– Тогда иди на компромисс. Пообещай ей, что раз в год будешь возить ее встречаться с родными, в этот зимний праздник, который она так любит.
– На Рождество?
– Да-да! Раз в год ты сможешь найти на это время. Здесь все равно, кроме муссонных дождей, ничего не происходит. Дай понять ей, что ты не ждешь, чтобы ради тебя она отказывалась от своего прошлого.
Халид задумался, размышляя над ее предложением.
– Ты всегда был высокомерным, сын моего сына. Ты считаешь, что любой женщине достаточно иметь одного тебя. Пойми, выходя за тебя замуж и оставаясь здесь, в Бурсе, Сара отказывается от всего – а ты не отказываешься ни от чего. У нее не остается и следа ее прошлой жизни, а ты продолжаешь жить совершенно так же, как прежде. Разве это не так?
Халид молча посмотрел на Косем. Он внимательно слушал ее.
– Она – не безделушка, которую ты можешь купить и поставить на полку, а потом снимать оттуда каждый раз, как только о ней вспомнишь и захочешь с нею позабавиться.
– Бабушка, ты говоришь так же, как Сара!
– Ну, я тоже кое-чему научилась. Саре не захочется быть просто твоей спутницей. Наверное, одна мысль о том, что она будет проводить все свое время здесь, как это происходит с другими обитательницами гарема, ее ужасает.
– Я собирался предложить ей заняться дворцовой школой, – сказал Халид.
– Чудесно! – Лицо Косем расплылось в улыбке. – Почему ты не сделал этого прежде, чем она уехала?
– Наверное, хотел, чтобы она принадлежала мне одному, – искренне признался он.
– Но ты только что говорил, что не сможешь проводить с ней каждую минуту! Ты уже знал, что она не из тех женщин, которые могут целыми днями купаться в хаммане и укладывать волосы, ожидая, что ты захочешь ее видеть. Разреши Саре заняться домашними делами, помогать тебе. Я всегда считала тебя умным человеком, Халид. Ты должен был бы сам все это чувствовать и понимать!
– Но ведь мне никогда не приходилось ни одну женщину просить, чтобы она оставалась со мной. Мне всегда было так легко с ними.
– Но и ни одна из них не интересовала тебя дольше тридцати секунд.
Халид, улыбнувшись, отвел взгляд.
– В чем дело? – строго спросила Косем.
– Моя мать была для отца настоящей проблемой. Похоже, история повторяется.
– Да, ты во многом на него похож. Его тоже никогда не привлекало то, что давалось легко.
Халид приблизился к Косем и поцеловал ее в морщинистую щеку. Старая женщина изумленно взглянула на внука. Как редко он демонстрировал ей свою любовь.
– А теперь иди и не мешай мне думать, – попросил он.
Она встала.
– Бабушка, спасибо тебе, – добавил Халид. Радуясь про себя, Косем вышла.
Примерно через три недели после отъезда из Дворца Орхидей Сара поняла, что беременна. Она пропустила привычный срок, объяснив это стрессом, который пережила. Но теперь ее грудь приобрела непривычную чувствительность, и с каждым днем росло отвращение к еде, особенно по утрам.
Сара тяжело опустилась на край кровати в комнате для гостей, которую занимала в доме Джеймса, и задумалась. Конечно, появление ребенка у одинокой незамужней женщины доставит ей массу проблем, но все же мысль о нем вызвала в ней ликование.
Ребенок Халида! В ней его ребенок! Это должно было произойти, когда они впервые соединились, после того, как Халид спас ее от бедуинов. Теперь Сара вернется в викторианский чопорный Бостон с незаконным ребенком во чреве, ребенком экзотического восточного властителя, единственного своего возлюбленного, которого, по всей вероятности, никогда не увидит.
Но она чувствовала себя очень счастливой. Пусть у нее нет работы, пусть будет жить в старом доме своего отца одна, с ребенком, все равно еще никогда она не испытывала стольких надежд.
Сара решила рассказать Джеймсу и Беатрис о своей беременности. Все равно они узнают об этом из писем родственников.
На следующий вечер, за обедом, дождавшись десерта, Сара объявила:
– Мне надо вам кое-что сообщить.
Джеймс и Беатрис выжидательно подняли на нее взгляды.
– Я беременна.
Джеймс закрыл глаза, а Беа замерла, не донеся до рта кусочек лимонного торта.
– Я этого опасался, – мрачно проговорил Джеймс.
Опомнившись, Беа смогла лишь прошептать:
– И что же ты теперь будешь делать?
– Буду рожать.
– В Бостоне? – срывающимся до писка голосом спросила Беа.
– Похоже, что там.
– Сара, это же самоубийство! – запротестовала Беа. – Тебе больше никогда не получить места учительницы.
– Ну что ж, придется заняться чем-то другим.
– Чем же? – спросил Джеймс.
– Не знаю. Буду брать белье в стирку, приму жильцов… Отцовский дом принадлежит мне, и в нем имеются свободные комнаты. Кроме того, он оставил мне немного денег. Как-нибудь проживу.
– Но как же ребенок? – ужаснулась Беа.
– А что?
– Милочка, но он будет чувствовать себя отверженным.
– Потому что будет незаконнорожденным?
– Не только из-за-этого! Разве он не будет… темным?
– Беа! – предостерег ее Джеймс.
– Ничего, Джеймс, пусть Беа говорит. Я уверена, что еще не раз это услышу. Да, Беа, он может родиться «темным», говоря твоими словами, а может походить на меня. Что до меня, то я хотела бы, чтобы ребенок был похож на Халида – красивее мужчины я не встречала.
Беа опустила глаза, не зная, что ответить Саре. Джеймс встал из-за стола, подошел к Саре и поцеловал ее в макушку.
– Ты всегда была очень отважной, Сара. Я восхищался тобой, а сейчас особенно… Скажи, чем я могу быть тебе полезен?
Сара кивнула, кусая губы. Поддержка кузена растрогала её.
Джеймс вышел из столовой. Беа, чувствуя себя неловко, стала оправдываться.
– Сара, я не имела в виду… – но договорить не смогла.
– Я знаю, что ты хотела сказать, Беа, и все понимаю. Не беспокойся.
Беа стремительно встала, оттолкнув стул, и выбежала следом за мужем.
Сара, задумавшись, долго смотрела в пустую тарелку для десерта, а потом отпила еще глоток кофе.
Она понимала, что Беа переживала за нее, и была по-своему в чем-то права. Конечно, Саре придется нелегко. Но, как это ни странно, страха она не испытывала.
Возможность иметь ребенка от Халида затмила все эти страхи.
Глава 14
– Сара, тебя хотят видеть, – сообщил Джеймс, входя в комнату.
