— Вертолет! — охнул он. — Бьюсь об заклад, это его ищут!
— Ты так думаешь? — осведомился Бив с видом человека,
услышавшего волшебное заклинание.
Джоунси кивнул. Правда, вполне возможно, что вертушка просто
преследует странные небесные огни или пытается выяснить причину бегства
животных, но он и думать не хотел о подобных вещах, плевать ему и на огни, и на
животных. Главное — избавиться от Маккарти, сбыть его с рук, благополучно
отправить в Мэчиас или Дерри.
— Беги на улицу и маши флагом.
— Что, если…
«ПЛЮХ! ПЛЮХ! ПЛЮХ!» Одновременно из-за двери донеслась
очередь натужных, трескучих звуков, сопровождаемых воплем Маккарти.
— Беги на крыльцо! — крикнул Джоунси. — Маши чем хочешь, но
заставь этих мудаков сесть! Что хочешь делай, хоть сними штаны и танцуй канкан,
только заставь их сесть!
— Ладно. — Бив повернулся к двери, но тут же дернулся и
взвизгнул.
Сотни ужасов, о которых Джоунси старался не думать, внезапно
вырвались из темной кладовки и, плотоядно хихикая, ринулись к свету. Однако это
оказалась ланочка, неизвестно как попавшая на кухню. Вытянув изящную голову,
она внимательно изучала стол-тумбу. Джоунси, глубоко, прерывисто вздохнув,
припал к стене.
— Ничего себе, с понтом, но без зонта! — пробормотал Бивер
и, немного опомнившись, надвинулся на животное. — Брысь отсюда, Мейбл! — велел
он, хлопнув в ладоши. — Или не знаешь, какое время года? Ну же, вали, пока
цела!
Ланочка чуть постояла, глядя на них огромными глазами, в
которых светилась почти человеческая тревога, и повернулась, задев головой
длинный ряд кастрюль, половников и щипцов, висевших над плитой. Кухонная утварь
с громким звяканьем посыпалась на пол.
Олениха рванулась к двери, мелькнув крошечным белым
хвостиком. Бивер последовал за ней, тоскливо озирая горку навоза на чистом
линолеуме.
4
Великое переселение животных почти закончилось. Ланочка,
изгнанная Бивером из кухни, пролетела над хромой лисицей, очевидно, потерявшей
лапу в капкане, и исчезла в лесу. Откуда-то из нависших облаков, как раз над
сараем, возник коричневый громыхающий вертолет размером с городской автобус с
белыми буквами АНГ на борту.
АНГ? Какого черта это означает? Вероятно, авиация Национальной
гвардии, из Бангора.
Вертолет неуклюже задрал корпус. Бивер ринулся во двор,
лихорадочно размахивая руками.
— Эй, помогите! Нужна помощь! Помощь, парни!
Вертолет стал снижаться, пока до земли осталось не более
семидесяти пяти футов, достаточно близко, чтобы поднять снежные вихри. Потом
двинулся по направлению к Биверу, словно толкая грудью снежный фронт.
— Эй, у нас тут больной! Больной! — надрывался Бивер,
подпрыгивая, словно дергунчик-брейкдансер на дискотеке, и чувствуя себя
последним олухом. Но что поделать? Надо так надо.
Вертушка подплыла к нему, но больше не снижалась, и похоже,
не собиралась приземляться, и в голову Бива пришла ужасная мысль. Он сам не
понимал, паранойя ли это или исходит от парней в вертушке. Иначе почему он
внезапно ощутил себя мошкой, пришпиленной к центру мишени в тире: порази Бивера
и выиграй часы-радио.
Боковая дверь вертушки скользнула в сторону. В проеме
появился мужчина с мегафоном, в самой объемистой парке, которую Бив когда-либо
видел. Но не это его беспокоило. Беспокоила кислородная маска, закрывавшая рот
и нос незнакомца. Он в жизни не слыхал о пилотах, вынужденных носить
кислородную маску на высоте семидесяти пяти футов, при условии, конечно, что
воздух не заражен.
