– Принеси мне кувшин ракии.
– Но Сара сказала…
– Мало ли что Сара сказала! Принеси мне спиртное, сию минуту!
Ахмед с поклоном удалился.
Увидев Халида на следующий день, Сара заметила, что он вымыт и побрит, и, казалось, совершенно пришел в себя.
– Я не разрешала вам принимать ванну, – сказала она вместо приветствия.
Халид лежал на диване во внутреннем дворике мабейна, на солнце, недалеко от фонтана, в котором журчала вода.
– Ты больше здесь не будешь отдавать приказы.
– Вот она, благодарность! – проговорила Сара, усаживаясь у фонтана.
– А ты что, ожидала от меня благодарность?
– Халид, я просто тревожусь, чтобы вам не стало хуже.
Не отвечая ей, он подался вперед, внимательно рассматривая позицию расставленных перед ним на доске шахматных фигур.
– Кто с вами играет? – спросила Сара.
– Ахмед.
– И кто выигрывает?
– Я.
«Ну, еще бы!» – подумала девушка.
– Вы играете черными.
Он кивнул.
– Королевский слон на четвертую клетку коня, – подсказала Сара.
Халид посмотрел сначала на доску, а потом на девушку:
– Ты умеешь играть в шахматы?
– Да, отец научил меня.
Он вздохнул, отодвигая доску:
– Мне следовало бы знать.
– Я удивлена, что вы играете, – заметила Сара.
– Почему?
– Ну, не думала, что в Турции знают шахматы.
Халид громко расхохотался.
– Что же тут смешного?
– Шахматы возникли в Азии. Само название этой игры происходит от моего имени. Шах в переводе с персидского – «властитель».
– Мне очень жаль, что я плохо знакома с вашей культурой! – раздраженно ответила Сара.
– Я могу тебя просветить. Родина шахмат – Индия, где не позднее пятого века сложилась ее предшественница – чатуранга. В Персии игра появилась, когда арабы покорили эту страну. Именно арабы принесли шахматы в Испанию и, таким образом, в Европу. А в вашу страну их завезли европейские переселенцы – и, думаю, произошло это сравнительно недавно.
– Полагаю, что вы все мне рассказали о шахматах, – проворчала Сара, снимая повязку, стягивавшую плечо Халида, ей надо было взглянуть на рану. К ее радости, рана заживала, розовый шрам чуть морщинился.
– Вы больше не нуждаетесь в перевязке, – сказала Сара, выбрасывая бинты. – Свежий воздух будет ране полезен.
– А что ты использовала для перевязки? – с любопытством спросил Халид. – Косем рассказывала, листья каких-то деревьев.
– Это так. Индейцы в Соединенных Штатах давно знали целебные свойства зеленого сока из листьев, он залечивал раны, убивая инфекцию.
– Коренные жители твоей страны индейцы?
– Да.
– И европейцы украли у них их землю? – добавил Халид.
Сара неохотно кивнула.
– Кажется, я что-то об этом читал, когда учился в Оксфорде. Почему этих людей называют индейцами, они ведь не из Индии?
– Все так, европейцы, открывшие Америку, искали кратчайший путь в Индию, чтобы не пришлось огибать Африканский континент. Когда им удалось высадиться на берег, то они решили, что уже добрались до Индии, и поэтому долго так и называли этот континент, а за его жителями закрепилось название «индейцы».
– Понятно.
– Конечно, проблему кратчайшего морского пути в Индию решило строительство Суэцкого канала.
– Ты очень много знаешь! – сказал он, не скрывая своего восхищения.
– Это вполне естественно для школьной учительницы, – суховато отозвалась Сара.
Она обратила внимание на раскрытую книгу, которая лежала на постели Халида.
– Что вы читаете? – поинтересовалась Сара.
– Марка Твена, которого на самом деле, оказывается, зовут Сэмюэль Клеменс, – ответил Халид, наблюдая за ее выражением лица.
Сара изумленно воззрилась на него.
– Да, я запомнил: ты говорила, что твой любимый американский писатель – этот самый Твен, поэтому я заказал некоторые из его книг в книжном магазине Константинополя, там много туристов, и магазин торгует книгами на английском языке.
– А почему вы мне не предложили?
– Когда прислали книги, я велел запереть тебя в гареме, был на тебя сердит, поэтому оставил их у себя.
Сара прикусила губу, чтобы не улыбнуться.
– Не кажется ли вам, что это – ужасное ребячество?
– Да, наверное, – со вздохом согласился он. – Это ты будишь во мне ребячество, користа.
Халид не называл ее так со времени своего ранения, и снова услышать из его уст это слово было так приятно.
– А что это за книга? – с интересом спросила Сара, наклоняясь, чтобы прочесть название.
– Его последняя. «Гекльберри Финн», о беспризорном мальчике и черном рабе, они вместе путешествуют по большой реке в твоей стране.
– По Миссисипи.
– Да. Откуда ты знаешь?
– Твен во всех своих книгах пишет о Миссисипи. Время, проведенное на ней, сыграло в его жизни большую роль. Он даже свой псевдоним получил от этой реки.
– Как это?
– В юности писатель был лоцманом на речном пароходе. Термин «марк твен» означает «две морские сажени». Это – минимальная глубина, при которой при отливе в устье могут плыть корабли, не рискуя сесть на мель.
– Интересно! Ну, вообще-то, книга трудная. В ней много местного диалекта, поэтому я многого не понимаю, я недостаточно хорошо знаю английский.
– Можно, я ее возьму? – попросила Сара.
– Забирай, – с улыбкой согласился Халид.
– А что еще вы заказали? – поинтересовалась Сара.
– «Том Сойер», «Принц и нищий», «Простаки за границей», – Халид перечислял названия книг. – Они у меня в комнате. Если хочешь, я распоряжусь, чтобы Ахмед отнес их тебе.
– Вам следовало бы заказать «Жизнь на Миссисипи». В ней рассказывается о том, как Твен был учеником лоцмана. Книга вам понравится, она очень смешная.
– Я ее закажу для тебя, – пообещал он.
– Спасибо. – Сара на минуту отвела взгляд, а когда снова посмотрела в сторону Халида, тот опустил голову на подушки дивана и закрыл глаза. Его свежевымытые волосы блестели на солнце, сильное тело, обнаженное до пояса, напоминало сверкающую бронзовую скульптуру, выдержанную в безупречных пропорциях и идеально выполненную, если не считать маленького дефекта на плече – шрама от ранения.
