Когда в долине вновь стало тихо, приземистый мужчина с
Рипли-эспаньолкой собрал подчиненных около лежащего ничком трупа Кейт Галлахер,
которая была когда-то девятой на выпускном курсе Уэст-Пойнта, прежде чем
заразиться проказой, именуемой Курц. Приземистый мужчина оценивающе оглядел ее
автомат, явно лучшего качества, чем у него.
— Я твердо верю в принципы демократии, — начал он, — поэтому
вы, друзья, можете делать все, что хотите, а я подамся на север. Не
представляю, сколько придется учить канадский гимн, но попробую узнать.
— Я с тобой, — вызвался один из мужчин, и вскоре стало ясно,
что никто не собирается откалываться от группы.
Прежде чем уйти, командир нагнулся и вытащил из снега
карманный компьютер.
— Всегда мечтал о таком, — признался Эмил «Дог» Бродски. —
Обожаю всякие новинки.
Они покинули долину смерти в том же направлении, откуда
пришли. Время от времени в лесу раздавались одиночные выстрелы, пулеметный
огонь, но было уже ясно, что операция «Зачистка» тоже закончена.
13
Мистер Грей совершил очередное убийство и украл очередное
транспортное средство, на этот раз снегоочиститель Управления общественных
работ. Джоунси не знал подробностей, поскольку не присутствовал при этом.
Мистер Грей, очевидно, решив, что не сможет выманить Джоунси из офиса (во
всяком случае, до тех пор, пока не займется этой проблемой вплотную), начисто
отгородил его от внешнего мира. Теперь Джоунси знал, что чувствовал Фортунато,
когда Монтрезор заложил кирпичом выход из винного погреба
[72]
.
Все случилось вскоре после того, как мистер Грей вновь
повернул патрульную машину на юг. Сейчас на шоссе осталась всего одна более или
менее свободная колея, и та успела обледенеть. Джоунси в это время претворял в
жизнь идею, казавшуюся на первый взгляд просто блестящей.
Мистер Грей лишил его телефона? Черт с ним, он создаст новый
вид связи, как создал термостат для охлаждения чуть ли не раскаленного офиса,
когда мистер Грей пытался выманить его за дверь. Пожалуй, самым подходящим
будет факс. Почему бы нет? Все, что от него требуется: сосредоточиться,
представить себе аппарат и пустить в ход силу, дремавшую в нем почти двадцать
лет. Недаром мистер Грей сразу почуял эту силу и, преодолев первоначальную
растерянность, сделал все, чтобы помешать Джоунси ею воспользоваться. Штука в
том, чтобы обойти все препоны, поставленные мистером Греем, пока тот ищет
способы продвинуться на юг.
Джоунси закрыл глаза и попытался мысленно нарисовать факс,
такой же, какой был в офисе исторического факультета, только поместил его в
кладовку своего нового офиса. Потом, чувствуя себя Аладдином, потирающим
волшебную лампу (только количество исполняемых желаний бесконечно, если, разумеется,
не слишком увлекаться), он также представил стопку бумаги и карандаш «Берол
Блек Бьюти», лежащий рядом. Потом заглянул в кладовку, проверить, что он
натворил.
Похоже, получилось… по крайней мере с первого взгляда так
кажется… хотя карандаш несколько странный: новенький, заточенный, но конец весь
изжеван. Как и должно быть, верно? Ведь это Бивер пользовался карандашами «Блек
Бьюти», еще с начальной школы. Остальные предпочитали более привычные «Эберхард
Фаберс».
Стоящий на полу, под вешалкой, на которой болталась
единственная оранжевая куртка (та самая, которую купила мать перед первой
поездкой и заставила поклясться, приложив руку к сердцу, что он станет надевать
ее каждый раз, как только сделает шаг за порог), факс выглядел идеально и к
тому же ободряюще гудел.
Но какое же разочарование охватило его, когда Джоунси встал
перед ним на колени и прочел сообщение в освещенном оконце:
СДАВАЙСЯ, ДЖОУНСИ, ВЫХОДИ.
Он поднял телефонную трубку и услышал механический голос
мистера Грея.
— Сдавайся, Джоунси, выходи, сдавайся, Джоунси, выходи,
сдавайся…
Одновременно раздался такой бешеный стук, что Джоунси
подпрыгнул от страха, твердо уверенный в том, что мистер Грей раздобыл
спецназовскую монтировку для взлома дверей и сейчас вломится внутрь.
Оказалось все куда хуже. Мистер Грей поставил на окна
промышленные стальные ставни, к тому же серого цвета. Теперь Джоунси был не
просто узником. Его ослепили.
Прямо перед глазами краснели большие, выведенные на
внутренней поверхности ставен буквы:
СДАВАЙСЯ, ВЫХОДИ.
Джоунси почему-то вспомнил «Волшебника страны Оз», СДАВАЙСЯ,
ДОРОТИ, написанное в небе, и едва не рассмеялся. Но не смог. Какое уж тут
веселье, какая ирония! Настоящий ужас!
— Нет! — крикнул он. — Сними их! Сними, черт бы тебя побрал!
Нет ответа. Джоунси размахнулся, собираясь расколотить
стекла, наброситься на стальные ставни, но тут же взял себя в руки:
Спятил ты, что ли? Именно этого он и добивается. Стоит тебе
разбить окно, как он мигом уберет ставни и окажется здесь. И ты пропал,
приятель.
Он ощутил какое-то движение: тяжелую поступь
снегоочистителя, сытое урчание мотора. Где они сейчас? Уотервилл? Огаста? Еще
дальше к югу? В зоне, где снег сменился дождем? Скорее всего нет. Мистер Грей
вряд ли выбрал бы снегоочиститель, если бы представилась возможность
передвигаться с большей скоростью. Но все еще впереди. Потому что они едут на
юг.
Но куда именно?
С таким же успехом я мог бы уже отправиться на тот свет,
подумал Джоунси, безутешно взирая на закрытые ставни с издевательским
посланием. Уж лучше бы мне умереть.
14
В конце концов именно Оуэн взял Роберту Кэвелл за руки и,
кося одним глазом на бегущие стрелки часов, слишком хорошо сознавая, что каждые
полторы минуты Курц становится ближе еще на милю, объяснил, почему они должны
взять Даддитса с собой, как бы плохо ему ни было. Даже в этих обстоятельствах
Генри не сумел заставить себя с серьезным лицом произнести сакраментальную
фразу: «от этого зависит судьба мира». Но Андерхилл, всю жизнь служивший своей
стране с оружием в руках, смог — и сказал.
Даддитс по-прежнему обнимал Генри, глядя на него
ослепительно сверкавшими зелеными глазами. Только эти глаза и не изменились. И
чувство, которое Генри всегда испытывал рядом с Даддитсом — что все в порядке
или скоро будет.
Роберта с отчаянием уставилась на Оуэна, с каждой минутой
все больше старея, словно по чьей-то злой воле время помчалось с невероятной
быстротой, и листки календаря слетали один за другим.
— Да, — твердила она, — да, понимаю, вы хотите найти
Джоунси… поймать, но что он хочет сделать? И если приезжал сюда, почему не
сделал это здесь?