Мужчина в парке поднес к маске микрофон. Голос звучал громко
и четко, перекрывая шум винтов, но все же казался несколько механическим, то ли
из-за усилителя, то ли из-за маски, словно к Биву обращалось некое
роботоподобное божество.
— СКОЛЬКО ВАС? — вопросило божество. — ПОКАЖИТЕ НА ПАЛЬЦАХ.
Сбитый с толку, испуганный, Бивер прежде всего подумал о
себе и Джоунси: в конце концов Генри и Пит еще не вернулись. Он поднял два
пальца, как знак победы.
— ОСТАВАЙТЕСЬ НА МЕСТЕ! — прогремело божество, высовываясь
из вертолета. — В РАЙОНЕ ОБЪЯВЛЕН ВРЕМЕННЫЙ КАРАНТИН. ПОВТОРЯЮ, В РАЙОНЕ
ОБЪЯВЛЕН ВРЕМЕННЫЙ КАРАНТИН. ВАМ ЗАПРЕЩАЕТСЯ ПОКИДАТЬ ЭТО МЕСТО.
Снег почти прекратился, но ветер дул с прежней силой, бросая
в лицо пригоршни ледяной пыли, поднятой лопастями вертолета. Бивер сощурился и
снова стал махать руками, втягивая в себя морозный воздух. Пришлось выплюнуть
зубочистку, чтобы не проглотить ненароком (недаром мать вечно предсказывала,
что именно это и послужит причиной его гибели: вдохнешь зубочистку, тут тебе и
конец).
— То есть как это — карантин? — заорал он. — У нас тут
больной, спускайтесь и заберите его!
При этом он понимал, что никто не услышит за мерным
жужжанием двигателей, ведь у него, черт возьми, нет мегафона, но все же
продолжал надрываться. Но как только слово «больной» сорвалось с языка, Бив
сообразил, что ввел в заблуждение парня из вертолета: их не двое, а трое!
Он уже хотел поднять три пальца, но вспомнил о Генри и Пите.
Их пока нет, но если ничего не случилось, вот-вот появятся, так сколько же их
всего?! Два — не правильно, а что правильно? Три или пять?
И как обычно в подобных ситуациях, у Бивера что-то в мозгах
заело — как у собак челюсти сводит. Когда такое случалось в школе, рядом
обретались Джоунси или Генри, всегда готовые подсказать. Тут же помочь было
некому, только уши резало «плюх-плюх-плюх» и снег обжигал лицо, забиваясь в
горло, в легкие, вызывая кашель.
— ОСТАВАЙТЕСЬ НА МЕСТЕ! ПОЛОЖЕНИЕ ПРОЯСНИТСЯ В ТЕЧЕНИЕ
ДВАДЦАТИ ЧЕТЫРЕХ — СОРОКА ВОСЬМИ ЧАСОВ! ЕСЛИ НУЖДАЕТЕСЬ В ЕДЕ, СКРЕСТИТЕ РУКИ
НАД ГОЛОВОЙ.
— Нас больше! — вскрикнул Бивер, так истошно, что перед
глазами заплясали красные точки. — У нас больной! У… нас… БОЛЬНОЙ!
Идиот в вертолете швырнул за спину мегафон и сложил большой
и указательный пальцы кружком, словно говоря: «О'кей! Понял вас!»
Бивер едва не заплакал от досады, но вместо этого поднял
руку с растопыренными пальцами, по одному за каждого из их четверки и последний
— за Маккарти. Мужчина в вертолете присмотрелся и расплылся в улыбке. На
какое-то волшебное мгновение Бивер вообразил, что сумел достучаться до этого
долбоеба в маске. Но долбоеб, принявший отчаянные знаки Бивера за приветствие,
помахал в ответ, сказал что-то пилоту, и вертолет АНГ начал медленно
подниматься. Бивер Кларендон, стоя в крошечных смерчах поднятого лопастями
снега, засыпанный белой морозной пылью, продолжал отчаянно вопить:
— Нас пятеро и мы нуждаемся в помощи! Нас пятеро и мы, мать
вашу, нуждаемся в ПОМОЩИ!
