— Ну же, Эстер, Дэвид позаботится о вас, — подбодрила Честити, сидевшая в лодке. — Он прекрасно гребет, могу вас заверить. А из беседки очень интересно наблюдать закат, оттуда открывается удивительный вид.
— О, мне так хочется на это посмотреть, но…
Эстер закусила губу и снова устремила свой взгляд на лорда Лукана, который бессознательно расправил плечи.
— Я входил в сборную команду своего колледжа, — объявил он.
Честити показалось, что его голос стал более низким, а манеры более уверенными. Ее губы дрогнули, с трудом сдерживая улыбку. Малышке Эстер удалось пробудить в Дэвиде Лукане настоящего мужчину.
Честити обменялась взглядом с Констанцией, в глазах которой тоже сквозила добродушная усмешка. Констанция стояла на пристани рядом с Максом, наблюдавшим за молодой парой с плохо скрываемым нетерпением.
Наконец Макс не выдержал, выхватил из рук Дэвида конец веревки, за которую была привязана лодка, и пробормотал ему на ухо:
— Ради Бога, возьмите Эстер на руки и усадите в лодку, пока я ее буду придерживать.
У Дэвида вспыхнули уши. Он уставился на Макса, потом откашлялся и, внезапно решившись, последовал его совету. Эстер вскрикнула, когда он подхватил ее на руки и достаточно бесцеремонно поставил в лодку. Она опустилась на сиденье, прижимая к себе зонтик, и с благоговением посмотрела на Дэвида, который спрыгнул в лодку и устроился рядом с ней. Краска еще не сошла с его лица, и он пробормотал, запинаясь:
— П-простите меня, Эстер. Я решил, что лучше помочь вам принять решение.
— О, да, Дэвид, — выдохнула она. Ее глаза сияли. — Теперь я не буду бояться.
Макс бросил Дэвиду конец веревки и повернулся к Констанции.
— Боже, дай мне сил! — пробормотал он. — Какова глубина в этом проклятом озере?
— Не более трех футов, — хмыкнув, сказала Констанция. — Не будь таким брюзгой. Мы же пытаемся зародить искру любви в этих юных сердцах.
Нахмурившись, Макс заявил:
— Мы поплывем вон на той посудине. — Он указал на ялик, последнее оставшееся у пристани плавучее средство.
— Но в лодке у Дэвида места хватит всем, — возразила Констанция.
— Мы поплывем на другой лодке, — упрямо повторил Макс. — Я больше не в силах выносить это глупое жеманство.
— Ты совершенно лишен романтики, — объявила Констанция и окликнула сестру: — Макс хочет плыть на этом ялике, поэтому увидимся на острове.
— Ты хочешь, чтобы я был романтичным? — с изумлением спросил Макс, когда лодка отошла от пристани. — Каково, а? И это из уст человека, который сам абсолютно чужд романтике.
— Это несправедливо и невежливо, — рассмеялась Констанция, отвязывая ялик. — Кто будет грести — ты или я?
— Я.
Он закатал рукава, и Констанция поймала себя на том, что снова завороженно следит за уверенными и сильными движениями его рук. Она уже и раньше заметила, что они у него очень сильные, и ей стало интересно, чем он занимался до того, как пойти в политику. В нем была какая-то первобытная сила. Макс не был похож на человека, проводившего все время в душных конторах или в стенах университета. Странно, что она раньше совсем не интересовалась его прошлым. Ей достаточно было знать, что он брат Летиции и член парламента, который может оказаться им полезен. Сейчас Констанция уже не была в этом так уверена. Она до сих пор не знала, сколько ему лет, не говоря уже о том, был ли он когда-либо женат.
Она прыгнула в ялик, не дожидаясь помощи.
— Сколько тебе лет, Макс?
Он с удивлением посмотрел на нее.
— Это несколько неожиданный вопрос, — заметил он, забираясь в ялик следом за ней.
— Вовсе нет. Просто раньше мне не приходило в голову спросить тебя. Мне двадцать восемь, если тебе интересно знать.
Он покачал головой, опустился на сиденье и взял в руки весла.
— Я об этом даже не задумывался, — сказал он. — Через два месяца мне будет сорок.
— Примерно так я и думала, — кивнула Констанция. Макс рассмеялся и оттолкнулся от пристани.
— Будут еще вопросы?
Она опустила пальцы в прохладную воду.
— Ты был когда-нибудь женат?
— Нет.
Настала ее пора удивиться.
— Но ты когда-нибудь любил?
— Это совсем другое.
— И что произошло?
Он вставил весла в уключины, и легкий ялик заскользил по воде.
— Я познакомился с ней в Индии. Она была женой командира гарнизона в Джодпуре. Она была старше меня, ей было скучно и одиноко. — Энсор пожал плечами. — Короче, у нас с ней была очень бурная связь. Она собиралась оставить мужа и попросить у него развода. Мы хотели вернуться в Англию, где, разумеется, стали бы изгоями, но это не помешало бы нам жить долго и счастливо.
Макс усмехнулся, а иронический взгляд голубых глаз очень не понравился Констанции.
— Но вы этого не сделали, — подытожила она.
— Нет, она пришла к выводу, что не вынесет позора, который нанесет непоправимый вред репутации ее семьи. К тому же у нее был ребенок, сын, и она боялась, что муж не даст ей видеться с ребенком, если она уйдет от него.
Он снова налег на весла, и ялик поплыл быстрее. Констанция чувствовала, что ей следует довольствоваться его ответами, но она понимала, что он многого недосказал. Девушка вытащила руку из воды и стряхнула с пальцев серебряные капли, сверкнувшие в лучах заходившего солнца, окрасивших поверхность озера в нежно-розовый цвет.
— А что ты делал в Индии?
— После Оксфорда я записался в кавалерийский полк Ост-Индской компании
[13]
. — Он коротко рассмеялся. — Я был не в ладах с отцом, и идея покинуть Англию показалась мне заманчивой. Я уволился из полка, когда… — Он не договорил и пожал плечами. — Теперь вам известна моя история, мисс Дункан.
— А сейчас ты занялся политикой.
Констанция снова окунула пальцы в воду, и по гладкой поверхности разбежались маленькие кружки.
— Я решил, что это подходящая карьера для мужчины моего возраста и положения.
Макс с улыбкой посмотрел на нее. Веселые лучики разбежались от уголков его глаз, прищуренных на солнце.
— И какие политические вопросы интересуют тебя больше всего? — полюбопытствовала она, вытирая руку платком.
— Это очень сложный вопрос, так сразу и не ответишь.
Макс сильнее налег на весла, и ялик приблизился к пристани на островке. Гости, прибывшие на островок раньше, уже взбирались на холм, на котором стояла беседка.
— Дженкинс уже открывает шампанское в беседке, — сказала Пруденс, протягивая руку сестре и помогая ей выбраться из лодки. — Если мы не поспешим, то пропустим закат. Вы плыли очень долго.
