— Оладьи, — с облегчением выговорил мистер Грей.
— Угу. Я вроде так и поняла. Кофе?
— Пожалуйста.
Она захлопнула блокнот и отвернулась. Мистер Грей немедленно
метнулся к двери офиса, кипя бешенством. Как ты мог? — прошипел он.
Как ты сумел сотворить такое прямо отсюда?!
Последовал злобный удар в дверь. Джоунси понял, что мистер
Грей не просто сердит. Напуган, до смерти напуган. Потому что, если Джоунси
способен на подобное вмешательство, миссия мистера Грея под угрозой.
Не знаю, честно признался Джоунси. Но не принимай близко к
сердцу. Наслаждайся едой. Я просто немного пошутил. Разыграл тебя. Не обижайся.
Зачем? — взорвался он. Все еще в ярости. Все еще черпает из
колодца эмоций Джоунси и против воли упивается этим. Зачем ты это выкинул?
Считай это местью за то, что пытался поджарить меня во сне,
усмехнулся Джоунси.
Поскольку посетителей в этот час было раз-два и обчелся,
Дарлин почти мгновенно вернулась с заказом. Джоунси уже хотел было проверить,
не сможет ли завладеть ртом мистера Грея, чтобы выдать что-нибудь
возмутительное (например, «Дарлин, не позволишь дернуть тебя за волосы?»), но
счел за лучшее не экспериментировать.
Дарлин поставила на стол тарелку, окинула полным сомнения
взглядом и отошла. Мистер Грей, глядя глазами Джоунси на ярко-желтые глазки яиц
и темные рогульки бекона (не поджаристые, а почти сожженные в лучших традициях
«Дайзерта»), испытывал такое же сомнение.
Давайте! — подбодрил Джоунси, глядя в окно с радостным
любопытством. А вдруг яичница с беконом прикончит мистера Грея? Возможно, нет,
но гнусный долбоеб, нагло захвативший его, по крайней мере заработает
несварение желудка, а вдруг и кое-что похуже.
Ну же, мистер Грей, ешьте. Приятного аппетита, так его и
разэтак.
Мистер Грей сверился с файлами Джоунси на предмет обращения
со столовыми приборами, нацепил на вилку крохотный кусочек белка и поднес ко
рту Джоунси.
То, что за этим последовало, оказалось и поразительным, и
невероятным. Мистер Грей давился от жадности и едва успевал обмакивать оладьи в
искусственный кленовый сироп. Ему понравилось все, особенно бекон.
Плоть! — слышал Джоунси его ликование, почти как голос
создания в ужастиках тридцатых. Плоть! Плоть! Это вкус плоти!
Смешно… а может, и не очень. Скорее ужасно. Вопль только что
родившегося вампира.
Мистер Грей огляделся, уверился, что за ним не следят
(патрульный вгрызался в кусок вишневого пирога), поднял тарелку и слизал жир
быстрыми взмахами языка Джоунси. И сунул в рот липкие от сиропа пальцы.
Вернувшаяся Дарлин налила ему кофе, заметила пустые тарелки.
— Неплохое начало, — усмехнулась она. — Медаль за скорость.
Что-нибудь еще?
— Бекон, — выдохнул мистер Грей, вновь справился с файлами
Джоунси, чтобы не попасть впросак, и добавил: — Двойную порцию.
Чтоб тебе подавиться, без особой надежды подумал Джоунси.
— Нужно же подбросить дровишек в печку, — посочувствовала
Дарлин (замечание, которого мистер Грей не понял и не потрудился проверить в
файлах Джоунси).
Он высыпал в кофе два пакетика сахара, снова огляделся,
опасаясь, что за ним наблюдают, наспех проглотил содержимое третьего пакетика и
зажмурился от блаженства, как сытый кот.
Ты можешь получить сколько угодно и в любое время, сообщил
Джоунси из-под двери. Пожалуй, теперь он знал, что испытывал сатана, когда
привел Иисуса на вершину горы и искушал, обещая отдать во владение все города
на свете. Ничего тут не было — ни плохого, ни хорошего. И ничего личного:
дьявол всего-навсего честно выполнял работу. Пытался продать товар.
Если не считать… да нет, это действительно здорово, потому
что он все-таки сумел достать мистера Грея. Пробраться в его сознание. Конечно,
особых ран не нанес, но довольно чувствительно уколол. Заставил источать
крохотные кровяные капельки желания. Исходить слюной.
Сдавайся, уговаривал Джоунси. Брось все это. Ассимилируйся.
Можешь провести много лет, пользуясь моими чувствами. Они еще достаточно свежи:
мне и сорока нет.
Мистер Грей, не отвечая и видя, что никто не обращает на
него внимания, вылил в кофе искусственный кленовый сироп, выхлебал и посмотрел
в сторону кухни в ожидании второй порции бекона. Джоунси вздохнул. Безнадежно.
Все равно что оказаться в обществе правоверного мусульманина, неожиданно
попавшего в Лас-Вегас.
В дальнем конце ресторана изгибалась арка с надписью:
НОЧЛЕГ ДЛЯ ВОДИТЕЛЕЙ. ДУШ.
В коротком коридоре висел ряд телефонов-автоматов, около
которых стояли водители, вероятно, объясняя женам и боссам, почему не могут
прибыть вовремя, их застал ураган в Мэне, они в «Дайзерте» (более известном
завсегдатаям, как «Пердайзерт», подумал Джоунси), к югу от Дерри, и останутся
здесь до следующего полудня, если не дольше.
Джоунси отвернулся от окна и уставился на стол, заваленный
старым, почти родным хламом. Вот и его телефон, синий «тримлайн». А что, если
позвонить Генри? Жив ли он? Джоунси отчего-то думал, что да, в противном случае
он бы ощутил миг его умирания… в комнате скопилось бы куда больше теней…
«Элвис покинул жилище, — как говорил Бивер, замечая на
странице некрологов знакомое имя. — Что за гребаная штука жизнь!» Вряд ли Генри
успел покинуть свое жилище. Вполне возможно, что он еще выступит на «бис»
8
Мистер Грей не подавился второй порцией бекона, благополучно
проглотив все до крошки, но когда низ живота сжало красноречивой коликой,
испустил злобный рев:
Ты отравил меня!
Расслабьтесь, сказал Джоунси. Вам нужно просто освободить
место, друг мой, только и всего.
Место? Что ты…
Он осекся, скорчившись от очередной колики.
Думаю, вам лучше поспешить в комнату для маленьких
мальчиков, пояснил Джоунси. Господи, после всех этих похищений в шестидесятых
вам вроде бы следовало лучше разбираться в анатомии человека! Неужели так
ничему и не научились?
Дарлин оставила чек, и мистер Грей поднес его к глазам.
Оставьте пятнадцать процентов от основной суммы, велел Джоунси. На чай.
Сколько это, пятнадцать процентов?
Джоунси вздохнул. Так это и есть повелители вселенной? Те
самые, Великие и Ужасные? Которых так прославляли все космические эпопеи?
Беспощадные покорители звезд, не умеющие ни на унитаз сесть, ни чаевые
посчитать?!
