Она поднесла к лицу стопку его футболок, чтобы не видеть
этой смятой постели, и вдохнула его запах: шампунь «Джонсон», мыло «Дайал», и
сильнее всего, хуже всего крем с арникой, которым она растирала его спину и
ноги, когда они болели.
Не помня себя от отчаяния, она попыталась проникнуть в
сознание сына, найти его вместе с теми двумя, которые пришли в ночи, как
мертвые, и увели его, но так и не смогла.
Он заблокировался от меня, подумала она. За долгие годы они
привыкли к телепатическому общению, возможно, совсем немного отличающемуся от
того, каким владеют почти все матери особых детей (она столько раз слышала
слово «контакт» на тех собраниях группы поддержки, которые посещала вместе с
Элфи), но теперь все исчезло. Даддитс отгородился от нее, а это означало, что
должно случиться что-то ужасное.
Он знал.
Все еще прижимая к лицу футболки и вдыхая его запах, Роберта
снова заплакала.
17
Курц был в порядке (в относительном, конечно) до тех пор,
пока в мрачном утреннем свете не замелькали яркие синие вспышки проблесковых
маячков патрульных машин. Поперек дороги, как мертвый динозавр, валялся трактор
с прицепом. Закутанный до ушей полицейский сделал им знак свернуть к съезду с
шоссе.
— Блядство! — выплюнул Курц, подавив желание выхватить
пистолет и открыть пальбу. Он понимал, что это самоубийство: полицейских было
не меньше дюжины, но все равно испытывал жгучую, почти неконтролируемую
потребность. Они были так близки к цели, клянусь ранами Христа распятого! И
такая осечка. — Блядство, блядство, блядство!
— Что делать, босс? — бесстрастно осведомился Фредди, кладя
тем не менее на колени автомат. — Если я прижму их, мы сможем объехать справа.
Минута, не больше.
И снова Курц с трудом унял порыв приказать: «Да, Фредди,
давай напролом, и если кто-то из синебрюхих попробует пасть разинуть, выпусти
ему кишки».
Фредди мог прорваться… а мог и не прорваться. Курц уже
понял, что как водитель он немногого стоит. Подобно большинству пилотов, Фредди
самоуверенно считал, что небесный транспорт ничем не отличается от наземного.
Если они даже и проскочат, все равно поднимется шум. А это совсем нежелательно,
после того как Генерал-Трусливая-Жопа — Рэндалл — приказал свертывать операцию.
Его мандат на вседозволенность ликвидирован вместе с индульгенцией. И теперь
Курц предоставлен себе. Одинокий борец за справедливость.
Ничего, будем действовать по-умному, подумал он. Недаром мне
платили большие баксы за мои мозги.
— Будь хорошим мальчиком и сворачивай, куда тебе показали, —
вслух произнес он. — Помаши ему ручкой, выставь большие пальцы, сделай вид, что
ты в полном восторге. Продолжай ехать к югу и возвращайся на шоссе при первой
возможности. Господь любит неудачников.
Он наклонился к Фредди, достаточно близко, чтобы увидеть
белеющий пух в его правом ухе, и прошептал, как пылкий любовник:
— Но если подведешь нас, паренек, я сам влеплю тебе пулю в
затылок. — И коснувшись того места, где мягкая шея соединяется с твердым
черепом, уточнил: — Прямо сюда.
Неподвижное, деревянно-индейское лицо Фредди не дрогнуло.
— Да, босс.
Курц, кивнув, схватил почти бесчувственного Перлмуттера за
плечи и тряс, пока веки не дрогнули.
— Оставь меня в покое. Спать хочется.
Курц приставил дуло пистолета к спине бывшего адъютанта.
— Не выйдет. Проснись и улыбнись, дружище. Небольшой
брифинг.
Перли застонал, но все же сел прямее и едва открыл рот, как
оттуда вылетел зуб и упал на куртку. По мнению Курца, зуб был совершенно
здоровым. «Смотри, ма, ни одной дырочки».
Перли подтвердил, что Оуэн и его новый приятель пока еще в
Дерри. Прекрасно. Мням-мням. Ровно через четверть часа Фредди вырулил на шоссе
по занесенному снегом пандусу. Поворот двадцать восемь, всего в одном
перекрестке от цели, но и до него еще миля, не меньше.
— Они снова в пути, — неожиданно объявил Перлмуттер, еле
ворочая языком.
— Черт бы все это побрал! — взорвался Курц вне себя от
ярости, болезненной, бессильной ярости на Оуэна Андерхилла, ставшего для него
символом провала всей несчастной, изначально обреченной операции.
Перли опять застонал: глухой, полный отчаяния звук. Живот
снова стал расти. Он стискивал его, потея и извиваясь. Обычно невыразительное
лицо, сейчас искаженное болью, стало почти прекрасным.
Он вновь разразился вонючими газами, и этот ужас длился
вечность. Курц почему-то вспомнил о той ерунде, которую они мастерили в летнем
лагере из консервных банок и навощенной бечевки. Стоило тронуть одну, как
раздавался оглушительный звон. Они называли их трещотками.
Запах, наполнивший «хамви», был смрадом рака, растущего во
внутренностях Перли и сначала питавшегося отходами его организма, а потом и
самой плотью. Зато Фредди явно выздоравливал, а Курц вообще не заразился
проклятым грибком (может, у него иммунитет, в любом случае он успел снять маску
и куда-то забросить). Перли же, хотя и умирает, еще пригодится: ценный кадр,
человек с идеальным радаром в жопе. Рано или поздно та тварь, что сидит в нем,
вырвется наружу, и это, вероятно, положит конец пригодности Перли, но Курц
побеспокоится об этом, когда время придет.
— Держись, — ласково сказал он. — Прикажи своим
внутренностям утихомириться и спи спокойно.
— Ты… мудак, — охнул Перлмуттер.
— Верно, — согласился Курц. — Как скажешь, дружище.
В конце концов Перли прав. Он и в самом деле мудак. Оуэн
оказался трусливым койотом, и кто, как не он, запустил этого койота в чертов
курятник?!
Они проезжали поворот № 27. Курц взглянул на пандус и,
кажется, увидел следы шин «хамви», который вел Оуэн. Где-то там, на какой-то
улице был дом, к которому стремились Оуэн и его новый приятель. Ради чего они
так рисковали? Почему задержались почти на полчаса? Почему?
— Заехали, чтобы забрать Даддитса, — пояснил Перли. Его
живот снова опал, и самый сильный спазм отпустил. Пока.
— Даддитс? Что за имя?
— Не знаю. Услышал от его матери. Самого Даддитса увидеть не
могу. Он другой, босс. Словно не человек, а серый пришелец.
Курц насторожился.
— Мать считает этого парня, Даддитса, и мальчиком, и
мужчиной, — добавил Перли.
Эти сообщения в отличие от предыдущих звучали оживленно,
словно Перли заинтересовался неведомым Даддитсом. Господи, да что это с ним?
— Может, он слабоумный, — сказал Фредди.
