— Где ты? — рассерженно окликнул мистер Грей. — Как ты
ухитряешься сидеть там? Выходи!
Джоунси, не отвечая, отошел к рассыпанным коробкам и вновь
прислушался. Он был почти уверен, что мистеру Грею сюда не ворваться, но все же
зря дразнить его не стоит.
Дверная ручка дребезжала еще несколько секунд, после чего
Джоунси ощутил, что мистер Грей его оставил. Джоунси, переступая через коробки
с надписями ДЕРРИ и ДАДДИТС, подошел к окну и уставился в снежную ночь.
7
Мистер Грей поднял тело Джоунси в грузовик, усадил за руль,
захлопнул дверцу и нажал на педаль. Машина рванула вперед и тут же, беспомощно
заскользив, со зловещим треском врезалась в столбики ограждения.
— Мать твою! — рявкнул мистер Грей, бессознательно пользуясь
ругательствами Джоунси и сам того не замечая. — Член Иисусов! Поцелуй меня в
задницу! Слизь подзалупная! Срань этакая!
На этом он остановился и снова взялся за руль. Джоунси имел
кое-какой опыт езды в такую погоду, но, разумеется, до Джанаса ему было далеко.
Однако Джанаса уже нет, все его файлы стерты. Придется обойтись знаниями
Джоунси. Сейчас важнее всего было проскользнуть мимо того, что в мозгу Джанаса
было обозначено как «секретная зона». И тогда он будет в безопасности. Джанас
вполне определенно так считал.
Нога Джоунси опять, на этот раз куда слабее, нажала на газ.
Грузовик покатился вперед, и руки Джоунси вновь направили «шевроле» в
полузанесенную снегом тропу, проделанную снегоочистителем.
Рация под приборной доской затрещала и ожила:
— Табби-один, это Табби-четыре. Машину занесло и перевернуло
на осевой. Сообщение принято?
Мистер Грей наспех просмотрел файлы. Знания Джоунси о
переговорах подобного рода были, мягко говоря, скудными, почерпнутыми в
основном из книг и чего-то, называемого «кино», но нужно обходиться тем, что
имеешь. Он взял микрофон, поискал кнопку, которая, по мнению Джоунси, должна
была находиться сбоку, нашел и нажал.
— Сообщение принято, — повторил он.
А вдруг Табби-четыре сумеет различить подделку? Поймет, что
с ним говорит не Энди Джанас? Судя по файлам Джоунси, вряд ли.
— Мы всем скопом попробуем его поднять и поставить на
колеса. Он вез всю чертову еду, прием.
Мистер Грей нажал кнопку.
— Вез всю чертову еду, принято.
Последовала довольно долгая пауза, вполне достаточная для
того, чтобы он вновь начал сомневаться, уж не сделал ли какой ошибки и не
оказался при этом в ловушке, но тут рация опять ожила.
— Нам придется подождать следующей партии снегоочистителей.
Ты можешь катить дальше, конец связи, повторяю, конец связи.
В тоне Табби-четыре звучало крайнее отвращение. Файлы
Джоунси предполагали, будто всему причиной Джанас. Блестящий водитель, он успел
настолько оторваться от основной колонны, что возвращаться на помощь просто
смысла не было. И это хорошо. Он в любом случае не остановился бы, но неплохо
иметь при этом официальную санкцию Табби-четыре, если это можно считать
официальной санкцией.
Мистер Грей проверил файлы Джоунси (которые он теперь видел
глазами Джоунси: горы коробок в гигантском помещении) и торопливо ответил:
— Принято. Табби-один кончает прием и отключается. — И
словно вспомнив о чем-то, добавил: — Доброй ночи.
Белая муть казалась ужасной. Предательской. Тем не менее
мистер Грей рискнул прибавить скорости. Пока он находится в районе,
контролируемом вооруженными силами Жуткого Курца, опасность грозит со всех
сторон. Зато, выпутавшись из сети, быстро покончит с делом.
То, что ему необходимо, каким-то образом связано с местом,
называемым Дерри, и очутившись на большом складе, мистер Грей обнаружил
удивительную вещь: его негостеприимный хозяин либо знал это, либо чувствовал,
потому что когда мистер Грей вернулся и едва не схватил его, тот увозил файлы
именно под маркой ДЕРРИ.
Мистер Грей с внезапно нахлынувшей тревогой обыскал
оставшиеся коробки и немного успокоился.
Все, чего он так добивался, еще лежало здесь.
Рядом с коробкой, содержащей самую важную информацию,
валялась на боку еще одна, очень маленькая и пыльная. И на ней черным маркером
было небрежно написано: ДАДДИТС. Если кроме этой были и другие, Джоунси успел
их спрятать. А вот эту забыл.
Больше из любопытства (любопытство тоже было позаимствовано
из склада эмоций Джоунси) мистер Грей открыл ее. Внутри лежала ярко-желтая
емкость из пластика, на которой плясали диковинные фигуры, которые файлы
Джоунси определили как «мультики и «Скуби Ду». На боку красовалась наклейка с
буквами, складывающимися в слова:
Я ПРИНАДЛЕЖУ ДАДДИТСУ КЭВЕЛЛУ, ДЕРРИ, МЭН, МЕЙПЛ-ЛЕЙН, 19.
ЕСЛИ МАЛЬЧИК, КОТОРОМУ Я ПРИНАДЛЕЖУ, ПОТЕРЯЕТСЯ, ЗВОНИТЕ.
В конце виднелись цифры, полустершиеся и неразборчивые,
возможно, код связи, которого Джоунси больше не помнил. Мистер Грей отбросил
желтую емкость, вероятно, предназначавшуюся для еды. Все это скорее всего
ничего не означает… хотя если так, то почему Джоунси рискнул потерять себя,
утаскивая другие коробки под маркой ДАДДИТС. (как и некоторые, обозначенные
ДЕРРИ) в безопасное место?
ДАДДИТС — ДРУГ ДЕТСТВА. Мистер Грей разведал это во время
первой встречи с Джоунси в «больнице», и знай он, сколько беспокойства причинит
ему Джоунси, еще тогда стер бы напрочь сознание своего хозяина. Слова «детство»
и «друг» не несли никакой эмоциональной нагрузки, но мистер Грей понимал, что
они означают. Не понимал он другого: каким образом связан детский друг Джоунси
с происходящим сегодня.
На ум пришло единственное объяснение: может, его хозяин
помешался? Изгнание из собственного тела лишило его рассудка, и он попросту
утащил первые попавшиеся коробки в свою непонятную крепость, в своем безумии
придавая им значение, которым те не обладали?
— Джоунси, — начал мистер Грей голосовыми связками Джоунси.
Эти создания были гениями изобретательства (еще бы, выживать
в таком холодном мире), но их мыслительные процессы казались ему по меньшей
мере странными и несовершенными: замшелое мышление, тонущее в разъедающем
болоте эмоций. Телепатические способности равны нулю, временная способность к
телепатии, полученная благодаря байруму и киму (они почему-то называют
последний «сигнальными огнями»), смущала и пугала их. Трудно поверить, как
особи этого вида еще не вымерли полностью. Создания, неспособные мыслить реально,
просто маньяки — это аксиома, и спорить тут не о чем.
Ну а пока существо в странной непроницаемой, непробиваемой
комнате не желает разговаривать.
