотреть, — улыбнулся Рейли. — Мир переживает падения и взлеты в зависимости от того, как мы воспринимаем происходящие вокруг нас события. Будь у меня время, я бы сумел убедить Джока в том, что, убив этого ребенка, он станет героем.
— Господи, до чего же вы отвратительны!
— А вот Цира восхищалась бы моей способностью подчинять себе окружающих. Она и сама любила манипулировать людьми.
— Для Циры вы были бы злобным ничтожеством, она бы втоптала вас в грязь.
Его улыбка угасла.
— Думаю, все ограничилось бы несколькими словесными баталиями. Но в результате победа осталась бы за мной. Я всегда побеждаю! — Он повернулся к Ким. — Вызывай вертолет и начинай упаковывать архив. С личными делами повнимательнее! Потом позвони на базу и прикажи немедленно рассредоточиться и ждать нового приказа. Только не напугай! Скажи, это всего лишь мера предосторожности.
Ким направилась к двери:
— А куда мы летим?
— Сначала в Канаду, потом в Северную Корею. У меня там свои люди. Дальше будем действовать по обстановке. Эти исламские террористы — народ ненадежный. С ними лучше иметь дело на расстоянии.
— Вам это даром не пройдет, — сказала Джейн.
— Неужели? Ты, девочка, видно, не понимаешь. Мир изменился, и войны теперь стали другие. Тот, кто сумеет контролировать разум и волю, тот и победит. Американским солдатам в Ираке не страшен обычный бой, а вот человек, способный ворваться в палатку в разгар молитвы и взорвать себя, вызывает у них священный ужас. Террорист-смертник с легальными документами и прикрытием — для всех самый худший из кошмаров. — Рейли ткнул себя в грудь. — Я — их худший кошмар.
— Вы не успеете покинуть страну, ЦРУ вас схватит. Рейли покачал головой.
— Не думаю.
— Вертолет будет через пять минут. — В комнату вернулась Ким с пухлым портфелем в руке. — Я забрала все досье по психологической обработке. Ваши античные рукописи упаковать?
— Нет, я сам. Я хочу показать свою коллекцию юной леди.
— А артефакты складывать некогда. Придется их оставить.
— Нет, монеты я заберу, а остальное пусть Нортон упакует и перевезет на пикапе через границу. — Он подал Джейн руку. — Идем. Покажу свою коллекцию.
— Меня она не интересует.
— Это ты сейчас так говоришь.
— Нет, не заинтересует. Вам меня не заставить! — Она посмотрела ему в глаза. — И вспомнить то, чего я никогда не знала, тоже не заставить. Если вы на это рассчитываете, вы просто безумец.
