Косем согласилась и жестом приказала Мемтаз позвать хислара.
– У вас сильные нервы? – спросила Сара у валиде пашаны. – Может, вам лучше уйти?
– Нет, я останусь, – твердо заявила Косем. Сара вздохнула. Спорить по этому поводу значило терять время, а жар у Халида усиливался.
– Тогда вы должны вести себя тихо, – сказала она. Косем не стала возражать.
Мемтаз вернулась с хисларом, и Сара усадила его так, чтобы по возможности он не давал Халиду сдвинуть тело. Потом вылила остатки рома прямо на рану.
– Вы готовы? – спросила Сара у Ахмеда. Тот кивнул.
– Держите его крепко! – предостерегла Сара. Ахмед стиснул Халида еще сильнее.
Сара поднесла острие ножа к краю раны и осторожно ввела его внутрь. Когда она стала зондировать рану, Халид застонал и начал метаться из стороны в сторону. Ахмед сильнее навалился на его руки, прижимая к кровати.
– Вы нашли пулю? – встревоженно спросила Мемтаз, быстро утирая Халиду лоб.
Сара покачала головой, кусая губы. Немного изменяв направление острия, она ощутила под ним что-то твердое, и в этот момент Халид громко застонал, пытаясь приподняться с постели. Подсунув нож под пулю, Сара извлекла сплющенный кусок металла размером примерно с десятицеитовик!
– Вот она! – торжествующе вскрикнула девушка, бросая пулю на поднос. Из раны тотчас хлынула кровь, которую Сара остановила, крепко сжав края рапы. Открыв еще одну бутылку рома, она снова щедро полила рану.
– Можете его отпустить, – сказала она Ахмеду, который сразу же разжал руки.
Халид перестал рваться с постели, но продолжал что-то невнятно бормотать, его голова беспокойно металась по подушке.
– Теперь плечо надо перевязать, – сказала Сара. И Мемтаз подала ей собранные листья. Косем внимательно наблюдала за Сарой, которая размяла листья пестиком до получения зеленого сока.
Затем выбрала самые крупные листья, наложила их на открытую рану и, прикрыв хлопковой тканью, крепко прижала повязкой. Когда Сара закончила перевязку, руки ее болели от напряжения и по лбу струился пот.
– Сделано! – радостно объявила Сара, и Мемтаз с облегчением вздохнула.
Косем встала, без слов поцеловала Сару в щеку и быстро вышла из комнаты.
Ахмед поклонился и проговорил:
– Афийет секер олсун.
Эти были слова благословения, и Сара поблагодарила его, наклонив голову.
– Что еще я могу сделать для вас? – спросил Ахмед.
– Можете внести в эту комнату кровать, я проведу ночь здесь.
– Как прикажете, госпожа.
Сара улыбнулась, хислар впервые обратился к ней так.
Когда он принес для нее раскладную кровать, она с благодарностью опустилась на нее, не думая о том, что одежда ее выпачкана кровью. У нее хватило сил только на то, чтобы вытереть руки.
– Разбудите меня через два часа, – попросила Сара.
– Как прикажете, госпожа, – ответил Ахмед и занял свое место у дверей.
Ночью Сара несколько раз меняла повязку на плече Халида, и к утру воспаление спало. Она ухаживала за ним и весь следующий день, а к вечеру Халид открыл глаза и посмотрел на нее.
– Халид, вы меня узнаете? – спросила Сара. Он взял ее руку и слабо сжал ее пальцы, потом снова закрыл глаза. Халид был в поту, жар наконец спал.
– Передайте валиде пашане, что ее внук поправится, – обратилась Сара к Ахмеду, и в голосе прозвучала нескрываемая радость.
Ахмед поклонился и вышел. Вскоре он вернулся в сопровождении Косем, которая положила ладонь на лоб Халида и сказала:
– Горячка прошла.
Сара кивнула.
– Он что-нибудь говорил?
– Нет, но он смотрел на меня и слышал, что я сказала. И, кажется, узнал меня.
– Узнал, конечно. – Косем внимательно всмотрелась в лицо американки и добавила: – Я хотела, чтобы ты ухаживала за ним, потому что, сколько бы ты ни возражала, я знала, что ты к нему неравнодушна. Ты помогла ему больше, чем любой врач, которого мы могли бы пригласить.
Тронутая такими словами, Сара отвела взгляд.
– Чем я могу помочь теперь? – спросила Косем.
– Сейчас Халиду надо получать много жидкости, чтобы заменить потерянную кровь. Воду, соки – что угодно. Лучше, чтобы еще пару дней он не принимал твердой пищи, но мясной бульон или отвар были бы полезны.
– Я отдам приказ в кухне, Мемтаз принесет, как только они приготовят.
Сара кивнула.
– Спасибо тебе, – сказала Косем. – Я благодарна тебе навеки, Сара Вулкотт из Бостона.
Халид лежал в огненном озере, и пульсирующая боль в плече не прекращалась. Откуда-то издалека до него доносились чьи-то голоса, иногда он чувствовал чье-то прикосновение, кто-то менял положение его тела. И в то же время казалось, что все это происходило не с ним, а с кем-то другим. Постепенно боль отступала, становилась терпимее, и тогда он приходил в себя и понимал, что жив, но серьезно ранен. Халид вспомнил набег бедуинов, во время которого в плечо попала пуля.
Над ним склонялась какая-то женщина, да, это была женщина, потому что от нее исходил удивительный аромат; не густые, приторные благовония турчанок, а легкий запах лимонной вербены, которую Сара брала у коренщицы с кухни и сама растирала в порошок. Но Халид понимал, что Сара не могла здесь оказаться – она же под замком, по его собственному приказу…
Халид с трудом открыл глаза. Сара закрепляла повязку у него на плече и, увидев, что он смотрит на нее, замерла, а потом улыбнулась.
Она что-то сказала, но что именно, он не смог разобрать. Ее свободная рука лежала у него на груди. Он потянулся и на секунду сжал ее пальцы.
Сара улыбалась ему.
Он больше не мог держать глаза открытыми, но, даже засыпая, видел перед собой ее радостное лицо.
– Фу! – недовольно произнес Халид, когда Сара поднесла к его губам чашку с бульоном.
– Ну-ну, вам надо это выпить, чтобы восстановить силы, – уговаривала Сара.
Плотно сжав губы, он отвернулся.
– Хорошо. Я-то думала, что вам хочется поскорее встать с постели, – беззаботно проговорила Сара.
Халид вздохнул, жестом велел подать ему чашку и выпил весь бульон.
– Ты – тиранка, – устало вымолвил он, тяжело опуская голову на подушку.
– Кому это оценить, как не тирану, – ответила она и рассмеялась, довольная собой.
– Ты что-то очень веселая, – раздраженно заметил Халид, растирая больное плечо. – Кажется, тебе нравится, что мы поменялись ролями.
Сара отвела его руку от начавшей заживать раны.
